такая счастливая! У меня столько всего появилось и будет ещё больше! – думала она, ощущая рядом Урса, любимых и важных для неё людей и Бэка с Тенькой.
Глава 20. Замшелые взгляды
Алёна вздохнула и отодвинула подальше смартфон.
– По-моему, ухо бы с удовольствием сложилось или в трубочку скрутилось, только бы к нему опять эту говорилку не прикладывали! – посочувствовала она собственному органу слуха и включила громкую связь.
– Ты что? Почему ты не выбрала партнёрские роды? – верещала её давняя знакомая, с которой она в институте училась. У Оксаны уже двое детей, она считала себя супер-мега опытной во всех вопросах, касающихся потомства. – Ты хоть понимаешь, что сейчас уже сложно заставить медиков пустить твоего мужа на роды?
– Да я и не собираюсь…
– Почему это? Ты что? Тоже придерживаешься всякой замшелой глупости?
– Какой ещё замшелой глупости? – вяло удивилась Алёна.
– Ну, что мужу на родах делать нечего! Ещё некоторые в кучу примет верят! Вот ты, ты праздновала, когда поняла, что беременна? Или скрыла от всех? Наверняка скрыла! И, небось, не стриглась, и не красилась, и не вязала?
– Оксана, погоди… Причём тут стрижка и вязание?
– Так приметы же!
– Не знаю, я в приметы не верю. Краситься вот не красилась. И не вязала…
– Вот видишь!
– Да я вообще не крашусь. Мужу мой цвет волос нравится, и меня устраивает.
– А почему не вязала? – обвиняющим тоном спросила Оксана.
– Потому что не умею, – рассмеялась Алёна. – У меня бабушка вяжет шикарно, а у меня не получается.
– Ну, ладно, – недовольно фыркнула собеседница. – А почему не праздновала?
– А зачем? Кого это касается кроме моей семьи и меня? Начальство известила, когда надо было. Да и потом, на ранних сроках всякое может быть, зачем женщине устраивать шоу, а потом всем объяснить, что что-то было не так? Мы же все взрослые, так зачем это?
– На западе все так делают! И не считают, что это как-то неправильно!
– Их дело, – пожала плечами Алёна. – Мне пофиг, что они там считают или не считают.
– Ладно, а почему мужа в роддом не хочешь?
– А что он там забыл? – Алёна отлично видела, как Павла потряхивать начинает, как только он думает про её роды. – Помочь он мне не сможет, сидеть и наблюдать… Зачем?
– Чтоб знал, как дети трудно даются! – категорически заявила Оксана.
– Да он и так догадывается, мальчик-то уже взрослый.
– Уважать должен!
– Уважает добровольно! – парировала Алёна, которую разговор уже начал развлекать.
– Прочувствовать!
– Это вряд ли… физиология другая! – расхохоталась Алёна, и обрадованный весельем мамы Степашка зашевелился. – Слушай, Оксана, а как твой муж отнёсся к собственному присутствию на родах?
– Первый раз не успел, гад такой. А второй раз в обморок грохнулся! – торжествующе заявила Оксана.
– Знаешь, лично я понимаю необходимость мужей в роддоме только в двух случаях. Первый – когда роды в Новый год. Врачи – тоже люди, а в присутствии мужа с камерой не сильно расслабляются. И второй, если пара точно знает, что врачи не очень хорошие. Мало ли маленький посёлок или город, нет других. И то, муж должен снимать действия врачей, а не что-то другое. В этих случаях муж защищает своего ребенка и жену, а не мучается за компанию.
– Ну, и глупые у тебя взгляды! Устаревшие!
– Ээээ, позволь уточнить, а что, процесс какой-то новый? Новаторскими методами происходит? – расхулиганилась Алёна. Она отлично помнила, каким дрожащим голосом Павел уточнил у неё, хочет ли она, чтобы он был на родах. И как он возликовал, когда она категорически отказалась. И как обрадовалась её врач.
– Ой, милая… Как понатащут мужиков, а они-то там зачем? Ну, максимум воды подать. А потом выползут в коридор и плохо им. Жене больно, а они помочь-то не могут! Для чего, спрашивается, так измываться? На моей памяти было несколько гипертонических кризов, и с сердцем плохо бывало, один, бедняга потерял сознание, упал, лоб разбил о край стола. Через него бригада переступает, а он, как назло, ростом под два метра. А мы же в стерильном, куда там его вытаскивать – не до него! Потом уже, отволокли в уголок и лоб зашивали. Вот оно нам надо? Сама подумай? А если б он и вовсе убился, и кто отвечал бы? Ой, неее, и так ответственности хватает.
Алёна немного отвлекалась и обнаружила, что Оксана уже перешла к высказыванию прогрессивных взглядов на воспитание детей, клеймя как безнадёжно устаревшее явление, нелюбовь некоторых наших сограждан к раннему выносу младенцев в общественные места. Оксана пропагандировала слинг и хождение с ребёнком везде прямо с рождения.
– Да, я даже в Третьяковку с младшим ходила с трёх месяцев! Ходила бы и раньше, муж прямо скандал устроил!
– Слинг я уже купила, но вот зачем малышу Третьяковка в три месяца, я не понимаю!
– Как зачем? Для развития! – с досадой просветила несообразительную Алёну подруга.
– Оксан, да в таком возрасте ребенку всё равно, что там… Репин или Винни Пух на обоях! Винни даже лучше, потому как ярче и веселее. Да и в людные места совсем маленького без необходимости тащить…
– Да! Так я и знала! Ты такая же заиндевевшая в своих убеждениях, как… как… Моя мать и бабка!
Алёна покосилась на собравшееся вокруг общество, привлеченное громким и довольно визгливым голосом Оксаны, раздававшимся по громкой связи. Бабушка, Матильда Романовна и Лёха заглядывали в открытую настежь дверь, все собаки сидели рядком, озадаченно склонив головы набок.
– Именно так. Ты, главное, не расстраивайся, – решительно утешила её Алёна, – Не всем же быть столь радикально прогрессивными!
Быстренько закруглив такую содержательную беседу, она рассмеялась.
– Так и представляю её мужа, который не позволяет ей идти на выставку авангардного искусства с двухмесячным малышом.
– А что? Она могла бы пополнить тамошнюю экспозицию, – хихикнула Матильда. – Оставила бы на каком-нибудь постаменте использованный памперс. Посетители точно решили бы, что эта такая высокохудожественная инсталляция.
Лёха выглядел странно. – Слушай, а что, и правда, некоторые мужей в роддом тянут?
– Бывает.
– Ни-за-что не женюсь! – убежденно замотал головой Лёха.
– Выбирай ту, которая не потянет, только и всего! – обнадежила его Марина Сергеевна, и покосилась на псов. – А этих чего тут всех приморозило?
– Слушают, что ты не видишь? Пытаются осознать странности людей, – с ходу ответила Матильда и была абсолютно права.
– Не понял! Ну, я совсем-совсем не понял, – вздохнул Бэк. – Зачем таскать щенков в какую-то лерею?
– Не лерею, а галерею, – поправил его Урс. – Это что-то вроде парка, когда ты гуляешь и смотришь на чужие метки. А они гуляют и смотрят на стены и на фигуры всякие из камня.
– А зачем они смотрят на стены? – уточнила Айка.
– Там картинки, – вздохнул Урс. – Я по
