Влад, конечно, всегда добр ко мне и участлив, но последние несколько месяцев, как-то даже чересчур.
Поспешно иду на выход, старательно не показывая свою нервозность.
— Люблю тебя, Милк Милк, — доносится в спину весёлый голос Пашки.
— Пока, Милл, — и запоздалое прощание Влада.
Делаю вид, что не слышу обоих, и быстро выхожу из зала.
Машу нахожу в зале по занятиям пилатесом — её последнее увлечение. Руслана в комплексе нет, он последние две недели находится на сборах в другом городе. Дожидаюсь, когда подруга закончит, и она с радостью соглашается меня подвести, ссылаясь на скуку в отсутствии бойфренда. И конечно, она рада со мной поболтать, потому что последнее время у нас очень редко это получается.
А я как-то не настроена на разговор. Всё ещё думаю о Павле и его лжи. О Владе с недвусмысленными взглядами и ещё о чём-то…
— База вызывает Миллу! Приём! Как слышишь меня? — задорный смех Машки врывается в мысли. Вздрагиваю. Возвращаюсь в реальность. Мы стоим в пробке и, кажется, не сдвинулись ни на метр. — Да что с тобой, Милл? Я уже двадцать минут рассказываю тебе о том, что Руслан сделал мне предложение. А ты только угукаешь. А теперь ещё и угукать перестала.
— Предложение? — я и вправду впервые слышу. Ох, как неудобно-то.
— Да, предложение, — бурчит подруга, — но ты меня не слушаешь.
— Прости, Маш, — тяжело вздыхаю.
— Ладно, твоя очередь. Говори что случилось.
— Да всё как всегда. Паша и бои. Паша и бокс.
— Одним словом, Паша, — подводит итог девушка. — Чего ты боишься, Милл? Что его выкинут из клуба?! Но в городе полным-полно других клубов. Согласна. Может, не таких хороших, как этот. Но всё же… Он всегда сможет начать сначала.
— В том-то и дело. Если с боксом будет покончено, он никогда туда не вернётся. Он выберет… клетку, — последнее слово говорю с ненавистью.
— Ну а что плохого в этой клетке?
— Ты была там? — в лоб спрашиваю у подруги.
— Нет. Что я там забыла!?
— Вот именно… ты не поймёшь, раз не была. Одним словом, это не спорт, это самоубийство.
— Хорошо. Ситуация неоднозначная. Теперь всё зависит только от Пашки. Ему нужно побеждать. Но ты говорила, что он весь месяц усиленно тренируется, поэтому дело в шляпе. Он выиграет.
Вместо ответа я печально хмыкаю. Тренируется… Он лжет, что тренируется. Но Машке я ничего не говорю. Это только наше дело.
— Улыбнись, Милл! Всё не так плохо, — через силу выполняю её просьбу, но получается как-то вяленько. — Что ещё тебя беспокоит?
— Влад, — тут же выпаливаю.
— Что с ним-то не так?
— Он так странно смотрит на меня…
— Ах, это! — Машка фыркает.
Пробка немного приходит в движение, и девушка отвлекается на дорогу. Я смотрю на неё во все глаза, и жду, что она скажет дальше.
— Что, Милл? — беглый взгляд в мою сторону, — Неужели ты только сейчас заметила его взгляды? Да все кругом знают о его симпатии к тебе! Он даже с Катей расстался и так больше ни с кем не встречается.
Доводы подруги убедительны, и я подозревала нечто подобное, но отвергала эти мысли, потому что Влад в первую очередь друг Паши.
— Дружба тут не при чём, — будто читает мои мысли Маша. — Он же не собирается тебя уводить или что-то в этом роде. Так, со стороны вздыхает… и, возможно, ждёт, что ты обратишь на него внимание.
Но это смешно. И я почти смеюсь.
— Такого никогда не будет, — заверяю подругу.
— Я знаю, Милл. Ты и Паша — это навсегда.
Навсегда! Она права, это навсегда!
Остаток пути молчим. Есть ещё кое-что, что меня тревожит, но пока не знаю, с чего начать.
Парадный вход нашего с Пашей дома маячит перед глазами. Маша припарковала машину и с интересом за мной наблюдает. А я сижу, сосредоточенно разглядываю двор и не собираюсь выходить.
— У меня к тебе есть ещё один вопрос, но он… немного интимный, — с трудом выдавливаю, разглядывая свои руки.
— Не стесняйся, спрашивай, — веселиться девушка.
— Как вы с Русланом предохраняетесь? — кривлюсь от собственного вопроса. — То есть ты пьешь таблетки? — говорю на одном дыхании, переводя взгляд на подругу и обратно на руки.
— Мы вместе уже давно, и да, я пью таблетки, — без смешков отвечает. — А ты? Разве не пьёшь?
— Пью. Уже полгода, и всё было нормально…
— Было? В смысле «было»? — немного повышает голос девушка.
— Как думаешь, они могут дать сбой? — пропускаю её вопрос мимо ушей.
Задумывается.
— Ты вроде на врача училась…
— Я травматолог, а не гинеколог, — снова морщусь от собственной неопытности.
— У меня никаких сбоев никогда не было. Но вроде как они защищают на девяносто восемь процентов… То есть остаётся два процента… Милл, ты что мне сейчас хочешь сказать?
— Нет, я не беременна, — сразу останавливаю поток её мыслей. Машка расслабляется, но, правда, ненадолго. — У меня задержка в несколько дней, но это же может быть из-за нервов, например?
— Ты тест делала?
— Пока нет.
— Так сделай, — подруга смотрит с укором, — что ты как маленькая?
— Сделаю, — заверяю саму себя, — подожду ещё день и сделаю.
— Чем быстрее узнаешь, тем лучше. Давай не паниковать раньше времени.
Но я не собиралась паниковать. Мне двадцать четыре года, и если сейчас я стану мамой, то буду счастлива. Но у Маши другая позиция, очевидно.
— Хорошо, — берусь за дверную ручку, — наверное, это просто гормональный сбой, — открываю дверь. — Спасибо что подвезла. Я позвоню тебе.
Выхожу из машины.
— Не тяни с этим, Милл, — добавляет на прощанье. — Пашке сейчас ещё только ребёнка не хватало.
Девушка уезжает, оставляя меня в полнейшем недоумении.
О чём это она?
Паша
— Люблю тебя, Милк-Милк, — запоздало кричу ей в след.
— Пока, Милл, — прощается Влад.
Но девушка нас уже не слышит. Дверь тихонько закрывается за её спиной.
Разворачиваюсь к другу.
— Ну что, продолжим? — Влад выставляет руки в перчатках перед собой.
— Ты думаешь, я ничего не вижу? — стремительно запрыгиваю на ринг, отчего горе- друг отступает на несколько шагов. — Не вижу, как ты смотришь на неё?
— Смотрю, но это не запрещено законом, — хмыкает Влад и наносит первый удар. Отступает, тут же закрывается.
Моя очередь.
— Не смотри на неё, совсем, — в моём голосе сталь. Пара уверенных шагов к противнику, стремительный удар попадает в блок. Следующий тоже. Отпрыгиваю, закрываюсь от быстрых ударов Влада. Они, словно дробь, выстреливают по корпусу и по лицу. Наш спарринг быстро переходит в обычную драку. Хочется сорвать перчатки и вцепиться в противника голыми руками. Рвать и метать.
— Остынь, боец, — сквозь пелену эмоций, застилающих
