в себя, она не говорит со мной. Телефон снова в её руке, и она, не переставая, печатает.
— Машка завтра за мной заедет, — говорит мне, когда паркуюсь возле дома. — Мы немного погуляем… по магазинам, ну типа шопинг. Ты не против?
Против! Хочу сказать, что я — против.
— Не против, — отвечаю, стискивая зубы.
Когда поднимаемся в квартиру, понимаю, что весь мой настрой и романтический лад куда-то безвозвратно испарились. Поэтому достаточно холодно желаю Милле спокойной ночи и ухожу в комнату.
Паша
— И давно ты здесь? — голос Влада выводит меня из глубокой задумчивости. Парень стоит в дверях палаты и напряжённо разглядывает мою руку. В ней лежит бледная ручка Миллы.
— Не знаю, может, пару часов? — нехотя отпускаю её руку, бережно укладываю вдоль тела, встаю и с тоской заглядываю в лицо девушки.
Телефон в кармане настойчиво вибрирует и, видимо, уже давно. Я опаздываю в клетку.
Влад выходит, я выхожу следом, достаю телефон, скидываю звонок Фила и пишу ему короткое смс:
"Скоро буду".
— Где тетя Нина? — спрашиваю у друга, бегло оглядывая коридор.
— В нашей с Миллой квартире.
В его голосе звучат нотки вызова.
— Ладно, мне пора, — не смотрю на Влада и, не дожидаясь ответа, собираюсь уйти.
— Ты не любишь её, — говорит мне в спину, и я замираю.
— А ты, значит, любишь? — разворачиваюсь и одариваю друга тяжелым взглядом.
— Что ты хочешь? — Влад пропускает мой вопрос мимо ушей. — Вот она проснётся, и что ты сделаешь? Что ты хочешь, Паш?
Мне хочется сказать, что я мечтаю вернуться в прошлое. Всё сделать по-другому, не потерять её, быть с ней рядом, и тогда, возможно, она сейчас не лежала бы в этой палате.
— Я хочу, чтобы она была со мной, — просто отвечаю, и вижу, как он злится. Кулаки сжимаются, скулы подрагивают, и у меня тут же начинают чесаться руки. Но я не взорвусь. Сейчас не так-то просто играть с моими эмоциями. Я больше не тот мальчишка, заводящийся по щелчку пальцев. Теперь я бес, но только тогда, когда сам этого захочу. Я нашёл тот переключатель…
— Ты не помогаешь, Паш, — говорит сквозь зубы, — от тебя, как и всегда, нет никакого толку.
— По-моему, сейчас ни от кого нет никакого толку. Даже от врачей, — раздражённо словно выплевываю слова. — Или, может, от тебя есть большой толк?
— Мы живём уже три года. Ты никогда не был с ней так долго, — Влад переходит на повышенные тона, — и не говори мне сейчас, что вы друзья с детства. Это уже давно не работает.
— Ты живёшь с ней три года, потому что я тебе это позволил.
— О, конечно. Павлик и его самомнение!
— А что, разве не так?
Влад делает пару глубоких вдохов, в привычной манере пробегает пятерней по почти лысой черепушке и говорит уже более спокойным тоном:
— Давай сделаем перерыв, ладно? Оставим всё это до лучших времён.
— Давай. Но я не отступлюсь, — говорю твердо и добавляю, — больше нет.
— Это Милле решать, — Влад уверен в том, что говорит.
С минуту молчу, рассматриваю друга: как он стоит в расслабленной позе, с каким надменным лицом отвечает мне тяжёлым взглядом, и понимаю, что этот разговор не имеет смысла. У каждого своя правда.
— Мне пора, — смотрю на часы, я уже на час опоздал. Влад только кивает в ответ и, не произнося ни звука, уходит обратно в палату.
Я тоже ухожу, торопливо покидаю здание больницы, прыгаю в машину и прежде чем тронуться с места достаю из кармана вибрирующий телефон. На дисплее написано одно слово: " Лика".
— Да, — резко спрашиваю, принимая вызов.
— Ты где? — так же резко отвечает девушка. — Мой отец тебя уже заждался.
— Так что же он сам не позвонит?
— Он меня попросил, ты же знаешь, он думает, что мы ещё вместе. И для тебя же лучше, чтобы так и оставалось.
— Лик, мы никогда небыли вместе.
Девушка вздыхает.
— В общем, где ты?
— Сейчас буду.
И не дожидаясь ответа, отключаюсь.
Чуть больше четырёх лет назад
Милла
— Я так нервничаю.
— Да нормально всё, — успокаивает меня Маша, — Ну что, идём?
Бросаю ещё один взгляд в окно. Высокий синий забор, раскидистые деревья за ним, и красивый бревенчатый дом в два этажа возвышается среди пёстрой зелени.
Машка глушит машину и первой выходит на улицу. Я следую её примеру, но мандраж, царящий внутри, заставляет меня двигаться очень медленно.
— Ну чего ты там копаешься? — светловолосая девушка уже стоит возле калитки. Такой же синей, как забор. Она будто сливается с ним, и от нервов я, возможно, никогда бы её не нашла.
— Иду, — захлопываю дверь машины и подхожу к подруге. Она хочет нажать на маленький звоночек, расположенный сверху справа, но я её останавливаю. — Подожди! Как-то не так я себе представляла это место.
— А что не так? — недоумевает Маша.
— Подобные люди, на мой взгляд, должны жить как-то… скромнее, что ли.
Машка улыбается, её явно веселит моё недоверие.
— Успокойся, Милл! Тамара Захаровна лучшая в нашем городе. Я узнавала.
— У кого? Ты знакома с кем-то, кому она помогла?
— Я знакома с интернетом, — многозначительно водит бровями. — Пойдём! — и видя мою нерешительность, добавляет. — Попытка не пытка. Неужели тебе совсем не интересно, что она скажет о тебе и Паше?
Первый раз в жизни решаюсь на подобный эксперимент. Это всё Машка устроила, в этом заключался её хитроумный план. Не сказать, что я не верю. Нет, напротив, верю, но думаю, что кругом полно шарлатанов. А бабушка Валя? Она никогда не занималась чем-то подобным, тем более за деньги. А эта, не знаю, как её назвать, может, гадалка или ведьма, берёт вполне солидный гонорар.
И всё равно мне интересно, очень, поэтому, собрав всю волюшку в кулак, сама нажимаю на звонок.
И будь что будет!
Дверь открывает девочка лет десяти, оглядывает нас с ног до головы, потом смотрит себе за плечо и зовёт бабушку.
Эта самая бабушка, то есть Тамара Захаровна, тяжелой поступью подходит к калитке и осматривает нас с Машкой мрачным взглядом. Её светло-серые, почти прозрачные глаза совершенно не сочетаются с нахмуренными, почти черными бровями.
— Проходите, — наконец выносит свой вердикт после минутного сканирования. Я эту минуту как будто не дышала.
Плетемся за ней, едва перебирая ногами, и короткий путь до дома, который стоит в десяти метрах, занимает целую вечность. А в саду красиво, даже очень, отвлекаюсь на зелёное великолепие вокруг, это помогает не думать о том,
