было непросто выражать свои мысли на бумаге. Много лет назад, когда Эйлиш приехала домой после смерти Роуз, она регулярно получала от него письма. В те времена, вздохнула Эйлиш, она не торопилась их вскрывать. Тогда у нее на уме было другое. Но когда она все-таки их прочитала, то отметила, как хорошо они написаны, как полны любви к ней, и ей стало стыдно, что она не отвечала.
И только через какое-то время после возвращения в Бруклин она поняла, что письма за Тони писал Фрэнк – Тони не мог похвастаться ни хорошим почерком, ни грамотностью, ни способностью связно излагать на бумаге свои мысли. В семье об этом не было принято упоминать, и никто не подшучивал над Тони. Если ему требовалось что-нибудь написать, Эйлиш по его просьбе много лет делала это за него.
Теперь Тони не стал бы просить Фрэнка написать за него жене, зная, что ее больше не введут в заблуждение ни хороший почерк, ни ясность изложения.
* * *
Эйлиш наблюдала за танцующими. Она обещала братьям Мэтта, что потанцует с ними, но не сейчас. Ее беспокоило, что она слишком ушла в себя, лучше бы побродила среди гостей, поболтала со старыми знакомыми и получила бы от праздника удовольствие.
Когда женское трио затянуло «Старую болотистую дорогу», Эйлиш заметила Джима. Все смотрели на сцену, и она могла сколько угодно его разглядывать. Возможно, она ведет себя слишком навязчиво. Эйлиш опустила глаза в пол; принялась изучать певиц. А когда подняла глаза, заметила, что Джим тоже ее разглядывает.
Он улыбнулся ей, но Эйлиш не ответила на улыбку. Она решила, что должна отойти в сторону, но поняла, что хочет смотреть на Джима. Сестра жениха под громкие возгласы, смех и свист захрипела в микрофон. Больше не глядя на Джима, Эйлиш потихоньку подошла к нему и встала рядом. Не дождавшись конца песни, Нэнси с какой-то женщиной направились к выходу из банкетного зала. Джим, стоявший к Эйлиш вплотную, опустил руку и сжал ее ладонь. Затем показал ей, чтобы следовала за ним. Не выпуская Джима из виду, Эйлиш позволила ему отойти на приличное расстояние. Она была уверена, что никто не заметил, как она присоединилась к нему у двери. Все были слишком увлечены происходящим на сцене.
Лестница, по которой они спустились, принадлежала к старой части отеля. На одной из площадок громоздились коробки, нижняя выглядела так, словно ею какое-то время не пользовались. Тускло освещенный лестничный пролет выходил к закрытому сейчас кафе. Джим уселся за столик у двери.
– Как приятно найти тихое местечко, – заметил он.
Эйлиш села напротив.
– Мои танцевальные дни давно позади, – добавил Джим. – А твои?
Она помедлила с ответом, потом улыбнулась:
– Почему в тот раз ты так быстро сбежал?
Он покачал головой и рассмеялся.
– Мне показалось, ты ждешь не дождешься, пока я уйду.
– Я не знала, что сказать. Ты появился так неожиданно.
– Я хотел бы снова с тобой увидеться.
– Мои дети приезжают на следующей неделе. Мне будет трудно выкроить время.
– Мы должны хотя бы попытаться. Как мне с тобой связаться?
– Не знаю. От матери ничего не ускользает. И от брата.
– Мой телефонный номер есть в справочнике, как тот, что в баре, так и тот, что наверху.
– Ты хочешь, чтобы я тебе позвонила? У матери нет телефона.
– Я хочу, чтобы мы друг друга не потеряли. Может, позвонишь из телефонной будки?
Эйлиш обдумала его слова, затем резко встала.
– Наверное, нам пора. Нас могут хватиться. Я пойду первой.
В холле Эйлиш наткнулась на сестру Нэнси и решила проговорить с ней как можно дольше. Ей хотелось поскорее уйти, но, поскольку никто больше уходить не собирался, придется подождать. Впрочем, Мойя сразу дала ей понять, что остановилась на минутку обменяться любезностями. Она сказала, что муж ждет ее за столом в другом конце зала.
Поскольку Эйлиш была за рулем, она отказалась от напитка, который предложил ей Джерард. Попросила только стакан воды.
Громко играла музыка, но даже ее перекрывал гомон в банкетном зале, все говорили на повышенных тонах и заливались хохотом. Эйлиш бродила в толпе со стаканом воды, отчаянно желая присоединиться к какой-нибудь компании. Когда к ней снова подошел брат Мэтта и пригласил танцевать, она согласилась, и это позволило ей протянуть еще десять минут. Она видела, что Нэнси поглощена беседой с матерью Мэтта. Еще немного, и можно будет уходить.
* * *
На полпути к выходу Эйлиш заметила, что Нэнси и Лаура встают с мест. Теперь, когда молодожены уехали, они решили, что пришло время расходиться. Эйлиш старалась не оглядываться на Джима, но чувствовала, что он за ней наблюдает. И когда он возник у нее за спиной, она не удивилась.
– Похоже, я перебрал, – сказал он. – Придется оставить машину здесь. С тобой кто-нибудь едет?
– Я могу отвезти тебя домой, если ты об этом.
– Напротив отеля «Талбот» есть небольшая стоянка. Ты ее знаешь?
– Думаю, что не заблужусь.
– Подъезжай туда. А я подойду через несколько минут.
Она хотела сказать, что ее машина стоит прямо напротив входа, но поняла, что, если они хотят договориться, надо действовать быстро.
– Я буду ждать тебя там, – сказала она и отвернулась.
На стоянке у отеля было совсем мало машин. В автомобиле Эйлиш дрожала, почти сожалея, что не может завести мотор и поехать домой. И все же она была намерена дождаться Джима. Она придумает, что сказать, когда его увидит.
Джим не показался ей пьяным. Его слова, что он перебрал, вероятно, были уловкой. Хитрым способом снова ее увидеть. И когда Джим наконец появился, Эйлиш обрадовалась, что он придумал, как вернуться домой вдвоем.
Пока она ехала вдоль причалов, Джим не поднимал головы.
– Можешь свернуть с моста направо? – спросил он.
– Эта дорога приведет нас в Карракло.
– Мы могли бы свернуть у Касллис и этим путем добраться до Эннискорти.
Когда появился указатель на Карракло, Джим велел ей свернуть направо.
– Ты торопишься? – спросил он.
– Мать не ляжет, пока я не вернусь.
– Будет ждать тебя?
– Наверняка.
– Ты всегда можешь сказать, что свадебный банкет затянулся.
В Карракло она свернула направо, не дожидаясь, пока он скажет, что у песчаных дюн есть стоянка.
– А ты знаешь дорогу.
– Некоторые вещи не забываются. Отец возил нас сюда по воскресеньям на арендованной машине. Иногда в Куш, иногда сюда. Здесь я научилась плавать.
Она поехала к дюнам, закрыв от ветра окно и включив «дворники», потому что начинало моросить.
Когда на стоянке они распахнули дверцы машины, стало ясно, что о прогулке по берегу моря не может быть и речи.
– День был таким теплым, – сказал Джим. – Я думал, здесь тоже будет тихо. Прости, что сбил тебя с пути.
В машине, прежде чем снова завести двигатель, она немного подождала.
– Ты хотел мне что-то сказать?
– Я хотел просто поговорить. Ничего больше. Но сейчас чувствую себя болваном из-за того, что притащил тебя сюда.
– Это могло
