муж, он что, с мамочкой жил? Небось, мамсик? От фартука не отвязался?
– Ты такие глупости говоришь, что это даже слушать неприятно! – отрезала Алёна. – У меня замечательные муж и сын, любимая бабушка, прекрасная свекровь и они все моя семья. И родители, и сестра с мужем.
– Бред! Прости, но это слюнявый бред. Давай мы проведём анализ! – Светины глаза загорелись хищным блеском. Она обожала всё анализировать.
Матильда, в детской без усилий слышала неприятный высокий голос незваной гостьи. – Мне кажется, что с Алёны уже хватит! Мой выход. Ты на низком старте. И, кстати, так и не скажешь, какой сюрприз ты пообещала нашей гостье?
– Нет, это секрет! – улыбнулась Марина, покосившись на трёх загадочно ухмыляющихся представителей кошачьего племени.
– Алёнушка, наведайся к Стёпке, он там беспокоится что-то. Может, проголодался?
– Да, сейчас! – Алёна благодарно кивнула Матильде. Но её остановил удивленный голос Светланы:
– Ты что грудью кормишь?
– Ну, да…
– Да это же чистой воды анахронизм! Каменный век какой-то. Сейчас столько прекрасных смесей, с витаминами, микроэлементами… А в твоём молоке неконтролируемое количество гормонов! Это просто вредно!
– Свет, ты своего ребенка будешь кормить, как сочтёшь нужным, а я со своим как-нибудь сама разберусь. Ладно? И да, странно, как за столько лет млекопитающие не вымерли… По твоей теории все должны были скончаться давным-давно!
Светлана не ожидала резкого ответа, когда собралась с мыслями и сконцентрировалась на научных фактах, вычитанных ею в очень умных интернетовских статьях, выяснилось, что Лена ушла, а напротив сидит эта самая Ленкина свекровь.
– Вы давно с Алёнушкой знакомы? – мило улыбалась безобидная седовласая дама. Света воспряла. При её жажде к осчастливливанию окружающих, явление под названием «свободные уши» попадалось ей нечасто. А тут такая удача!
– Да, мы познакомились в институте, но Лена так и остановилась на педе, а я пошла дальше. Я – психолог! – столь гордый взгляд мог принадлежать как минимум королеве Елизавете Второй. – Моя специализация – анализ!
– Аааа, понятно, понятно, – Матильда умело подкидывала реплики, грустно глядя на эту особу, столь опрометчиво подпущенную к детям. – Тебе бы химические элементы анализировать, милая. Или кур на птицефабрике разделывать. Им уже всё равно… – думала она.
– Что вы думаете об анализе? – Свете захотелось уцепиться за какую-нибудь малограмотную фразу этой вульгарной бабки и распотрошить её до основания. Прямо до тапочек с меховыми помпонами. – Вы же понимаете, что используя анализ можно раскрыть любого человека как… как консервную банку!
– А что такое анализ? – мило улыбнулась Матильда. Ей до зубовного скрежета захотелось надеть что-нибудь тяжелое на голову этой самоуверенной девахи, так непринуждённо лезущей в чужие души и топчущейся там. Но, будучи профессионалом, Матильда легко загнала свои желания подальше и решила немного пошалить. Чуть послушала собеседницу, умело вклинившись в изрекаемые зазубренные прописные истины: – Нет, милая, анализ – это разложение. Просто и жестоко. Не всё нужно анализировать. И не всё возможно.
– Да что вы за глупости говорите! – Света оседлала любимого конька и была готова разразиться пламенной речью, только ей не дали такую возможность.
– Ну, хорошо, – мягкий смешок Матильды, людям её хорошо знающим, сказал бы многое… – Давайте проведем анализ… Ну, к примеру, голубя. Белого, красивого голубя. Вы, милая, голубей белых видели? – Света озадаченно кивнула. – Вот мы его анализируем, то есть… мммм… Разлагаем на составные части. И получается у нас что? – Матильда сделала выразительное движение рукой, а потом повела ею, словно раскладывая воображаемые кучки. – Вот, перья, вот мышечная ткань, вот косточки. Ну, самая неприглядная кучка – горка внутренностей. И всё?
