добьется успеха в боксе, а ведь он тогда был ещё ребенком и не посещал секцию.
Девушка фыркает.
— Это не показатель.
— Зачем ей что-то выдумывать? — спрашиваю быстрее у себя, чем у Машки.
— Не знаю, может, она бредила, — резонно замечает девушка.
На этот раз фыркаю я.
— Ты просто не знала бабушку Валю, — я почти сдаюсь, — соседям она предсказывала неурожайный год, кому-то — безвременную кончину, и всё всегда сбывалось. Ты что, не веришь в такие силы?
— Что это, верю, — пожимает плечами. Потом бросает стаканчик в урну и долго стоит с задумчивым видом. — У меня есть идея, — у Машки такой довольный вид, что мне становиться интересно.
— Я слушаю, — говорю с улыбкой.
Но девушка не успевает и рта раскрыть, потому что из здания торопливо выбегает Пашка.
— Вот ты где, — тяжело дышит парень, — я весь комплекс оббегал.
— Мы просто пили кофе, — демонстрирую ему пустой стаканчик, — и мы уже закончили.
— Хорошо, пойдём, там тебя Глеб Иосифович ждёт. Хочет познакомиться.
В растерянности смотрю на Машу, но она лишь кивает в сторону двери.
— Я тебе позвоню, — обещает девушка.
Любопытство съедает меня, но я всё-таки ухожу вслед за другом.
У меня ещё будет время с ней поговорить.
Паша
Иваныч, как и всегда, орал, пока у него не сел голос. Я, как и всегда, слушал и думал о своём. Они достали меня со своими нравоучениями. Совершенно не понимают, что приступы гнева — это не то, с чем надо бороться. Их нужно научиться контролировать. Наш врач тоже так считает и помогал мне, часами слушал, пока изливал душу. Но когда Иваныч узнал о темах наших задушевных разговоров, то тут же наложил запрет. Теперь я посещаю Глеба Иосифовича только для контрольного взвешивания, проверки давления и в целом физического состояния. Порой мне не хватает наших бесед, а теперь, когда рядом Милла, я буквально жажду их. Мне совершенно не хочется сорваться при ней. А то, что было на ринге, это ещё не срыв, это так — цветочки. Потому что меня вовремя оттащили.
— Ты со мной? — спрашивает меня девушка, когда подходим к кабинету врача.
— Нет, — отрицательно качаю головой, хоть и хочу войти, но на сегодня мне уже хватит проблем. А то чего доброго Милку уволят, ещё толком не приняв на работу. — Я буду в зале. Ты найдёшь дорогу?
— Паш, всё нормально. Правда. Иди.
Дожидаюсь, когда Милла исчезнет за дверью, после чего иду по своим каждодневным обязанностям: бить, истязать, расправляться с грушей и другими снарядами для бокса.
Милла быстро вливается в работу и с успехом выполняет свои обязанности. Она и секундант на каждом моём спарринге, и врач при растяжениях и травмах у других спортсменов. Кстати говоря, эти спортсмены будто специально калечатся, привлекая к себе повышенное внимание моей подруге. Я злюсь, но срывов пока не происходит. А о том, что случилось, мы с Миллой так и не разговариваем. Делаем вид, что ничего не произошло. Но я очень часто ловлю на себе её встревоженный взгляд, и мне всегда становиться стыдно.
Неделя пролетает очень быстро. Каждый вечер, покидая комплекс, я и Милка ходим по магазинам, вместе планируем, что съесть на ужин, а потом и готовим этот ужин вместе. Перед сном сидим перед телевизором, обсуждаем фильм, который смотрим, смеемся, в общем, со стороны может показаться, что мы женаты уже сто лет. Вот только спать мы идём каждый по своим комнатам. И в глубокой ночи я долго лежу без сна, ломая голову над тем, что бы мне такого придумать. Как сблизиться с Миллой? Как перестать быть ей просто другом?
Решение приходит утром, в пятницу.
А уже к вечеру этой самой пятницы не знаю, куда себя деть от нетерпения.
— Ты чего такой загадочный, — замечает моё настроение девушка. Мы уже едем в машине в сторону дома.
— У меня для тебя сюрприз!
— Сюрприз? Какой?
— Я забронировал столик в ресторане, — говорю прямо, — на сегодня.
— В ресторане? В настоящем ресторане? Пашк, я даже не знаю. Это какое-то пафосное место? Или типа того?
— Нет, это достаточно скромный ресторан, — смеюсь, я предполагал, что она постесняется идти.
— Я даже не знаю, — задумывается, морща свой прелестный носик.
— Соглашайся, а то я обижусь, — и на самом деле изображаю обиду на лице, — нам надо как-то отметить твою работу.
— Хорошо, давай сходим, — всё-таки говорит Милла. Её щёчки немного розовеют от смущения.
Но дальше разговор не клеится, потому что всё внимание девушки переключается на смартфон в её руке.
— Это Маша, — бегло объясняет, ловко набирая текст на плоском экране.
— Вы стали близки. Подружились? — как бы между прочим спрашиваю у подруги.
— Угу.
Я на самом деле ничего не имею против Маши, она нормальная и вроде простая девчонка.
— И что пишет Маша? — бегло смотрю в телефон, ради шутки, но реакция Миллы немного сбивает с толку. Она молниеносно убирает его в сторону, будто пытается, что-то скрыть. Я в замешательстве смотрю на девушку, а потом перевожу свой взгляд на дорогу. Между нами виснет тяжёлая тишина.
— Во сколько ужин? — Милла спрашивает таким тоном, словно ничего не произошло. Телефон она уже убрала в сумку, можно сказать, спрятала.
— В восемь, — в моем голосе сквозит раздражение, и я ругаю себя за это. У меня нет никаких прав на Миллу, она может переписываться с кем хочет. По крайней мере, пока. Возможно, сегодня всё изменится, и за ужином, в романтической обстановке, мы сможем поговорить… о нас.
Сегодня я признаюсь, что чувствую, и будь что будет. Так дальше продолжаться не может. Быть с ней рядом в течение дня, знать, что она в соседней комнате по ночам. Всё, решено. Я сделаю это.
Пока жду Миллу в квартире, пока везу к ресторану, пока паркуюсь и веду девушку за руку, даже не предполагаю, что что-то может пойти не так.
Но меня уже ждал неприятный сюрприз…
— Паш, здесь очень красиво и необычно, — Милла с интересом разглядывает интерьер, выдержанный в стиле дикого запада. Ковбойские шляпы, замысловатые револьверы, маски с мордами животных на стенах, и вся деревянная мебель притягивают взгляд. Лёгкая музыка в стиле кантри звучит как фон, создавая непринуждённую атмосферу.
— Да, я здесь не впервые. И еда вкусная.
— Только названия мне не знакомы, — смеётся, разглядывая меню. — Что мне выбрать?
— Буррито, — указываю на картинку в меню, но Милла смотрит с сомнением, — это вкусно.
— Хорошо, доверюсь твоему вкусу.
— У меня хороший вкус, — говорю немного с подтекстом, пробегаю взглядом по доступным частям тела девушки. Одета она
