Теперь у него было две лошади, но заботы по уходу за ними дарили Франко лишь радость.
В тот день стояла удивительно приятная погода. Воздух был столь свеж, что им хотелось умыться. Франко находился в конюшне, занимаясь лошадьми, когда к нему пожаловал Николо. После того как Франко сделал Маддалене предложение, он не мог не заметить перемен, которые произошли в поведении его друга, но не определил, что послужило тому причиной. Характер у Николо всегда был не подарок, но теперь он огрызался почти по каждому поводу, и Франко стало тяжело работать с напарником. Он встречал возражения почти на каждое замечание или предложение, казалось, что Николо стал тяготиться ролью управляющего, не выдерживая напряжения, связанного с постоянным ожиданием удачи и дополнительной ответственностью. Золото все еще не найдено, но Франко это не пугало, он знал, что успех не приходит быстро, для этого требуется много времени и настойчивости. Однако Николо не разделял его оптимизма. И в это утро Франко взглянул в лицо друга, ожидая вновь увидеть на нем ставшее уже привычным раздражение. Но в этот раз все было иначе. Николо впервые за долгие месяцы искренне радовался. Он спешился и, продолжая улыбаться, подошел ближе.
– Ты чего такой довольный? – Франко положил упряжь, распрямляя спину.
Николо не ответил, позволяя паузе добавить загадочности. Затем, не выдержав, проговорил с плохо скрываемым торжеством:
– Они нашли его.
– Что? – спросил Франко, но уже все понял.
– Рабочие нашли золото. Ты был прав, Франко! Они нашли жилу, а ведь мы даже еще не дошли до Клыка! Мы нашли ее в соседнем образовании, небольшое количество примеси, но это только начало. Раз золото есть в скале, значит, оно есть везде! Мы разбогатеем! – Его возбужденный голос звенел от радости.
– Не может быть, – потрясенно проговорил Франко. – Значит, нашли, – он помолчал, раздумывая. – Тебе нельзя было уезжать. Зря ты оставил рабочих без присмотра. Теперь надо будет все поменять. Придется нанять охрану, организовать пропускной контроль для рабочих. Надо ехать. Я сейчас соберу лошадь.
Когда мужчины прибыли на разработки, Франко вошел в деревянную постройку, где нашел занятого работой геолога. Вокруг крутилась парочка любопытных рабочих, которые немедленно ретировались при виде хозяина теперь уже прииска. Синьор Сарто, подняв голову, поприветствовал прибывших и полез в карман, откуда достал на свет небольшой тканевый мешочек. Он расшнуровал его и положил на стол. Под светом лампы глазам присутствующих предстало зрелище, заставившее их сердца неистово забиться: небольшая, всего-то с половинку оливковой косточки, искристая горка золотого песка. Мужчины замерли в благоговейном трепете, взирая на предмет столь долгих исканий.
– Я уверен, что эта находка – лишь вершина айсберга, – произнес синьор Сарто. – Мы углубим наши шахты, установим дополнительные штреки, чтобы рабочие могли доставлять породу наружу. Наружняя часть коренного материала обычно бывает сильно разрушена, ее легко измельчить и обработать, но чем глубже мы пойдем, тем тверже станет порода. Нам придется удвоить, если не утроить наши усилия, что, конечно, обойдется вам, – он обратил взор на Франко, – недешево. Но в любом случае это успех. Я поздравляю вас, господа, – торжественно завершил геолог.
– Не беспокойтесь о тратах, это лишь мелкие расходы, – отозвался Франко. – Теперь, когда все подтвердилось, работать станет веселей! Николо, а? Что скажешь, друг? – Он с широкой улыбкой похлопал его по плечу. – Я был прав. Черт подери, я был прав! Мы нашли его! – Он не скрывал восторга. – Позвольте пожать вам руку, синьор Сарто, вы проделали огромную работу, но сколько вам еще предстоит!
– Ваш успех – мой успех. Я буду рад внести посильный вклад в развитие этого месторождения. У вас большое будущее, синьор Легран.
* * *
Вечером уставший Николо возвратился домой. Лоренцо подбежал к отцу и бросился обнимать, словно не видел его несколько дней.
– Папа, я научился скакать на лошади без седла! Хочешь посмотреть?
– Дай только умоюсь с дороги. – Он с трудом стянул сапоги, сбросив их на пол, где Лоренцо споро подхватил их и потащил в прихожую.
– Где мама? – спросил Николо, когда мальчик вернулся.
– Она наверху. Пойдем! – Лоренцо потянул отца за рукав, но тот нетерпеливо отдернул его. – Погоди, мне сейчас некогда, – отмахнулся он от сына и зашагал по лестнице наверх, в спальню. Доната сидела перед высоким резным трюмо и задумчиво разглядывала себя в зеркале. Увидев мужа, она поднялась.
