где нахожусь.
— Проходите, — указывает на дверь женщина. Но это не главный вход в дом. Скорее это пристрой, как большая крытая терраса.
Маша проходит первой, я за ней. Осматриваюсь по сторонам, из мебели диван, а напротив одно большое кресло. Мы сразу соображаем, что нам на диван, и торопливо усаживаемся.
Тамара Захаровна устраивается в кресле и, тяжело вздохнув, смотрит не моргая.
— С чем пожаловали?
— Эм, здравствуйте, — запоздало здоровается Маша, и я тоже еле слышно приветствую женщину. — У Миллы к вам есть вопросы, — подруга кивает в мою сторону.
— Личного характера? — с серьезным видом интересуется женщина.
— Да, — всё также за меня отвечает Маша.
— Что ж, милое дитя, — немного улыбается женщина, обращаясь к Маше, — тебе придется на улице подождать.
Девушка как то сразу сдувается, не ожидала, что её попросят уйти. А я совершенно не хочу оставаться одна, но вслух об этом сказать не решаюсь.
— Милл, я в машине буду, — подруга на короткий миг сжимает мою руку, а потом прощается и уходит. Без неё мне становиться крайне неуютно.
— Рассказывай, — просит гадалка.
Я, конечно, репетировала, думала о том, что буду говорить и что спрашивать. Но от нервов слова как-то в один миг покинули голову.
— У меня есть друг, — сбивчиво начинаю свой рассказ, — может… немножечко больше, — мой голос дрожит, и я его совсем не узнаю. Вспоминаю, что принесла фотографию, на которой изображены я и Пашка. Она, конечно, старая, тогда мы только окончили школу, но всё равно протягиваю её женщине. — Мне бы хотелось узнать… о нас, — добавляю и смотрю на её реакцию. Она с абсолютно нечитаемым лицом внимательно разглядывает наше фото. Кидает короткий взгляд на меня, будто сверяется.
— Так он друг или всё же больше, чем друг? — наконец отрывается от снимка.
— Больше, — хочу добавить, что люблю его, но не решаюсь.
— Как его зовут? — вновь смотрит на фотографию женщина.
— Паша.
— Паша, — повторяет за мной и тяжело вздыхает, — и Милла. Та-ак, — женщина словно задумывается и теперь смотрит куда-то в сторону. Молчит, и я тоже молчу, нервно закусывая губу. — А он вспыльчивый, этот твой Паша, — неожиданно говорит гадалка, но она не спрашивает, она как будто точно это знает. Поэтому даже не отвечаю. Её блуждающий взгляд снова возвращается к снимку, но всего на секунду, а потом она смотрит на меня. И выглядит женщина так, как будто видит меня впервые. — Зачем он тебе, дитя? — женщина с теплом мне улыбается. — Ты хорошая, а он…
— А он? — в моем голосе легкая паника.
— А он… совершенно тебе не подходит.
Моё сердце пропускает удар.
— Почему?
Паника теперь не только в моём голосе, она просачивается под самую кожу, растекается по телу, вызывая дрожь.
— Ну как тебе объяснить, девочка моя, — голос женщины звучит очень кротко, но меня он совершенно не успокаивает, — он — будущая звезда, — говорит так, как будто знакома с Пашкой. И от этого волосы на затылке встают дыбом. — А ты слишком простая для него. Ты не вписываешься, понимаешь? Ни в его круг, ни в его увлечения. Я не вижу вас вместе. Между вами… ну это как огромная пропасть.
— Пропасть? Какой-то злой рок? — вспоминаю наставления бабушки Вали.
— Нет, это не злой рок и не проклятье, — снова убаюкивает меня своим нежным голосом — это просто — не судьба.
Не судьба.
Для меня эта короткая фраза звучит как приговор. На что я рассчитывала, когда шла сюда? Что бабушка Валя была не права и кто-то другой скажет мне что-то другое — новое, обнадеживающее? Боже, как это глупо.
Гадалка молчит, а потом передаёт мне фото. Заглядываю в наши счастливые лица на нём, провожу пальцем по красивому лицу Паши и сама не замечаю, как начинаю плакать. Слезинка за слезинкой стекают по щекам и застилают глаза. Смотрю на женщину размытым взглядом, жду, что она ещё что-то скажет, но она молчит и опять находится в какой-то прострации. Не смотрит на меня, её пустой, потерянный взгляд направлен в стену за моей спиной.
Вспомнив об оплате, достаю из кармана джинсов приготовленную купюру и протягиваю гадалке. Эти деньги дала мне Маша, в долг, до будущей зарплаты.
— Не надо, — отталкивает мою руку женщина. Её голос пропитан грустью. — Я не помогла тебе.
— Помогли, — утираю слезы и снова протягиваю деньги. Но она только качает головой.
— Удачи тебе, девочка, — женщина будто намекает, что мне пора уходить.
Встаю, на дрожащих ногах медленно бреду к двери. Чувствую себя совершенно опустошенной, будто моё сердце достали из груди, а на место вернули тяжелый камень.
— До свидания, — говорю гадалке, а та на меня даже не смотрит.
Отворачиваюсь.
— Милла, подожди, — вдруг произносит женщина, и я замираю. — А знаешь… Забудь всё, что я наговорила. Ты любишь его, да?
Судорожно киваю, не в силах произнести ни звука.
— И он тебя любит! Наверное, больше, чем кого-либо.
— Но как же… вы же сказали…
Она не даёт мне закончить.
— Я не вправе запретить тебе или кому-то ещё — любить! — её голос крепнет на каждом произнесённом слове. — Не слушай никого, не думай ни о чём! Живи сегодняшним днём! Живи здесь и сейчас, Милла, только здесь и сейчас! Ты меня поняла?
Снова киваю, а потом ещё. Слёзы продолжают бежать по лицу, но это слёзы радости.
— Иди, девочка! Будь счастлива!
Глава 14. Это всё реально
Паша
Её уже очень долго нет.
Бросаю короткий взгляд на настенные часы, большая стрелка переместилась на цифру пять. За последние шесть часов я посмотрел на эти ненавистные стрелки уже, наверное, тысячу раз.
Как я мог жить так долго без неё?
Она ушла всего лишь с подругой, всего лишь по магазинам, а у меня такое чувство, будто я целую вечность один.
Чтобы как то себя отвлечь и привести мысли в порядок, решаю отправиться на пробежку. Опять. Тритий раз за день. Физическая нагрузка всегда помогает, хотя бы на короткое время. И пусть только пока выматываю себя, я почти ничего не чувствую. Почти. Лишь стук сердца, грохочущий в голове, неровное дыхание, свистящее в ушах, пока выжимаю последние силы, оставляя за собой километр за километром.
Пульсометр на моей руке недовольно попискивает. Пульс уже зашкаливает, но я и так это знаю, потому что всегда работаю на пределе своих возможностей. Чего не скажешь о моих жалких попытках по части любви. Не знаю, что делать и как себя вести. Вот бы с Миллой всё было так же просто, как в боксе. Просто берешь
