чуть наклонил голову, стало видно, что у него слегка кривой кончик носа; на протяжении вечера Инхой то и дело подмечала этот крохотный изъян, портивший ухоженное лицо собеседника.
– Прежде чем закажем еду, я предлагаю недолго поговорить о деле, – сказал Чао. – А потом забудем о нем и станем получать удовольствие от вечера – поболтаем о жизни, побольше узнаем друг о друге, как обычно поступают люди на первой встрече. Что скажете?
– Идея превосходная. Только, прошу вас, не затягивайте, потому что я умираю от голода. И от любопытства тоже.
Чао рассмеялся, и морщины на его лице стали резче, старя его. Инхой полагала, что они ровесники, но теперь видела, что он старше и кожа его задубела под солнцем (было легко представить, как этот крепко сбитый смуглый мужчина, облаченный в «бермуды» и отутюженную рубашку с короткими рукавами, проводит отпуск на Французской Ривьере или пляже Панси на Пхукете).
– Я думаю, вы меня погуглили, поэтому нет нужды вдаваться в мою биографию.
– Вообще-то нет, – солгала Инхой (к ее досаде, она целый час бесплодно рыскала в интернете, пытаясь составить портрет этого человека, и даже звонила знакомым в разных частях Юго-Восточной Азии – может, им что-то о нем известно). – Но я имею общее представление о вашей деятельности. Она весьма впечатляет. Конечно, я кое-что знала о ваших проектах, особенно в Малайзии, только не связывала их с вами. В смысле, я не думала, что именно вы их автор. – Она пригубила шампанское, посмотрела Чао в глаза и еще раз солгала: – Но ваше имя мне было знакомо.
Чао пожал плечами:
– Слава для меня ничто. Прошлое есть прошлое, важно, каков твой следующий шаг.
– Я совершенно согласна. – Инхой подтолкнула к нему мисочку с оливками. – И какой же это шаг?
– А это зависит от того, как пройдет наш ужин.
– Понятно.
Чао развернул салфетку на коленях.
– Позвольте задать вопрос. Когда вы допоздна работаете над каким-нибудь проектом и в конце шестнадцатичасового рабочего дня, вконец измотанная, клянете себя – мол, на черта мне все это сдалось, о чем вы думаете? В смысле, что вами движет? Чего вы надеетесь достичь, работая изо дня в день, улыбаясь противным вам людям, утопая в отчетности, встречаясь с нудными банкирами и счетоводами? Чего вы добиваетесь? Денег?
– Нет. И – да. Никто не стремится к бедности. Но дело не только в деньгах.
– А в чем?
– Честно говоря, не знаю.
– Так я вам скажу: в уважении. Деньги – тоннель к уважению. Чем вы богаче, тем больше вас уважают.
Инхой поежилась.
– Не уверена, что все так просто.
– Вы знаете, что так оно и есть, – улыбнулся Чао. – Позвольте же рассказать, как я собираюсь помочь вам обрести огромное уважение. Громадные горы уважения.
Случай из практики в сфере недвижимости
Я много раз говорил, что анализ реальных ситуаций – лучший способ отточить свои деловые навыки. Рассматривая следующий пример, обратите особое внимание на взлеты и просчеты человеческого суждения.
В 1981-м мой отец купил заброшенное здание в Кота-Бару, уплатив за него тридцать тысяч ринггитов. Местные жители сочли бы цену смешной, даже в те дни это была небольшая сумма, однако в нее входили все скудные отцовские накопления и значительные ссуды от доброжелательных друзей и родственников, поверивших, что на сей раз отец добьется успеха и вернет долг с процентами. Они полагали, что не просто дают ему взаймы, но делают хорошее вложение, и только меня терзали сомнения. Хотя отец еще не превратился в завзятого игромана, я понимал, что безрассудные фантазии уже стали его пристрастием и ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Она закончится провалом, как все другие его начинания, триумфального выхода на поклон не будет. Наша жизнь порознь представляла все это столь же ясным, каким видится солнечное утро после дождливой ночи.
Я получил письмо, в котором отец просил меня приехать первым же автобусом, дабы поселиться в его новом жилище, нашем новом доме. Если помните, в то время я обитал на крайнем юге Джохора у своей двоюродной бабушки и только что поступил, к ее большой радости, в техникум, где обучался на электромонтера. Это было пределом ее мечтаний, ибо, напомню, никому с моим происхождением не светило величие. Отцовское послание оказалось коротким, но веселым. Я глянул на адрес здания, ставшего одновременно жилищем и деловым предприятием, которое наконец-то нас воссоединит и, принося солидный доход, позволит отцу безбедно прожить его последние годы, а меня, возможно, обеспечит наследством. Название показалось странно знакомым, однако я не сразу его распознал.
Примерно в конце шестидесятых годов у нас пронесся слух об открытии богатейших морских нефтяных месторождений, и отель «Токио» был построен в ожидании наплыва неквалифицированной рабочей силы, которая так и не появилась. Строение было чисто функциональным: трехэтажная бетонная коробка с маленькими окнами и плоской крышей, на которой скапливалась дождевая вода, служа рассадником москитов, а дырявые водосточные трубы способствовали зарастанию фасада черным мхом. Слухи о месторождениях не подтвердились, отель быстро обветшал и вдобавок обзавелся дурной славой. В нем ошивались китаянки, да еще тайки, сопровождавшие коммивояжеров. Расхожая байка (может, выдумка, но кто знает?) гласила, что номера сдавались строго на час и в каждой комнате имелся таймер, включавшийся с открыванием двери и подававший сигнал по истечении шестидесяти минут. Говорят, в номерах действовали только эти таймеры, а обесточенные розетки превращали чайники и настольные вентиляторы в ненужный реквизит. Потолочные вентиляторы иногда шевелились, но так лениво, что не порождали и дуновения. Взмокших клиентов ждал час в духоте.
Подробности я узнал от ребят постарше, уверявших, что они наведывались в тот отель. По их словам, тонкие перегородки позволяли слышать все, что происходит в соседнем номере, а радио, всегда включенное, чтобы заглушить стоны и пыхтенье, передавало спектакли, тайские новости и спортивные репортажи. Однако некоторые шумы были нераспознаваемы – например, нечто вроде шлепков по голой плоти, ритмичных, словно метроном, или звук, похожий на скрежет кокоса о терку либо вибрацию зубного бора с резиновой насадкой. А еще из-за стен доносились такие словечки, какие вряд ли услышишь в телепрограммах или даже от злодеев в голливудских фильмах. Один парень клялся, что слышал потусторонние голоса, а другой будто бы узнал интонации своего папаши.
В середине семидесятых годов отель подвергся рейдам полиции нравов, сперва разовым, потом ежемесячным. Там вылавливали девиц с городских окраин, часть которых уже перешла в разряд профессионалок. Никто особенно не переживал, когда стало ясно, что заведение вот-вот закроют. Давно утратившее экзотическую привлекательность, оно превратилось в мерзкую развалюху. Все думали, здание снесут,
