так уж и плохо. Когда он сильно не надоедает и делает это невзначай. Например, помню, как купила «чупа-чупс», а Сашка как бы между делом сообщил, что эмблему с ромашкой на этикетке нарисовал сам Сальвадор Дали. Я так удивилась, что у меня эта самая конфета на палочке чуть изо рта не выпала…
Я сдала шубку в гардероб, и тут сразу же кто-то дотронулся до моего плеча:
– Зырянцева?
Оборачиваясь на этот голос, я даже зажмурилась от ужаса. Нет, ну а кого еще я ожидала увидеть в таком дорогом месте?
– Что это означает? – с места в карьер накинулась я на Кораблева. – Что еще за цирк ты устроил?
– Воу-воу, полегче! – поднял руки парень. – Это я хотел тебя спросить, что такая замухрышка, как ты, забыла в этом приличном месте? В Золушку поиграть решила? И в полночь превратишься в тыкву?
– В смысле? В какую еще тыкву? – рявкнула я, пропустив мимо ушей слова про замухрышку. – Разве не ты меня пригласил?
В голове роем жужжали мысли и предположения. Зачем Антон позвал меня в ресторан? Что за подстава? Он решил надо мной как-то грязно подшутить? А может, вообще… отравить?! Как королеву Бону Сфорцу. Мои глаза расширились от ужаса.
– Чего? Это я тебя пригласил? Ты себя кем возомнила, девица? И что ты так выпучилась на меня?
– Не ты? А кто? – не отставала я от Кораблева. Ничего не понимаю!
– Ты головой, что ли, ударилась? Я вообще здесь с родителями! – Антон неопределенно махнул рукой куда-то в сторону. С родителями? Ну-ну! Сейчас я ему покажу, где раки зимуют.
– Слушай! – Я со всей дури ткнула пальцем Антону в грудь. – Или ты объясняешь мне, что это все значит, и окончательно от меня отстаешь со своими дурацкими проделками, или пеняй на себя! Я тебя убью! Не шучу!
Проходящая мимо пожилая семейная пара умилительно на нас посмотрела. Мол, такие молоденькие влюбленные бранятся, страсти кипят… Это еще больше меня взбесило.
– Ты тупая? – в свою очередь повысил голос Антон. – Хотя, о чем я? Это риторический вопрос, конечно, ты тупая как пробка! Я же сказал, что не звал тебя сюда! С какой стати, ты себя в зеркало видела? И вообще, это ты меня преследуешь. Маньячка! Ты на учете в психдиспансере не стоишь? Я тебя уже побаиваюсь, ты, похоже, одержима мной.
Я зло сжала кулаки и прищурилась. Антон продолжал:
– Вот уж кого-кого тут не ожидал встретить. Хотя про зеркало я погорячился. Сегодня ты хоть на человека стала похожа, причесалась, умылась…
У меня от злости потемнело в глазах. Я вспомнила, как Кораблев хватал меня за запястья под школьной лестницей, и так же со всей силы дернула его за рукава. Что-то звякнуло и закатилось за элегантный мягкий диванчик, который располагался тут же, в холле.
– Ах ты, гадина! – взвыл Антон. – Это мои именные запонки из Европы!
В помещении царил полумрак, и Антон прищурился:
– Ищи теперь их сама!
– Вот еще!
Антон взревел и сгреб меня в охапку, я пискнуть не успела. Одноклассник потащил мою брыкающуюся тушку куда-то вглубь коридора, а я на ходу одергивала задравшуюся юбку. Стыд-то какой! Пришла в кои-то веки в приличный ресторан!
Антон толкнул ногой какую-то дверь, и по наличию писсуаров я с ужасом поняла, что нахожусь в мужском туалете. Кораблев с остервенением опустил меня на пол, толкнул в одну из кабинок и запер снаружи дверь. Я взаперти в мужском туалете. Ужас! От одноклассника остались только торчащие снизу носы от туфель, проглядывающие из-под двери кабинки. Я со злости наступила каблуком ему на ногу. Со всей силы. Антон вновь взвыл по ту сторону двери:
– Какая же ты су-у-ка…
– Кораблев, это уже не смешно! Выпусти меня отсюда немедленно!
– Да? Сиди здесь и дожидайся, пока какой-нибудь важный дяденька не откроет дверь и с позором попрет тебя из приличного места.
– Да? – в свою очередь встряла я. – А я все Марине расскажу! Как видела тебя два раза с другой бабой!
– Это когда? – заинтересовался через дверь Антон.
– Один раз на выставке…
Кораблев противно рассмеялся.
– Какая же ты жалкая, Инна! Рассказывай, пожалуйста!
– Думаешь, Марина мне не поверит? – злобно прошипела я.
– А я, в свою очередь, расскажу, что ты домогаешься меня.
– Что? – задохнулась я от возмущения.
– Ты глухая, что ли? Домогаешься! Затащила под школьную лестницу…
– Заткнись! – прорычала я. Кажется, никто в жизни меня так сильно не выводил из себя. – А я! В свою очередь! Расскажу, как ты трахнул несовершеннолетнюю и тебя выгнали из школы!
Тишина.
– Интересно, Антоша, как к этому отнесутся одноклассники и учителя? Ах, Антон! Наш лучший ученик! Самый классный и веселый. Лицемер! – продолжала разъяренно я. – А как к этому отнесется бедная Марина?
Опять тишина.
– Эй? – чуть спокойнее продолжила я. – Кораблев, ты тут вообще?
– Не смей. Ты ничего об этом не знаешь, – тихо и как-то подавленно ответил Антон. – Не смей, – повторил он.
Я начала барабанить по двери кабинки:
– Еще как посмею! Выискался тут королевич, приказы отдает! Выпусти меня отсюда! Открой!
Где-то над головой раздался голос Антона:
– А ты тут отлично смотришься. В своем голубом платьице. Практически под цвет фаянсового друга.
Этот чудовищный человек встал на унитаз соседней кабинки, и теперь его белобрысая голова торчала над перегородкой.
– Аривидерчи, Зырянцева! – злобно рассмеялся Антон. – Желаю тебе нескорейшего освобождения. – Голова Кораблева на секунду пропала, но затем появилась вновь: – Кстати, Инна! Догадайся, кто в декабре пойдет вместо тебя на олимпиаду по обществознанию?
Я устало закрыла лицо руками. За что мне это все? За что?! Потом услышала, как Антон спрыгнул с унитаза, несколько быстрых шагов…
– Я тебе все кишки наружу выпущу! – заорала я и вновь забарабанила в дверь. Внезапно она легко отворилась. Я такого не ожидала, полетела вниз и не очень элегантно распласталась на полу. Перед моим носом оказались два чьих-то до блеска вычищенных полуботинка.
– Инна? Это ты? – раздалось сверху. Я медленно подняла растрепанную голову.
– Папа?!
Из мужского туалета я выходила красная как рак, стыдливо одергивая юбку, которая задралась во время моего фееричного падения. Господи, никогда еще не чувствовала себя так глупо. Уши горели. Все-таки Кораблев перешел уже все границы.
Отец, поддерживая меня под руку, подвел к тому самому столику у последнего окна. Рядом уже суетился официант в элегантном светлом костюме и яркой бабочке.
Конечно, не встреть я на пути этого ненавистного Антона, – завидев папу в назначенном месте, немедленно бы ретировалась домой… Наверное. Но я попала в
