гранитные глыбы. Эти пейзажи он давно позабыл, а теперь вспомнил. Мир был ему старым другом, темнота раскрывала перед ним нежные объятия. Когда Джим заговорил, Боб его слышал, но все равно счел нужным переспросить спокойным тоном:
– Что ты сказал?
– Я сказал, что все это наводит на меня смертную тоску.
Боб подождал немного и уточнил:
– Ты про историю с Заком?
– Про нее тоже. – В голосе Джима звучало отвращение. – Но в первую очередь про эти места. Как же тут уныло.
Некоторое время Боб молча смотрел в окно и наконец проговорил:
– Ничего, приободришься, как только приедем к Сьюзан. У нее очень уютно.
Джим бросил на него взгляд:
– Шутишь, что ли?
– Ах да, все время забываю! – спохватился Боб. – Сарказм в нашей семье вправе позволить себе только ты. Смею думать, дом Сьюзан ты найдешь еще более унылым и захочешь повеситься еще до окончания ужина.
Падение с высот счастья было таким внезапным, что у Боба почти закружилась голова. Ему сделалось физически нехорошо. Он закрыл глаза в темноте, а когда открыл их, Джим сидел, положив на руль одну руку, и молча глядел на черную полосу дороги.
Встретил их Зак.
– Дядя Боб, вы вернулись! – пробасил он и хотел было раскрыть навстречу Бобу объятия, но тут же уронил руки.
Тогда Боб сам сгреб племянника в охапку, почувствовав, какой он тощий и неожиданно теплый.
– Рад видеть тебя, Закари Олсон. Разреши представить тебе почтенного дядюшку Джима.
Зак не сделал к Джиму ни шага, лишь посмотрел на него темно-карими глазами и прошептал:
– Значит, я серьезно вляпался…
– С кем не бывает, – ободрил его Джим. – Ты знаешь человека, кому не случалось бы вляпаться в неприятности? Рад тебя видеть. – Он похлопал Зака по спине.
– Знаю, – промолвил Зак совершенно искренне. – Вам вот не случалось.
– Ну да, – согласился Джим. – Истинная правда. Сьюзан, может, включишь отопление посильнее? Хоть на часок?
– И это первое, что ты хочешь мне сказать? – спросила Сьюзан.
Однако голос ее звучал почти что шутливо, и они с Джимом слегка обнялись, прикоснувшись друг к другу плечами. Боба она поприветствовала кивком, и он ответил ей тем же.
Потом они сидели вчетвером на кухне и ели запеченные макароны с сыром. Боб нахваливал, подкладывал себе добавки и страстно мечтал выпить. Он так и представлял себе бутылку вина, которую положил в дорожную сумку и оставил в машине.
– В общем, Зак, ты сегодня будешь ночевать с нами в гостинице, – сказал он. – И подождешь там завтра, пока мы с Джимом будем на демонстрации.
Зак покосился на мать, та кивнула.
– Я ни разу не ночевал в гостинице.
– Неправда, – возразила Сьюзан. – Ночевал, просто не помнишь.
– У нас смежные комнаты, – продолжил Боб. – Поселишься со мной. Будем смотреть телик хоть до утра, если захочешь. А дядя Джим ляжет пораньше, чтобы не испортить цвет лица.
– Спасибо, Сьюзан, – произнес Джим, отодвигая тарелку. – Очень вкусно.
Они старались вести себя очень вежливо – два брата и сестра, ни разу не севшие вместе за стол с тех пор, как не стало их матери. Но все невысказанное висело в воздухе, и атмосфера была напряженной.
– Завтра обещают хорошую погоду, – вздохнула Сьюзан. – Я-то надеялась на дождь.
– Я тоже, – признался Джим.
– А когда я ночевал в гостинице? – спросил Зак.
– Когда мы ездили в Стербридж-Виллидж с твоими двоюродными сестрами и братом. Ты был еще маленький. – Сьюзан отпила воды из стакана. – Тебе понравилось.
