здесь, карман был застегнут. Я точно знаю, я положила его, проверяла несколько раз.
– Когда ты последний раз его видела?
– Вчера вечером, перед сном, я достала его и еще раз рассмотрела, но теперь его нет. Я не знаю, куда он делся, – она растерянно села на стул.
– Ничего, не волнуйся, мы ведь даже не знаем, была ли эта этикетка с его одежды. Ты запомнила производителя, размер, какие-то детали?
– Да, конечно. Columbia. Довольно плотная этикетка, словно от верхней одежды.
– Columbia. Более распространенный бренд сложно вообразить, – он вздохнул. – Мы проверим на соответствие, придется прошерстить все возможные варианты.
– Мне так жаль. Наверное, он где-то выпал, возможно, дома, я поищу. Поверить не могу, что я могла потерять такую ценную находку, – разочарованию Сьюзан не было предела.
– Я приобщу к делу твои показания. Это лучше, чем ничего, – он снова улыбнулся, но Сьюзан с досады не заметила его улыбки и, взяв бокал, сделала большой утешительный глоток отменного вина.
– Какое нежное, – печально проговорила она. – Хороший выбор.
– Смущает чуть навязчивая пряность и затяжное послевкусие, но в целом ничего. Букет интригующий.
– Вот это познания! – изумилась Сьюзан.
– Я люблю готовить. А еда без вина, на мой взгляд, гораздо хуже переваривается. Пришлось пройти курсы дегустатора, теперь могу щеголять знаниями, вот как сейчас. Каждый должен быть немного экспертом в чем-то. Вот ты хорошо разбираешься в языке, а я в вине.
– Кстати, об этом. Я еще кое к чему пришла, вот только не совсем уверена, что сделала верные выводы.
И Сьюзан, стараясь не думать о потерянной находке, пересказала ему, как нашла вероятную аналогию обстоятельств смерти Питера Бергманна с судьбой Джона Шермана, героя повести Йейтса. Как она и ожидала, сержант отнесся к ее предположению со скепсисом, сочтя это простым совпадением.
– Самая распространенная ошибка новичков в расследовании криминальных дел – это соблазн притянуть факты, которые ловко укладываются в дело, – пояснил он. – Однако реальность такова, что истина складывается как раз не из удобных фактов, а из самых разных – противоречивых, почти противоборствующих деталей. Часто они вообще идут вразрез с логикой, но тем не менее, собранные воедино, они будут являть собой образец самой кристальной правды.
– Как в нашем деле?
– Особенно в нем. Мы получили результаты вскрытия. Они озадачили всех, кто так или иначе причастен к расследованию.
– Результаты? Уже известно, от чего он скончался?
– Предварительное заключение – Питер Бергманн скончался от сердечной недостаточности. Эксперты изучили ложе трупа – это место, где было найдено тело. Оно может многое рассказать о том, как произошла смерть. Предположим, если тело найдено в лесу, то ложе, то есть трава, на которой тело было расположено, будет иной по цвету и структуре. Впрочем, здесь нам не удалось ничего выяснить, так как песок, на котором был найден мужчина, был влажный, на нем не осталось никаких следов, пятен крови либо следов ДНК. Также специалисты изучили посмертное положение мужчины. Это расположение рук, ног, поворот головы и прочее. Питер Бергманн, по всей вероятности, принял смерть, когда уже находился в лежачем положении, но так как нашли его перевернутым лицом вниз, то мы можем предположить, что приливная волна перевернула тело и немного изменила его местоположение.
– Ты сказал, сердечный приступ. Значит, он не утонул?
– Специалисты вынесли только предварительное заключение. Как я и говорил, с этим делом – а точнее, с этим телом – все очень непросто. Одно они могут сказать точно: он не захлебнулся – и не умер в результате насильственных действий. Поэтому расследование и остается открытым для общественности. В его легких нет воды и не обнаружено следов диатомовых водорослей. Кроме того, судя по осмотру внутренних органов, это не первый подобный приступ, вероятнее всего, когда-то он уже перенес инсульт. Но коронер в недоумении. Дело в том, что специалисты определили у нашего подопечного, помимо всего прочего, последнюю стадию рака простаты. С метастазами. Это так называемая терминальная стадия, на которой больных обычно переводят в хосписы.
– Но… как? Ведь он мог передвигаться. Я смотрела видео с камер видеонаблюдения, он сутулился, но передвигался вполне сносно. Его не отличало от обычных людей почти ничего. Разве может человек на такой стадии рака быть столь подвижным?
– В том-то и дело, что нет. Более того, в его крови не обнаружены никакие медицинские препараты. Токсикология чиста на сто процентов, даже следов обезболивающих нет. Понимаешь, Сьюзан, человек, в организме которого бушует рак, попросту не смог бы спокойно жить с подобными болями. Даже если он мог как-то перемещаться, то невозможно представить, как он мог выносить нестерпимую боль, которую непременно испытывал. Но в его организме нет следов хотя бы минимального лечения такой серьезной болезни.
– Ты думаешь, он мог не знать, что болен?
– Это очень маловероятно, учитывая метастазы. Коронер сказал мне в личной беседе, что если бы не сердечный приступ, он прожил бы не больше двух недель.
– Двух недель…
– Скорее всего, Питер Бергманн умер от прогрессирующей тяжелой болезни, а не утопления, как было заключено при предварительном осмотре на пляже. Это прискорбный, но вполне закономерный факт, в который укладываются все его поступки.
– Что ты имеешь в виду?
– Он методично избавлялся от своих вещей. Мы отсмотрели часть материала, на которых видно, как он выносил их в голубом пакете, помнишь, мы говорили о нем. Так вот, Питер Бергманн долго и бесцельно бродил по улицам, иногда часами! А в какой-то момент в его руках уже не было пакета.
– Куда он его девал, выяснили?
– Пока нет. В отель он всегда возвращался без него. Это странно лишь на первый взгляд. Так поступают многие самоубийцы и люди, которые знают о приближающейся смерти. Известны случаи, когда умирающие раздавали все, что имели, вплоть до небольших вещиц, вроде брелоков или заколок для волос. Словно они хотели сбросить весь груз, накопившийся при жизни.
– Думаешь, Питер Бергманн знал, что умирает?
– Все указывает на это.
– Но тогда получается, что он, подобно Джону Шерману, приехал в Слайго, чтобы свести счеты с жизнью либо… просто дождаться смерти здесь.
– Это вполне вероятно.
– Но… Погоди, тогда почему он не мог просто выбросить свои вещи? Или отдать их в один из благотворительных магазинов, где вырученные средства идут на исследование раковых заболеваний.
– Хотел бы я знать. Вопросов в этом деле пока что больше, чем ответов. Но мы разослали черное уведомление [8].
– Что это такое?
– Черное уведомление используется, когда необходимо идентифицировать тело, как в нашем случае. Файл с протоколом осмотра, медицинской и зубной картами, образцами ДНК и фотографиями, образцами аутопсии и отпечатками пальцев – все это отправляется в Интерпол, для сверки с делами о без вести пропавших. Черное уведомление редко остается без ответа. А у Питера Бергманна была отличительная черта – золотой зуб в верхней
