срединной Англии, к жене и родне. Про fun забыл, звонит мне и разводит мелодраму, как по мне скучает. И уже совсем замогильным голосом говорит: «В Christmas растет число самоубийств…» Чувствуете, что рождественская идиллия с мужиком сделала!
Сейчас хуже, чем даже в Рождество. Они будто нарочно сводят тебя с ума. Все радости ограничены кухней. Мы с подругой пытались держать себя в руках: супчик, рататуй, рыбку запечь… Потом пошли котлеты, за ними сырники. Вчера распоясались: пирог с капустой. Нужна эмоциональная компенсация, пусть и второсортная.
Не хочу второсортную! Не хочу есть в изоляции, хочу в ресторан и не мыть посуду. Хочу севиче, карпаччо и чтоб тонкие ломтики авокадо и завиток из маракуйи сбоку. Хочу на аперитив Cosmopolitan, на столе крахмальные салфетки, и официантов в черном от Armani. Кстати, об Armani…
У приятеля в Москве магазин итальянских шикарных шмоток. Кому они сейчас нужны, казалось бы? А народ с вечера очередь занимает, на руках номерки пишет. По пустым улицам пройтись с пакетами, шелковыми ленточками перевязанными, дома развернуть, еще раз примерить. И повесить в шкаф! Надеть особо некуда, но какое моральное удовлетворение. Кстати, об удовлетворении…
В почту поступают предложения заняться сексом на удаленке. Я не ханжа, понимаю вашу потребность в компенсации, но все же, дрочить в Скайпе… Хотя, если творчески подойти к вопросу, можно в конференцию еще кого подключить, будет виртуальный threesome такой. Threesome by abstention. Дешево и сердито, не надо ни ресторанов, ни подарков, вообще расходов никаких. Кстати, о расходах…
Прикиньте, сколько денег сэкономлено. Ресторанов нет, премьер, куда еще и новый наряд требуется, – тоже нет. Маникюр, педикюр, массаж, ботокс и депиляция – мимо кассы. На майские на Лазурку никто не полетел, секс онлайн – бесплатно. Так что, если все эти радости вас не радуют, можете смело на сэкономленные деньги бежать покупать красный Porsche».
– Не знаю, сколько тебе платит порш, но я проверил: красные уже разобрали. Думаю, голубой брать или нет? – заржал Миша.
Пляж, солнце, море… Дети галдят – это Ася прибыла и уселась в шезлонг в наушниках. Всё как всегда, а многого не хватает. Нет Поленовых-Шустовых, нет вечеров на крыше. Почти нет русских на пляже, одни местные подростки, радостные, что школы закрыты. Оглушительная музыка из их айфонов и стойкий запашок марихуаны….
– Мы буквально на струне проскочили, – рассказывала Ася.
– Мамочка, сейчас все на струне, привыкай. Мир перевернулся и рассыпался, и хрен с ним, – Миша никогда не унывал. – Мы тут, Поленова тоже не в Твери на мир через щелку в заборе смотрит: фотками засыпала, как в Испании зажигает.
Население сидит взаперти, перебежками трусит от гастронома до дома, а они всегда будут гулять, выпивать и закусывать. Если не в ресторанах, то на квартирниках. С такими же официантами в костюмах Armani. Будут летать куда хотят, даже если мир для всех прочих рассыпается.
– На западном фронте перемены? Ты весь день на всех рычала, – Корнелия, перестирав чемоданы, уселась на балконе с бокалом вина.
– Перемены на западном фронте идут без перемен, теперь муж крысы в припадках бьется. Ему надо отдать антиквариат в надежные руки, чтоб умереть спокойно. Хельмут предложил сдать коллекцию в музей прусской культуры. Чтоб умирать, не особо откладывая…
Зато у Поленовой на фронте сплошь перемены. Загревский получил британский паспорт, она развелась, казалось бы?.. Так он неожиданно – для Поленовой неожиданно – завел песню, что раз все устроилось, то ничего и менять не нужно. Наташка злая, как ведьма, сидит на таблах и дрожит, что Глеб может ей обрезать деньги.
– А то мы этого ей два года подряд не говорили!
– Чего бы грабли ни шептали, а сердце верит в чудеса, – выдала Куки.
Не один Глеб нервничал из-за своей сделки. Загревский тоже извивался, объясняя Клячину, что в Германию он влететь не может, но сделка готова, нотариус договор согласовал, всё как положено…
– Кем положено? Куда положено? На положено наложено, – отрубил Клячин.
