«по делам». Дом – это только для своих.
– Не дрейфь, прорвёмся! – Марина Сергеевна покосилась на животных и, воспользовавшись тем, что Матильда раскладывала реквизит, подхватила под мышку Рыжика и удалилась с ним в свою комнату.
– Ты понял?
– Да, висё-висё поняль и сиделаю! – Рыжику идея понравилась.
Марина Сергеевна позвонила Лёхе и велела ему задержаться в школе. – У нас дома форсмажорный мозгожор, тьфу, вот привязалась фраза! Психолог ваш пришла. Не надо ей пока знать, что ты Алёнин племянник. Да, за Рыжиком присмотрю, не волнуйся.
– Чего-то мне кажется, что проще психине сразу отползать… – поразмыслил Лёха. – Жалко только, что не увижу, как её наши обработают…
Светлана шла с кипой бумаг и предвкушала общение с бывшей однокурсницей. Разговаривать с Леной она любила. Та не орала, не сбегала, правда, через несколько минут переставала реагировать на посторонние раздражители, но это ли не показатель внимания?
То, что Лена работает в той же школе, куда она устроилась, Светлана Моторова узнала недавно. Расстроилась, что не застала однокурсницу на работе. Кому как не ей излагать впечатления от новых коллег! А уж дети! Это же просто безобразие какое-то! Тупые, неразвитые брёвна с извращенным сознанием! А их родители и того хуже!
Света с радостью взялась за поручение директрисы, потому что появился шанс прекрасно провести время, осчастливив интеллектуальной беседой знакомую, завязнувшую в пелёнках и памперсах. Ожидания её не обманули! Лена выглядела типичной курицей-мамашкой. Без макияжа, без маникюра, домашний костюм и тапочки… Фу, мещанское убожество! Да ещё какие-то посторонние женщины в доме.
– Познакомься – это моя бабушка, Марина Сергеевна и моя свекровь – Матильда Романовна.
Алёна представила присутствующих друг другу, и дамы вежливо улыбнулись, глянув на тонкогубую тощую Свету, одетую с величайшей претензией на элегантность, брезгливо покосившуюся на гостевые тапочки.
– Это обязательно? В Америке никто не меняет обувь.
– Да, это обязательно. Мы же не в Америке. Извини, но в доме грудной ребенок, – спокойно улыбалась Алёна, думая про себя, что вообще-то эту самую Свету и не приглашала. – Если хочешь – можешь оставить бумаги, и я сама их отнесу, когда подпишу.
Моторовой категорически не хотелось возвращаться в школу и она, презрительно покосившись на тапочки, всё-таки их надела.
Алёна устроилась в гостиной, предложила Свете чай и принялась быстро просматривать документы.
– Как ты работаешь в этом гадюшнике? Это же невозможный коллектив! – начала Света. – Кого не возьми, все кандидаты на лечение! Особенно эта… Инна Сергеевна. Химичка. Отвратительная особа! Знаешь, что она мне сказала?
Психологический анализ Светой личности химички возымел неожиданные результаты. – Никогда бы не подумала, что мне Инна так понравится! – размышляла Алёна, слушая, насколько резко и грубо Инна потребовала у психолога убраться подальше от её класса и не лезть со своими тестами, рисунками и выводами. – Ого! Как изобретательно описан маршрут… – восхитилась она через минуту, выслушав жалобы на то, куда именно Света была послана грубой химичкой. – Прямо хоть записывай! Инна-то у нас, талант, однако!
– А дети! Это же просто омерзительные создания!
– Свет, а зачем же ты пошла в школу работать, если они тебе так не нравятся? – вдруг спросила Алёна.
– Ну, где-то же надо работать… График мне нравится, работа не пыльная, зарплата неплохая, отпуск опять же, больничные. Нет, в школе всё отлично, дети только мешают, родители и учителя! – сакраментальная фраза Светы поразила Алёну настолько, что она пожалела разом все три категории несчастных людей, вынужденных общаться с этаким психологом.
– Хотя, как я посмотрю… У тебя тут тоже атмосферка не очень-то здоровая! Выглядишь ты не сильно хорошо, ты уж прости, но я всегда говорю правду! – Света надеялась на несколько иную реакцию, но дождалась только вежливой улыбки и продолжила. – Ну, что ещё ожидать, когда муж на тебя скинул ребенка, небось, ещё и не помогает!
– С чем не помогает?
– Не с чем, а с кем. Ну, с ребенком… Обязанности надо делить пополам! – важно заявила Света, у которой ни мужей, ни детей не наблюдалось.
– Свет, а работать ему когда? И потом, знаешь, слишком сложно так жить… Я поменяла три памперса, теперь и ты поменяй три памперса! Всё, что в его силах он делает.
Светлана недоверчиво хмыкнула. Все умные статьи в интернете в один голос сообщали совсем другое, но у неё была в данный момент даже более благодатная тема:
– И как ты живёшь? Тут куча каких-то токсичных посторонних!
– Каких посторонних? – искренне удивилась Алёна. – И почему токсичных?
– Ну, тётки тут какие-то… Бабка и свекруха. А токсичных, потому, что в противном случае они бы тут и не жили! – Света моментально забыла свою утонченность. Жажда банальных сплетен оказалась сильнее. Она даже вперёд подалась и тут краем глаза заметила внизу движение. Собак и кошек она видела, конечно, но они её никак не заинтересовали. К животным она была всегда абсолютно равнодушна. Пользы и смысла в них не видела. И на мелкую черную собачонку, увязавшуюся за Леной в гостиную, тоже до сего момента не смотрела. А тут увидала, что псинка смотрит на неё. Да как смотрит! Не отрываясь, затаив дыхание!
– Чего это она так уставилась, как будто у меня нос сейчас вырастет? – недовольно уточнила Света.
– Любопытно ей, она же с тобой не знакома, – улыбнулась Алёна и покосилась на Урса и Бэка, застывших, как статуи рядом с ней. Псы упорно смотрели на руки хозяйке, стараясь не фыркать от смеха, потому что Тенька разочарованно сопела:
– Ой, спугнула. Ну, спугнула же, как тот партамент! Она же сама сказала про нос. Ладно, я сейчас сделаю вид, что на неё не смотрю, может, все-таки застану долгоносика-таксика! – Тенька представила себе, как морда этой неприятной тётки удлиняется, удлиняется, вытягивается, кончик носа становиться чёрным и блестящим, дальше покрывается рыжей, под цвет волос, шерстью… И так ясно ей это представилось, что чишка даже испугалась. Заворчала, прижалась к ноге хозяйки.
– Ты чего? – удивился Урс.
– Знаешь, я не хочу, чтобы она становилась таксикой! Они очень даже красивые. А эта… Она какая-то вся страшная! И даже таксиный нос её не спасёт! – решительно заявила Тень, сурово глядя на Моторову. – Однозначно! Он ей не пойдёт! Зато, очень пойдёт этот… Намордник!
Не зная, как низко котируется её особа в собачьем обществе, Светлана продолжила свою мысль.
– Да, так вот посторонние…
– У нас дома посторонних нет. Они – моя семья. Любимые люди, – чётко и ясно сказала Алёна. Ясно было бы всем, кроме Светы.
– Дорогая моя! Семья – это ты и муж. Ну, в некотором роде дети.
– Почему это в некотором роде? – недоумевала Алёна. Нет, ничего особо умного от Светы она и не ждала, но такие выверты мышления поражали до глубины души!
– Потому, что, когда они вырастают, их надо выкидывать из гнезда. Да, насильно! И они перестают быть частью семьи! Твой
