фыркаю. Когда он так говорит, это и в самом деле звучит абсурдно.
– Если подумать, я вообще не видел, как ты занимаешься сексом.
Листер перекатывается на спину и закидывает руки за голову.
– И очень зря. Потрясающее зрелище.
– Ой, заткнись.
Я не знаю, что еще добавить, поэтому просто лежу и пялюсь в потолок. Что Листер имел в виду? Что он занимается сексом не так часто, как мы думаем? И что? Это ничего не меняет.
– Пять, – вдруг говорит он.
– Что – пять?
– У меня был секс с пятью людьми.
– За один раз?!
– Да нет же! О господи. – Листер удивленно моргает. – Звучит, конечно, соблазнительно, но как-то пока не случалось.
Я пихаю Листера, так что он почти сваливается с кровати. Он смеется и устраивается поудобнее. Мы опять замолкаем.
Всего пять?
Нет, большинству девятнадцатилетних парней и это число покажется запредельным, но мы-то с Роуэном воображали как минимум двузначное. Мы искренне верили, что Листер занимается сексом на каждой вечеринке, куда нас приглашают. А мы посещаем много вечеринок.
– Я в курсе, что вы считаете меня укуренной потаскушкой. Конечно, я же бисексуал! Раз мне нравятся представители обоих полов, значит, и поводов для секса у меня в два раза больше. Почему бы не спать с каждым встречным?
– Нет, мы не… – мямлю я, сам понимая, как жалко это звучит. Потому что он прав.
– Ну так позволь просветить тебя, мой юный друг. Бисексуалы не занимаются сексом со всем, что движется, – фыркает Листер.
Я выключаю телевизор. Не помню, когда мы с Листером в последний раз вот так разговаривали. Между нами всегда стоял какой-то барьер. И между ним и Роуэном тоже. Может, потому что он старше нас. Или потому что мы с Роуэном познакомились задолго до того, как встретились с Листером.
– И кстати, – продолжает он. – Эти пятеро были пару лет назад.
– Ох.
– Я больше этим не занимаюсь, – говорит Листер с непривычно серьезным видом. Теперь он без улыбки смотрит мне прямо в глаза. – Просто к твоему сведению.
– Почему?
– Почему?
– Да.
Листер вдруг отводит взгляд и запрокидывает голову. Кажется, его тоже заинтересовал потолок в моей комнате.
– Скучно стало, – наконец отвечает он. Я отчетливо слышу фальшивые нотки, словно Листер пытается что-то скрыть, но решаю не давить на него. Если подумать, мы с ним никогда не разговаривали на серьезные темы.
– А ты спал с кем-нибудь, кого я знаю? – спрашиваю я, желая разрядить обстановку.
На лицо Листера возвращается озорная ухмылка.
– Тебе правда интересно?
– Ну да! Хочется иногда послушать сплетни.
– Помнишь режиссера по свету, который работал с нами во время второго тура по Великобритании?
– Кевина?
– Ага.
– Ничего себе. – Я с трудом вспоминаю, как он выглядит. Кажется, этому Кевину лет двадцать пять, не меньше. – Да ладно.
– Так себе идея была, – признается Листер. – Не сказать, чтобы мне понравилось. – И добавляет уже тише: – Просто он был моим первым парнем и, видимо, рассчитывал, что опыта у меня побольше.
– О.
Кевин был не одинок в своих заблуждениях. Но, пока я размышляю об этом, Листер называет следующее имя, и вот оно мне точно знакомо. Это девушка из очень популярной группы.
– Ты шутишь! – ошарашенно выпаливаю я.
– Нет, – хихикает Листер. – Мы с ней долго общались в твиттере. А в прошлом году она пригласила меня к себе в отель после церемонии BRIT. Вот с тех пор у меня никого и не было.
Я молчу, переваривая услышанное. С этой девушкой я тоже пересекался, мы болтали несколько раз. Она постоянно мелькает в новостях. Никогда бы не подумал, что у них с Листером что-то было. Я даже не помню, что он куда-то уходил с вечеринки после церемонии награждения. Может, потому что был слишком занят разговором с Магнитом.
– Да это было на одну ночь, – почему-то начинает оправдываться Листер. Кажется, он нервничает. – Ничего серьезного.
Я разворачиваюсь так, что теперь мы лежим лицом к лицу. Несложно понять, почему Листер Бёрд для многих становится объектом желаний. У него классические модельные черты: четко очерченная челюсть, выразительные брови, прямой нос, пронзительный взгляд. Фигура тоже на зависть, причем ему даже не приходится ради нее потеть в спортзале – в отличие от Роуэна. А еще он белый, так что расисты его не трогают. В этом году Листер стал первым в сотне самых сексуальных мужчин по версии журнала «Гламур», а также занял верхнюю строчку в рейтинге самых привлекательных мужчин MTV и портала HerInterest. Он бы и раньше туда попал, но из-за возраста его не включали. В Листера постоянно влюбляются всякие звезды (даже натуралы), а предложения от модельных агентств он уже устал отклонять.
Все хотят заняться сексом с Листером Бёрдом.
– А с кем у тебя был первый раз?
– С кем я первый раз занимался сексом? – зачем-то переспрашивает Листер. Кажется, он тянет время. На лице отражается внутренняя борьба, словно он не знает, стоит ли раскрываться до конца. Но я не отвожу взгляда, и он сдается. – Мне было шестнадцать. Я познакомился с ней на студии, где мы записывались.
– С ней? И сколько ей было лет?
Листер смеется.
– Тридцать два.
Я изумленно открываю рот и приподнимаюсь на локте.
– Тридцать два?! – повторяю я, не веря своим ушам.
– Да все нормально. Не думай, она меня не заставляла. Я, конечно, нервничал, но все было добровольно…
– Это неправильно, – бормочу я.
– Почему?
– Тебе было всего шестнадцать.
– Но я знал, что делаю.
– Нет, не знал, – резко перебиваю я. – А вот она – знала. Она воспользовалась подростком, который не понимал, что происходит. А может быть, и думал, что речь идет о настоящих отношениях. Будь ты на пару месяцев младше, и ваши развлечения попали бы под статью об изнасиловании. Представь, что ты был бы шестнадцатилетней девочкой, а она тридцатидвухлетним мужиком. Ты бы это спокойно воспринял?
Листер слушает, не перебивая, на лице его не двигается ни один мускул.
– Ты на меня злишься? – наконец спрашивает он.
– Ты занимаешься сексом только для того, чтобы нравиться людям? – отвечаю я вопросом на вопрос.
– Что? Нет! – Листер рывком садится на кровати. – Нет, и я же сказал, что больше не собираюсь…
– Да, но ты спал с той девчонкой из группы…
– Господи, ты прямо как Роуэн, – выпаливает Листер и вскакивает с кровати, направляясь к двери. – Вот уж не думал, что ты так среагируешь.
От его слов в желудке поселяется холодный ком.
– Ты рассказал Роуэну?
Листер молчит.
– Почему ты рассказал Роуэну, а мне – нет? – озадаченно спрашиваю я. Почему он так
