вести себя осторожно.
Не сядет в том же ряду, что и она, и даже в следующем. Джим пришел один. Эйлиш заметила, что Джим здесь единственный мужчина без пары. Вероятно, она тоже была единственной женщиной без спутника. Нэнси не смогла бы подстроить такое намеренно, и Эйлиш надеялась, что никто больше этого не заметил.
Когда брат повел невесту к алтарю, Эйлиш, которая видела их впервые, была поражена тем, как похожи оба на своего отца. Те же темные глаза, тот же маленький подбородок. Когда Эйлиш узнала от матери о смерти Джорджа Шеридана, она сразу же написала Нэнси. Теперь его смерть проступала в сыне, исполнявшем обязанности отца, и в дочери, идущей к алтарю не с ним, а с братом. Должно быть, Нэнси особенно сильно ощущает его отсутствие сегодня, когда все на них смотрят. Джордж был таким добродушным, таким солидным и порядочным. Им с Нэнси повезло найти друг друга. А потом он ушел. Вероятно, остальные прихожане давно с этим смирились, но Эйлиш внезапно и остро захлестнуло чувство потери.
Началась служба. Мысли Эйлиш блуждали. Уже несколько дней образ Джима, уходящего по переулку, не оставлял ее. Если бы он оглянулся хоть на миг, то увидел бы, что она смотрит ему вслед, удивляясь, что он не оборачивается.
Чего бы ей хотелось? Она воображала, как они сидят в тени Мартинова дома, не зная, что сказать, а затем Джим тихо спрашивает, каково было провести вдали от родного дома все эти годы? Никто не спрашивал ее об этом, ни мать, ни Нэнси, никто.
Облегчение Тони, когда она вернулась в Бруклин, было так велико, что он и не подумал поинтересоваться, не было ли у нее кого-нибудь в Ирландии. Они никогда не упоминали об ее отъезде тем летом. Так было проще обоим.
Когда-то Эйлиш верила, что Розелла и Ларри, когда подрастут, захотят узнать историю ее переезда в Америку. И она часто репетировала, как расскажет им, что никуда не хотела уезжать и что окружающие все решили за нее. Никто никогда не спрашивал ее, хочет ли она в Бруклин. В первые месяцы вдали от дома это делало ее одиночество еще невыносимее. А еще она расскажет им, как была счастлива, когда в ее жизнь вошел Тони. Никто их не сводил. Это был ее выбор.
Однако в последние годы братья Тони, чтобы развлечь семью за столом, придумали другую версию. Тони пошел на ирландские танцы, и, по словам Энцо, стоило ему увидеть Эйлиш – он даже не успел с ней заговорить, – и Тони уже знал, что эта ирландская девушка предназначена для него. Неделю спустя он предложил ей руку и сердце.
– Это был настоящий ураган, – рассказывал Энцо. – Вчера только Тони был жалким холостяком, а сегодня стал счастливым семьянином.
– Остальное – история, – добавлял Мауро.
Эйлиш знала, что бесполезно обращаться к Тони – он не скажет братьям, чтобы они прекратили свои шутки.
* * *
Вместе с остальными прихожанами Эйлиш опускалась на колени и вставала с колен. Когда началась проповедь, она продолжала думать о доме, вспоминать, как хотела объяснить Розелле, что история, придуманная ее дядьями, неправильная. Как-то раз, возвращаясь с семейного обеда, она сказала дочери, что ее не просто выбрали на танцполе и потом взяли замуж – это был также и ее выбор, но Розелла не задала никаких вопросов, и Эйлиш замолчала.
Она не пошла к алтарю причащаться, и Джим Фаррелл тоже.
Тони понятия не имел про Джима. А Джим ничего не знал о ее жизни в Америке. На самом деле никто здесь ничего про нее не знал. Люди, сидевшие на одной с ней скамье, и те, кто сидел ближе или дальше, прожили в этом городе всю жизнь. Им не нужно было ни перед кем объясняться. Все и так знали, за кого они вышли замуж или на ком женились и какие имена дали своим детям. Им не приходилось менять акцент в зависимости от того, с кем требовалось завести разговор. Их дети не старались заговорить первыми в билетной кассе или в магазине, чтобы акцент их матери не стал предметом расспросов.
На побережье в Куше Джим показал, что умеет слушать. Больше всего ей понравилось, что он также умеет молчать. Пока они шли вдоль берега, Джим почти ничего не сказал. Но ей не понравилось, когда он спросил, думала ли она о нем. Какого ответа он ждал?
А теперь им придется всю свадьбу избегать друг друга. А ей – притвориться, будто она о нем не думала.
Когда пришло время брачных клятв, Эйлиш вообразила, как Тони, словно призрак, идет по боковому проходу, ищет и находит ее. Здесь Тони никто не знал. Даже если она представит его, он так и останется для местных чужаком. И тогда Тони поймет, что она чувствовала все эти годы вдали от дома.
Эйлиш научилась не поддаваться чувствам, но они усилились, когда молодые поцеловались, а затем встали у алтаря. Она сама выбрала эту жизнь. И ей не следовало жалеть себя в такой день. Дом в Линденхерсте принадлежал ей в той же мере, в какой он принадлежал Тони, Розелле и Ларри, и тенистые улицы, и соленый океанский воздух, и дрожащий свет, предшествующий перемене погоды на Лонг-Айленде, – все это давно стало ее жизнью.
Выходя из собора, Эйлиш поймала взгляд Джима, и он опустил голову.
* * *
Перед банкетом Эйлиш несколько раз пыталась приблизиться к Нэнси, чтобы поболтать, но всякий раз, заметив ее, Нэнси отходила в сторону. Эйлиш порадовалось, что сидит к Джиму спиной между деверем Нэнси и тетей Мэтта Уэддинга. Та сказала, что у нее в Америке вроде бы есть кузина.
– Раньше она присылала доллары в конвертах, но моя мать не знала, что с ними делать, а когда ей сказали, что их можно поменять в банке, забыла, куда их положила.
Когда ее соседи сосредоточились на разговоре с гостями, сидящими напротив, Эйлиш занялась передачей тарелок по кругу, одновременно пытаясь расслышать, что говорит женщина через стол от нее.
Во время фуршета Джим показался Эйлиш очень одиноким. Если у него есть подружка в Дублине, самое время представить ее на свадьбе. Эйлиш задумалась, как он жил все эти годы. Она с удовольствием спросила бы его об этом, даже если бы пришлось услышать в ответ, как тяжело он пережил ее отъезд.
Когда на следующей неделе приедут Розелла с Ларри, ей будет еще труднее найти время и место для встречи с Джимом. Невозможно было переговорить с ним на свадьбе – все сразу заметили бы.
Ей хотелось еще раз расспросить Нэнси про Джима, узнать, как у него дела.
Что бы ни случилось в Линденхерсте за время ее отсутствия, она узнает об этом от Розеллы и Ларри. От Тони вестей не было. Ему всегда
