скромно, в тёмно-синее платье, длина которого почти доходит до колен, и оно без глубокого выреза, какие обычно вижу на других девушках. Но мне нравится, потому что чем тщательней она одевается, тем сильнее я хочу её раздеть.
— Напитки? — открываю карту вин и нехотя перевожу свой взгляд туда.
— Сок.
— Сок?
— Да, — смеётся Милла, — с некоторых пор я больше не пью.
— Да ладно тебе, это было забавно, — ухмыляюсь, вспоминая, как нёс девушку на руках. А потом всплывает образ её хрупкого тела на кровати. Как очень долго не мог уснуть, в подробностях изучая умиротворенное лицо девушки. Как хотел к ней прикоснуться, лечь рядом позволить себе разные вольности.
Моя глупая ухмылка сползает с лица. Теперь я смотрю на девушку проникновенно, с желанием. Она, похоже, понимает мой взгляд, потому что её щёчки немного розовеют.
Скромница Милк-Милк. Даже не знает, какой эффект производит, когда вот так потупляет взгляд, когда от смущения закусывает нижнюю губу, и её грудь поднимается в едва уловимом жесте, когда судорожно вздыхает.
Во время ужина, Милла ведёт себя очень тихо. Разглядывает царящую обстановку вокруг, а я в глубокой задумчивости пытаюсь подобрать слова.
С чего начать?
Сказать прямо, признаться в чувствах? Взять и вывалить на неё всё, что творится у меня внутри?
А если она не ответит взаимностью?
Никогда не задумывался всерьёз, что такое может быть.
Возможно, я слегка самоуверен…
— Потанцуй со мной, Милк-Милк, — это первое, что приходит мне на ум после затяжного молчания, когда слышу, что вместо кантри играет мелодичная музыка.
Девушка будто просыпается, обращает свой взор на меня, и на её лице расцветает мягкая улыбка.
— Но никто же не танцует, — кивает в сторону немногочисленных гостей.
— Плевать. Главное, что есть музыка, — протягиваю руку. — Потанцуй со мной!
Милла пару секунд размышляет, но потом немного неуверенно хватается за неё.
Пока идём в самый центр небольшого зала, ощущаю, как её рука немного подрагивает, поэтому посильнее сжимаю её в своей.
Посетители разглядывают нас с интересом, некоторые даже следуют моему примеру и тоже приглашают своих спутниц на танец. Милла обнимает меня за плечи, а я порывисто прижимаю её к себе. Танцевать я не умею, стараюсь переминаться с ноги на ногу и посильнее сжимать девушку в объятьях.
— Лишь бы только на ногу тебе не наступить, — посмеиваясь, прижимаясь подбородком к её макушке.
Она тоже смеётся, тем самым разряжая обстановку. Потому что между нами висит какой-то невидимый барьер, который совершенно не даёт нам сблизиться. Я не знаю, что это. Это что-то невесомое, то, что невозможно пощупать, и не знаю, от кого исходит это препятствие. Возможно, эту стену выстраивает сама Милла. И если это так, то не понимаю тогда… вообще ничего.
— Спасибо, — благодарю девушку за танец и веду обратно к столику.
Моё внимание привлекает небольшая компания людей, их столик в нескольких метрах, и когда сидел за столом, они были за моей спиной.
— Привет, Пашка, — на весь небольшой зал гремит голос. А я не хочу видеть никого из них.
Влад в сопровождении сразу двух девушек почему-то решает, что запросто может к нам пересесть. И они незамедлительно делают это. Бесцеремонно шаркают тяжелыми стульями, располагаясь вокруг нашего стола, оттесняют от меня Миллу, и весь романтический лад внутри меня меняется сперва на лёгкое раздражение, ну а потом на быстро растущий гнев.
— Ты вроде не танцуешь? — со злобой в карих глазах спрашивает Вика. Она уселась по левую руку от меня.
Влад сидит по правую, а рядом с ним Катя. И почему он общается с этими потаскушками?
— Что вы здесь делаете? — игнорирую вопрос приставучей девчонки и обращаюсь к Владу.
— Ужинаем, — смеётся парень, — так же, как и вы.
А мне хочется спросить: "Ну почему именно сегодня?"
Вместо этого с тоской смотрю на Миллу, она совсем ушла в себя и заворожено разглядывает свою тарелку.
— Как твоя работа, Милла? — Вика почему-то решает, что может доковыряться до моей подруги. Хоть её вопрос и звучит будничным тоном, но лицо пропитано издёвкой.
— Нормально, — отрезает Милла и больше ничего не добавляет. Смотрит на то, как соседка слева время от времени кладёт руки на моё плечо, и этот её взгляд не обещает ничего доброго.
— Спортсмены небось глаз с тебя не сводят?! — продолжает посмеиваясь Вика, совершенно не чувствуя напряжение, которое тут же возникает за столом.
— Вик, хорош, — пытается заткнуть её Влад.
— А что, пупсик, ты тоже засматриваешься на новенькую, — вклинивается Катя, лукаво смотрит на своего спутника, а потом косится на Миллу.
— Я? Нет, — вяло отвечает мой приятель, и теперь уже я смотрю на него с напряжением.
Влад как-то вмиг занервничал, но видно, как пытается взять себя в руки.
— Давайте лучше закажем что-нибудь выпить, — говорит Владик притворно расслабленным голосом.
— Давайте, — подхватывает Вика.
— Мы пасс, — отвечаю за себя и за Миллу, — к тому же скоро уходим.
Вика надувает губки и снова цапает моё плечо.
— Ну Пашечка, ну останься, — канючит девушка, чем вызывает приступ омерзения. Дёргаю плечом, скидываю её руки и поднимаюсь.
Похоже, мы уходим прямо сейчас.
Милла тут же поднимается следом, смотрит на меня с благодарностью и выходит из-за стола.
Бегло прощаемся и идём на выход, но Влад зачем-то бежит за нами.
— Паш, ты это, прости за Вику, — говорит мне уже на улице. Я посадил Миллу в машину, и она нас не слышит.
— Какого хрена вы припёрлись? — еле себя сдерживая, спрашиваю у друга.
— Катька с Викой меня притащили, ну приспичило им сегодня именно сюда.
— Ты говорил им, что мы тут будем?
Влад молчит, а я так жалею, что поделился с ним. Как дурак полагал, что уж Владику то можно сказать.
— Вика просила тебе позвонить, позвать с нами прогуляться. Ну я и сказал, что ты занят, — сумбурно объясняет Влад. А мне и так уже всё понятно.
— В общем, слушай сюда, — впечатываю свой переполненный гневом взгляд в лицо приятеля, — ты больше не говоришь с Викой обо мне. И не ищешь мне тёлок. Это понятно?
— Но…
— Никаких но, — повышаю голос, — Я, блядь, что, не по-русски говорю?
— Это из-за неё, из-за Миллы?
— Дошло, наконец, — выплевываю с гневом, — ты мне вечер испортил своим появлением.
— Она тебе кто? — спрашивает с вызовом. — Может, ты уже обозначишь границы?!
— Это не твоё дело!
— Ну прости, — но в его голосе почему-то нет сожаления.
— Да пошел ты.
Рывком открываю дверь тачки и падаю в кресло. Чтобы не сорваться ещё и на Милку, даже не говорю с ней. А когда немного прихожу