– Ну, да… – Света завороженно смотрела на пустой стол.
– Нет. Не всё. Соберите это мысленно обратно. Синтезируйте! Ну, что получается?
– Ну… Голубь! – Света послушно кивнула.
– Нет. Трупик голубя, – Матильда с сожалением глянула на скатерть, словно он там и правда был… – Вы забыли самое главное. То, что не поддаётся анализу.
– Что?
– Жизнь, милая. То, что делает нас живыми. Любовь, чувства, страхи, надежды. Да, даже у голубей они есть.
– Я как раз анализирую чувства! – встрепенулась Света.
– Нет. Вы их пытаетесь разлагать на атомы и молекулы, но это совсем другая субстанция. Чай будете? – обыденно спросила Матильда, небрежно взмахнув рукой над столом, и Свете померещилось, что оттуда взлетел белый голубь…
– Чего это она? – Бэк невольно проследил за взглядом Светланы, неподвижно уставившейся в окно.
– Голубя видит! – хмыкнул Урс. – Матильда ей голову заморочила. Знаешь, когда человек делает вид, что палку бросил, и ты за ней бросаешься, а тебе это, оказывается, только померещилось, и палка в руках человека.
– Да! Знаю, конечно! Сколько раз сам так бегал.
– Вот и она бежит… За словами Матильды. Только сама ещё не поняла, у кого в руках палка.
Глава 26. А был ли мальчик
Света потрясла головой и наваждение сгинуло. Никакого голубя, разумеется, нигде не было. Впрочем, этой… Лениной свекрови в комнате уже тоже не наблюдалось.
– Что за бред она тут несла? Анализировать можно и нужно всё! Это основа нашего изучения мира! Нашего познания, самопознания! – Света раздраженно оглянулась на звон посуды, доносящийся из-за прикрытой двери. – Любого знания!!!
– Извините, вам черный чай или зелёный? – заглянула в гостиную ещё одна посторонняя дама. Света сообразила, что это Ленина бабка.
– Мне? Зелёный! – нелюбезно ответила гостья.
– Рыжик, ну куда ты? Вам кот не помешает?
– Нет, чем он мне может помешать? – Света специально говорила отрывисто, явно демонстрируя нежелание тратить своё время на какую-то незнакомую тётку, да ещё в возрасте.
– Вот и славно! – возликовала Марина Сергеевна, пропустила туда же Мышку и Алю, плотно закрыла дверь. И удалилась на кухню, почему-то негромко посмеиваясь.
– Дикость какая-то! Натащить в дом каких-то бабок… Мазохизм! – Света этого терпеть не могла, считала слюнтяйством и потаканием токсичным отношениям. Понятие «токсичные отношения» Света очень уважала и прикладывала везде где можно и где нельзя. Она раздраженно фыркала, с нетерпением ожидая, когда же вернётся Лена и можно будет продолжить разговор, просвещая бывшую коллегу о том, в каких же невозможных условиях она живёт! Она даже начала потихоньку говорить себе под нос, готовясь к монологу.
– Какая недопустимая глупость и потакание токсичным родственникам и мужу! Как можно! Современная женщина, а стала коровой для ребенка! Молокозавод ходячий!
– Молочко – это оченно вкусено! – отчётливо произнёс у неё за спиной детский голосок. – И полееезено!
Света стремительно обернулась. В комнате – никого.
– Надо же… Померещилось такое… Да! Так вот! Есть отличные смеси, я вон, сколько рекламы видела… Уж такие отзывы, это же полезнее! Там и витамины, и микроэлементы, и аминокислоты. Всё время по телевизору показывают! Так зачем эти дурацкие жертвы?
– Неее, молочко вкусенее! Это точечно! – опять произнёс тот же голос, но уже гораздо увереннее.
Света отпрыгнула от окна и решительно заглянула под стол.
– Никого!
Прошла по комнате. Диван? Под ним ребенку не спрятаться. Сервант с посудой? Там тоже не скрыться. И за него не залезть. Кресла? Света
