знаем с времен тех, дальних! Аул его именем назван. Даже на картах местных прописан фамилией его! И пчел он второй раз подарил. Теперь всему миру…
Абаза провели в продовольственную юрту и выдали ему все, на что он указал. Юноша посмотрел на единственную бутылку виски, стоящую на полке, но старики сказали, что это капитанская бутылка, НЗ, неприкосновенная жидкость.
– Ступай, родной, иди отдыхай! – проводили старики Абаза в обратный путь.
Она пошла на встречу с Умеем вместе с мужем.
Умей пытался навести справки о Протасове по всем каналам. Дергал людей в Бишкеке, а также шерстил по России. Узнал только, что русский почти всю жизнь был кадровым офицером и при Союзе служил в Киргизии. И то, что он Герой России, знал… Умею было плевать на офицерские заслуги, он искал следы денежных потоков, пробивал блатных, законников, спортсменов, но всюду было столько проплачено протасовским банкиром, просто архимного, что в итоге Умей имел нулевую информацию.
«И на хера ему этот вокзал? – думал криминальный лидер. Его всегда раздражали непонятки, но одновременно главный авторитет любил немного адреналина в крови. Может, славянин полный идиот?.. Он тут же отсек эту мысль, так как речь шла о конкретной сделке – покупке вокзала Кора-Болта со всеми прилегающими территориями за пятьдесят миллионов долларов. Идиоту трудно было бы сформулировать такое предложение. Особенно с подробным планом местности и БТИ. Умей подумал, что за русским может кто-то стоять, из местных олигархов или русских пацанов. Но и на этот вопрос ответом была полная пустота. – Послать на хер? – размышлял Умей. – А вдруг правда? И он этот местный вокзалишко, куда ни один приличный поезд не ходит, отдаст за полтос лямов?!» Желание впустить в свою кровь адреналин оказалось сильнее возможных рисков, а именно – жесткой провокацией от государства, от доброжелательных сородичей по бандитизму и много кого и чего еще, что невозможно просчитать.
Они встретились в его новеньком клубе «Платина».
Охрана позвонила Умею, и главный доложил, что с русским приехала женщина, которая будет оказывать помощь в переговорах.
– Похер, – согласился Умей.
– У них с собой ящики! Полный грузовик.
– С тротилом? – засмеялся наполовину киргиз, наполовину китаец. – Большие ящики?
– Большие… Только в ящиках золото. Много золота. Очень много золота.
Интрига нарастала, адреналин впрыскивался в кровь, Умей аж выскочил из кресла, сделанного по спецзаказу, точной копии кресла Слая, американской суперзвезды Сталлоне, сыгравшего главного героя в блокбастере «Рембо. Первая кровь». Одно только кресло обошлось бандиту в сто тысяч баксов, а диван рядом… Вот и бандит ощущал сейчас себя в роли Рембо. Но он тут же подумал, что Рембо, как и всякий солдат, будь даже элитный вояка, почти всегда неумный в реальной жизни. Старый Вито Андолини, сидя в своем кресле, подмял под себя всю мафию… Умею пришло в голову, что в переговорах, возможно, не военный будет главным, а женщина, с ним прибывшая. Может, поэтому никаких следов о военном он не сыскал… Ему становилось все любопытней. Если что, то в озере появятся две новые водоросли, а если срастется…
Умей оказался прав. Мозги у него имелись, и пользовался он ими с отличным КПД и оперативностью.
– Запускать? – еще раз спросил начальник охраны.
– Давай.
– Обоих?
– Обоих.
– С ящиком?
Умей сдержался, так как не хотел показаться гостям взвинченным.
– С ящиком, – ласково подтвердил он. – Остальные проверяйте!
А ласковый Умей хуже зверя. Начальник охраны в мгновение взмок и потом сожрал прачку валидола.
Она сразу сказала, что сделка ее. Коротко. Без представлений и улыбок, положенных на переговорах. У нее были бледно-голубые глаза. Она по-восточному опустила их ниже линии горизонта, приоткрыла прекрасной формы губы и больше не проронила ни слова. Муж открыл замки ящика, поднял крышку, стянул поролоновую накладку – и сияние золота затмило льющийся в окно солнечный свет.
Говорил только русский. Он назвал ее Ольгой, сказал, что он ее муж и представитель на сделке.
– Предложение моей жены, – начал Протасов, – таково: мы платим вам пятьдесят миллионов долларов советским золотом три девятки и покупаем вокзал в Кора-Болта… – и замолчал.
– Всё?
– Нужны еще вводные?
– Что будете делать с вокзалом?
– Мы же не спрашиваем, что вы будете делать со зданием, купленным в Бруклине.
– А вы понимаете, кто я?
– Да.
– А кто покупает за пятьдесят то, что стоит пять?
– Мы.
Умей не знал, к чему придраться. Сегодня его мозг хоть и работал на все сто процентов, но… Вероятно, его смущала русская женщина с открытой шеей, на которой висел простенький крестик на нитке. Он глядел на ее полуоткрытый рот и хотел было тотчас отказаться от сделки, чтобы в VIP’е клуба забить ее до смерти своей драгоценной цацкой. Но еще он подумал, что цена этой женщины вдесятеро превышает цену «Ока Азии», а тут еще русский предупредил:
– Там в ящике с золотом одна чушка не золотая, а сделана из тетрила. Неправильные мысли и выводы приведут к тому, что от Кора-Болта ничего не останется. Ни нас с вами, ни жителей – только расплавленное, никому ненужное золото.
– Вы знаете кто мы? – на прощание спросила Ольга.
Умей не знал, но выдавать себя не хотел. Вместо ответа он просто надменно улыбнулся.
– Если в ящике все нормально, то сделка состоялась, – заключил криминальный авторитет. – Документы с юристами пришлют в банк, дело техники… А вы оставшееся золото.
– Нас устраивает, – согласился Протасов.
Она первый раз за переговоры подняла глаза и посмотрела на мужа. И столько в ее взгляде было чувственности, что Умей понял: впервые в жизни он не получит того, чего хочет. А потому на прощание сказал:
– Да, совсем забыл… От всех доходов вокзала, нынешних и будущих, вы платите мне двадцать процентов!
– С нашей собственности? – удивился Протасов.
– Вы же знаете, кто я. Сделка состоялась. Я как бизнесмен ее не нарушу…
– В чем же дело?
– Мне все в этой стране платят. Вы же говорите, что знаете, кто я… Я, если хотите, киргудза, ее глава. Типа, в Японии якудза, а в Киргизии – киргудза. Все платят якудзе, и все платят киргудзе… А самое главное – вас никто не трогает. Ни криминал, ни менты, ни спецы. Никто!.. – Бандит смотрел на Ольгу жадно, как крокодил на антилопу. Сейчас же бы раздел догола и облизал с головы до пят. Он захохотал, стараясь восстановить психологическое преимущество. Но глаза гюрзы даже улыбаться неспособны.
– Согласны, – ответил Протасов.
Они встали и вышли в сопровождении охраны. Сели в «Ладу» девятой модели и выехали с территории клуба. За
