Авы.
– Его зовут Диого Сильва, у него газетный киоск на площади Луиша Камоэнса.
Ава прекрасно знала, о какой площади речь – на ней стоял памятник Луишу Камоэнсу, величайшему португальскому поэту.
– Значит, он хотел кому-то продать этот журнал? Немцы или японцы хотели купить его, как мы покупаем их прессу?
Джеймс насыпал свою обычную порцию сахара в bica.
– Не уверен, но с того момента его киоск закрыт.
Ава набрала в грудь воздуха.
– Что с ним сделали?
Джеймс покачал головой и зажал пальцами тоненькую ручку чашки.
– Не знаю, но ваш разговор с тем нацистом не имеет никакого отношения к его исчезновению.
Ава кивнула и отпила кофе, скрывая от Джеймса тот факт, что не до конца поверила его словам. Но он уже достаточно рисковал ради нее, и дальнейшее расследование – полностью ее ответственность. Теперь, по крайней мере, она знает имя и место, от которых можно оттолкнуться.
В кафе возникла еще одна знакомая фигура, хорошо узнаваемая благодаря оттопыренным ушам. Ава помахала ему, и Альфи буквально рванул к их столику и упал на стул.
– Я только что узнал… – выдохнул он, еще более бледный, чем обычно.
– Что случилось? – уточнил Джеймс.
Жестом сильного душевного волнения Альфи запустил пальцы в волосы надо лбом – на фоне рыжих кудрей его рука показалась вырезанной из мрамора.
– Лесли Говард погиб.
– Лесли Говард? – переспросила Ава. Она уже слышала это имя и почти сразу вспомнила, о ком шла речь – этот актер играл Эшли Уилкса в экранизации «Унесенных ветром». Сам фильм Ава не видела, но фотографиями с персонажами и актерами пестрели все газеты и журналы за несколько месяцев до выхода картины и еще столько же – после.
Ладонь Альфи скользнула вниз по лицу и упала ему на колени.
– Сегодня утром. – У него задрожал подбородок, и в эту минуту душевной боли и откровенности он показался совсем мальчишкой. – При самых ужасных обстоятельствах.
– Альфи, – произнес Джеймс ровным спокойным тоном – точно таким же он обещал Аве выяснить обстоятельства исчезновения ее соседа в день, когда угощал ее capilé, – что случилось?
– Его самолет… – хрипло ответил юноша.
У Авы по спине поползли мурашки.
– Что с его самолетом?
– Немцы… сбили его. – Альфи смахнул слезы. – Они напали на гражданский самолет во время перелета через Атлантику.
Щеки Джеймса побагровели от гнева.
– Это же военное преступление.
Ава вцепилась в край стола как за единственную опору в мире, но казалось, что и он летел куда-то в бездну. Хотя ее тело находилось в конкретном месте, ее душа снова провалилась в тот день, когда ее родители не вернулись из Франции.
Это могло случиться и с тем самолетом, на котором она летела в Лиссабон.
Это могло случиться с Дэниелом в любой момент.
Холодный пот выступил у нее на лбу.
– А вот представьте, – перехваченным голосом ответил Альфи.
Ава точно могла. Бесчисленное количество раз она переносилась в бесконечный простор неба, испещренный облаками, в тот момент, когда турбулентность переросла в дикие, беспощадные толчки, когда от резкого снижения внутренности словно оторвались от тела. Когда раздались крики. Когда ужас охватил…
– Представляю. – Голос Джеймса оборвал поток ее мыслей, и Ава поймала его обеспокоенный взгляд. Одновременно Альфи коснулся ее руки, а Ава подпрыгнула на месте.
– Простите, мисс Харпер, – мягко, по своему обыкновению, произнес он. – Я не хотел вас расстраивать.
– Возвращайся в посольство, – велел Джеймс. – Я тоже скоро приеду.
Альфи кивнул и бросил на Аву еще один встревоженный взгляд.
– Мне правда ужасно жаль.
Ава попыталась изобразить улыбку на одеревеневшем лице, но безуспешно.
– Ава, вы в порядке? – деликатно уточнил Джеймс. – Может, мне позвонить Пегги?
Мысль о том, что Пегги увидит ее в таком состоянии, мгновенно вырвала Аву из оцепенения. Она покачала головой и сглотнула огромный, вставший в горле комок.
– Бедняги.
– Альфи не стоило вдаваться в подробности. – Джеймс встал и пересел на место рядом с Авой; накрыл своей теплой рукой ее ладонь, стискивавшую край стола, и под действием этого прикосновения она ослабила хватку и отпустила столешницу.
– Вы точно в порядке? – снова спросил Джеймс.
– Мои родители погибли в авиакатастрофе, когда я была еще ребенком. – Впервые в жизни она произнесла перед кем-то вслух эти слова: «погибли в авиакатастрофе». Их смерть, жестокая и ужасная, нанесла Аве рану, которая до сих пор не зажила. – А мой брат пошел в парашютные войска и постоянно высаживается с самолета. И когда Альфи сказал о нападении, я сразу подумала, что с Дэниелом в любой момент может произойти то же самое… – Горло у нее снова перехватило, лишая возможности говорить дальше.
– Ава, мне так жаль. – Джеймс произнес эти слова совсем иным тоном, чем прочие люди, узнавшие, что она сирота – отстраненно-равнодушным, формата «ах как жаль, что вы пережили трагедию в далеком прошлом». Нет, его взгляд был полон искреннего сочувствия, словно ее родители погибли сегодня в том же самом злосчастном рейсе.
В повисшей паузе до них снова докатился гул голосов и звон тарелок.
– Спасибо, – ответила Ава. – Моим воспитанием тогда занялся мой брат. Он старше меня на восемь лет, и до того случая мы не были особо близки. А потом стали.
– Неудивительно.
– И я здесь ради него, – призналась Ава. – Чтобы сделать все, что в моих силах, чтобы закончить эту войну. Он очень многим пожертвовал ради меня. Слишком многим. – Она провела рукой по лбу и обнаружила, что он весь в поту. – Он всегда хотел поступить в колледж и стать инженером, но ему пришлось пойти на работу, чтобы обеспечивать нас. Я тоже хотела пойти в колледж, и когда закончила школу, он сказал, что накопил на учебу в университете нам обоим.
Слезы жгли Аве глаза. Она не понимала, зачем откровенничает с Джеймсом, зачем облекает в слова боль, которая таилась в ее душе все эти годы. Но, начав, остановиться уже не могла.
– И когда я уехала в университет Пратта, Дэниел пошел в армию. – Ава шмыгнула носом, и, откуда ни возьмись, перед глазами у нее возник носовой платок. – И оказалось, что его сбережений хватало только для кого-то одного.
Она взяла платок и вытерла нос. Ткань была теплой и хранила слабый запах Джеймса.
– Мой брат пошел на войну, чтобы дать мне возможность воплотить наши общие мечты. – Она опустила взгляд и уставилась на маленькую темную трещинку в углу стола. – Что-то менять было уже поздно, поэтому я продолжила учиться. И теперь я хочу использовать все знания, которые я получила, чтобы вернуть его домой. – Она испустила дрожащий вздох. – Поэтому