– В июне Евросоюз собирается открыть границы в пределах стран-членов. Тогда я смогу прилететь…
Хотя после Брекзита из Британии могут в Германию и не пустить. В корону даже британского паспорта мало, нужно десять паспортов иметь.
Глава 25. Пир во время чумы
«Отправил Леру в Берлин домом заняться?
Молодец, а то Жукова тебя обжучит
_эмодзи_рожица_в_темных_очках»,
– написала Глебу его приятельница
Тамара Рошаль.
«Ты не в курсе, Лера в Париж
полетела по работе».
«Дорогой, она в Берлине!
_эмодзи_страшная_рожица»,
«Не знаешь, какая-такая у нее работа в
Берлине?»
«Ка-а-рл! АМА, Ка-арл!».
«Сам разберусь, g2g», —
ответил Глеб.
«Adorbs_умильная_рожица»
– бросила Рошаль.
Эту переписку Рошаль тут же форвардом отправила, конечно же, и Наташе Поленовой. Та мало что поняла – кроме того, что пошла какая-то интрига в отношениях Глеба с его новой бабой, – и предвкушала, как они обсосут эту тему на свадьбе.
Гости подтягивались, – Зоя в белом-таки, Боря в смокинге – встречали их у входа. Официанты крутились с подносами шампанского и тарталеток, Куки с Асей, стоя в уголке, сплетничали.
– Самойлов снова подъезжает. Сыплет месседжи, зовет то туда, то сюда…
– А ты как? – спросила Ася.
– Никак! Не могу его видеть после его хамских выходок.
– Хочешь мое мнение? У тебя круговерть, Куки, ты безбашенная, либо ты останешься одна, либо будешь с другим, но тоже ненормальным. А у Матвея и класс, и искра, и он хороший мужик, – Ася в несвойственной ей манере демонстрировала наличие и у нее твердых мнений. – Вот и Наташа с Загревским. Глеба тоже позвали?
– Глеб не придет, – подошла Жукова.
– Почему ты так уверена?
Два года назад Глеб с Зоей были обречены встретиться у нее на вернисаже – так Глеб с Матвеем бухать пошли. Год назад Маруся решила Глеба познакомить с Зоей, та в последний момент свинтила. Новоселье у Корнелии – тоже что-то обломилось. Высшие силы на кривой козе не объехать.
– Глеба не будет, потому что у него с барракудой рассёр, – поделилась новостью Корнелия.
– Уже знаю от Ванечки. Он говорит, Глеб совсем в хлам…
Ванечка стоял с Мишей и Матвеем.
– Америка вошла в выборный год с такой шикарной экономикой, что Трампу победа была гарантирована, – говорил Самойлов. – Сейчас экономика в щепки, демократы ликуют. А два гондона-демократа, мэр и губер Нью-Йорка, палец о палец не стукнули, даже дороги в город не перекрыли, когда в мае в городе трупы штабелями складывали. С гондонов никто не спрашивает, потому что демократы.
– Бесит отсутствие логики, – вторил Иван. – Европа одной рукой закрывает бизнесы, а другой печатает деньги.
– Леваки и не мечтали о таком счастье, народ со страху на ура хавает тотальный контроль, – сокрушался Наумов.
Позвали рассаживаться, к Жуковой подлетела невеста: «Маруся, я вас с Корнелией разлучила. Ты с Наумовыми сидишь, заткнешь ему рот в случае чего», – Зоя, для верности слегка ткнув подругу в бок, с ангельской улыбкой поплыла к главному столу, придерживая шлейф свадебного платья.
После дежурных речей тамады и тостов родни, слово взял жених.
– Друзья! Мы рады, что вы с нами в это непростое время. Это подтверждение того, что здесь собрались настоящие друзья. Люди, которые любят Зою, надеюсь, и меня, и друг друга.
– Это призыв гостям расходиться? – выкрикнул Матвей.
– Я плохой оратор, – смутился Боря, – я о том, что у Зои дар окружать себя хорошими людьми. Искренние отношения, проверенные годами, без зависти и интриг за спиной, это редкость.
– Какой трогательный Боря, – вздохнула Ася.
– Марков держит марку, – сострил Миша.
– Мы отказались от свадебного путешествия из-за пандемии, летим сразу в Лондон, – продолжал жених. – Увожу самую чудную девушку Москвы. Это призыв, Матвей, не расходиться, а наоборот – оторваться по полной, чтоб нам с Зоей увезти с собой вашу радость… И много-много фотографий для нашего семейного альбома.