– Ну, нам пора. – Боб хотел добраться до гостиницы прежде, чем закроется бар. Он чувствовал, что ему нужно уже не вино, а виски. – Одевайся, парень. И зубную щетку прихвати.
На лице у Зака отразился испуг, когда в дверях мать вдруг встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.
– Мы о нем позаботимся, Сьюз, – заверил ее Джим. – Все будет хорошо. Как только войдем в номер, позвоним тебе.
* * *
Они остановились в гостинице у реки. Администратор за стойкой либо не знал, кто они такие, либо ему было все равно. В обеих комнатах стояли две полуторные кровати, стены украшали фотографии старых кирпичных фабрик у реки. Джим, одной рукой стягивая с плеча сумку с вещами, другой взялся за пульт и включил телевизор.
– Ну, Зак, посмотрим, что за дерьмо там показывают.
Он повесил пальто в шкаф и улегся. Зак осторожно сел на краешек другой кровати, не вынимая рук из карманов куртки.
– Мой папа встречается с одной женщиной, – сообщил он, помолчав. – Она шведка.
Боб посмотрел на Джима.
– Неужели? – Джим лежал, подложив под голову локоть, и переключал каналы.
Над кроватью висела фотография фабрики, на которой отец Зака был начальником цеха.
– Ты с ней знаком? – спросил Боб, оседая в кресло у телефона.
Он намеревался позвонить в лобби и поинтересоваться, не могут ли принести виски в номер. Отсутствие виски в мини-баре расстроило его.
– Как бы я с ней познакомился? – ответил Зак своим честным басом. – Она же в Швеции.
– А, ну да. – Боб снял трубку.
– Не стоит, – сказал Джим, не отрывая глаз от телевизора.
– Что не стоит?
– Звонить вниз и требовать выпивку в номер. Ты ведь именно это задумал? Не надо зря привлекать внимание.
Боб потер ладонью лицо.
– А мама в курсе, что он встречается с этой шведкой? – спросил он.
– Не знаю. – Зак пожал плечами. – Я ей говорить не собираюсь.
– Правильно, – одобрил Боб. – Незачем.
– А кем эта женщина работает? – Джим держал пульт как рычаг переключения передач, поставив его рядом с собой.
– Она медсестра.
Джим переключил канал.
– Хорошая работа. Ты бы снял куртку, дружище. До утра мы никуда не пойдем.
Зак стянул с себя куртку и бросил ее на пол между стеной и кроватью.
– Она там была, – сообщил он.
– Повесь нормально, – велел Джим, указывая пультом на шкаф. – Где «там»?
– В Сомали.
– Да ладно! – удивился Боб. – Правда?
– Я не вру. – Зак повесил куртку, снова уселся на кровать и стал рассматривать свои руки.
– И когда же она была в Сомали? – Джим приподнялся на локте и поглядел на Зака.
– Давно. Когда там был голод.
– Там и сейчас голод. И что, интересно, она там делала?
Зак пожал плечами:
– Не знаю. Она работала в больнице, когда пакистанцы… или португальцы? Кто там был из страны на букву «П»?
– Пакистанцы.
– Ну вот. Она там работала, когда пакистанцы прибыли охранять еду и всякие вещи, а салями убили нескольких человек.
Джим сел.
– Ради всего святого, Зак, уж тебе-то определенно не стоит называть сомалийцев «салями»! Неужели не ясно?! Ты можешь хотя бы не усложнять нам задачу?!
– Джим, перестань, – одернул его Боб.
Зак покраснел. Он сидел, опустив глаза, и сплетал и расплетал пальцы, руки лежали на коленях.
– Послушай, Зак. У твоего дядюшки Джима есть одна особенность – невозможно понять, на самом ли деле он такая скотина. Но ведет себя по-скотски он довольно часто. Со всеми, не только с тобой. Я собираюсь пойти вниз промочить горло, не хочешь прогуляться вместе со мной?
– Ты в своем уме?! – вмешался Джим. – Мы ведь говорили. Зак не выходит из комнаты. А у тебя наверняка припасена какая-нибудь выпивка. Доставай и пей.
– Наверное, эта шведка, с