– Сегодня мы нашли золото, – сказал Николо вместо приветствия. Он присел на низкую кушетку и посмотрел на жену снизу вверх. Доната, услышав новость, удивленно вскрикнула, но, заметив, что лицо мужа не выражало радости, озабоченно спросила:
– Но ты как будто не рад?
Он ответил не сразу:
– Рабочие с утра вынули породу, в которой оказалось золото. Ты бы видела, что творилось на карьерах, все словно с ума посходили. Боюсь, они не сумеют удержать язык за зубами.
– Да, наверное. Тебя это беспокоит? Но зато, представь, сколько денег это теперь принесет!
– Чего ты радуешься? Думаешь, нам много достанется?
– Ты несправедлив. Франко – щедрый человек, он поделится с тобой, я в этом ни капельки не сомневаюсь. Разве у нас был повод когда-то думать иначе? Ты должен быть благодарен ему за эту возможность. В нашем-то положении.
– Ты бесконечно будешь напоминать о моем положении? – взвился он.
– Ну почему же ты видишь лишь плохое, Николо? – Она устало всплеснула руками. – Почему бы тебе не порадоваться этой новости, как делаю я? Всегда будет тот, кто имеет больше нашего, но нельзя позволять этому вставать между людьми. А ваша дружба, мне казалось, выше предрассудков.
– Считаешь, я завидую?
– Я не могу заглянуть тебе в душу, но вижу, что тебя что-то тревожит. Ты должен порадоваться за друга: у него наконец-то наладилась жизнь, он обрел любовь на новой земле, его бизнес идет в гору – поддержи его, а не источай злобу! А лучше пойдем вниз, кажется, ты просто голоден.
– Я не останусь на ужин. Заехал только, чтобы переодеться, дай мне чистую рубашку.
– Ты уезжаешь? Но уже вечер!
– У меня тоже есть дела!
Выйдя из дома, он оседлал лошадь и поскакал в город. Плутая извилистыми улицами, он подъехал наконец к одному из темных проулков, уходящих вбок от главной улицы. Оглянулся по сторонам и, удостоверившись, что никто за ним не наблюдает, свернул туда. Приблизившись к неприметной двери, одиноко темнеющей в глухой кирпичной стене, он спешился, привязал лошадь и громко постучал. Вскоре в маленьком окошке в стене подле двери метнулась тень, и тут же следом послышался звук отпираемого засова. На входе возник круглолицый громила, он узнал посетителя и без лишних вопросов впустил его внутрь.
Коридор с черными стенами и тусклым светильником у потолка встретил его пустотой, для основной массы клиентов было еще рано. Николо пружинистой походкой пошел в основной зал, усталости дня как не бывало, он чувствовал себя молодым и полным сил, внутри поднималось щекочущее волнение и предвкушение отличного вечера. «Надо приходить сюда почаще», – решил было он, но потом подумал, что если слишком уж злоупотреблять досугом, подобным этому, то он очень быстро потеряет свою остроту. А он не хотел лишаться этих вечеров, в которые наслаждался моментами, принадлежавшими только ему.
Зал привычно пах алкоголем, табаком и развратом. Мужчина оценил обстановку и приметил парочку знакомых, на чьих коленях заливались смехом две блондинки с алеющими губами, за соседним столиком чинно восседал один из местных чиновников, он хищно оглядывался на снующих вокруг девушек, словно был в кондитерской лавке и никак не мог выбрать, каким пирожным полакомиться. Были еще мужчины, но Николо не стал тратить время на их разглядывание, а направился к барной стойке. Он услышал знакомый звук и оглянулся: к нему приближалась хозяйка борделя – синьора Маси, в ее руках гремела гигантская связка ключей, собранных на кольце размером с грейпфрут. Дородная шея хозяйки, казалось, увеличивалась с каждой новой встречей, и Николо подумал, что она, скорее всего, серьезно больна. Женщина наклонилась к Николо, и на него пахнуло портвейном.
– Анжелика сейчас свободна, – проговорила она, позвякивая ключами, словно приманкой.
– Ни к чему спешить. Я еще не заказал выпивку.
– Конечно, но все же поторопись, ты же знаешь, как она популярна.
– А я подожду…
Синьора Маси понимающе улыбнулась и пошла прочь, как гигантская каравелла, покидающая пристань. Николо пригубил виски и уставился на стену с натянутой шелкографией, поверх которой висели фотографии обнаженных девиц. На некоторых виднелись нижние юбки, что, впрочем, оставляло еще больше простора для воображения.
Тут были дамы «на любой вкус»: пышки и тощие, блондинки и брюнетки, даже рыжие – хоть черно-белые снимки и не передавали эту очевидную пикантность. Но Николо привычно
