Поравнявшись с камнем, Кондрат остановился. Паш-ка -- тоже.
Вышли из кабин, прихватив каждый по бутылке пива из-под сидений.
Пошли к камню.
На камне написано: "Тут погиб Иван Перетягин. 4.5.62 г.".
Кондрат и Пашка сели на камень, раскрыли бутылки (во-круг камня много валяется бутылок из-под пива), отпили.
-- Сколько ему лет было? -- спросил Пашка.
-- Ивану? Лет тридцать пять -- тридцать восемь. Хоро-ший был парень.
Пауза.
Еще отпили из бутылки.
Молчат. Долго молчат. Думают.
-- Слышь, Павел, -- сказал Кондрат, -- помнишь, ты го-ворил насчет этой...
-- Тетки Анисьи?
-- Ну.
-- Надумал?
-- Черт ее знает... -- Кондрат мучительно сморщился. -- Не знаю. Колебаюсь.
-- А чего тут колебаться? Сейчас заедем к ней и потолку-ем. Сколько бобылем-то жить!
-- Надоело, вообще-то...
-- А мне, думаешь, не надоело? Как только найду идеал, с ходу фотографируюсь. А у тетки Анисьи и домик хороший, и хозяйство. Я к вам заезжать буду, в баню с тобой ходить будем, пузырек раздавим после баньки... Благодать!
Кондрат задумчиво, можно сказать, мечтательно улыба-ется. Но сдержанно.
-- Ты хорошо ее знаешь?
-- Два года к ней заезжаю.
-- А вдруг она скажет: "Вы что!"
-- Да она мне все уши прожужжала: "Найди, говорит, мне какого-нибудь пожилого одинокого, пускай, мол, здесь жи-вет... Вдвоем-то легче".
-- Да?
-- Конечно! Чего тут колебаться? Она баба умная, хозяй-ственная... Ты там будешь сыт, пьян и нос в табаке.
-- Ну, я же тоже не с голыми руками приду. Мы ж зараба-тываем как-никак. Потом... на книжке у меня малость имеет-ся... Так что...
-- Вы будете как у Христа за пазухой жить!
-- Черт ее... -- Кондрат опять мечтательно улыбнулся. -- Охота, действительно, так вот приехать, натопить баню, по-париться как следует. Шибко уж надоело по этим квартирам.
-- Что ты! -- воскликнул Пашка, поддакивая.
-- Разбередил мне вчера душу этот кум, язви его. В дерев-не ведь... это... хорошо! Встанешь чуть свет -- еще петухи не орали, идешь на речку... Тихо. Спят все. А ты идешь и дума-ешь: "Спите, спите -- проспите все царство небесное: красо-та ж вокруг!" А от речки туман подымается. Я рыбачить ужас-но люблю. Купил бы лодку...
-- Можно с мотором!
-- Можно, ага.
-- Я бы приехал к тебе в гости, мы бы заплыли с тобой на острова, порыбачили бы, постреляли, а вечером разложили бы костерчик, сварили бы уху, пузырек раздавили...
Кондрат улыбается.
-- Ага, я тоже люблю на островах. Ночь, тихо, а ты ле-жишь, думаешь об чем-нибудь. Думать шибко люблю.
-- А костер потрескивает себе, угольки отскакивают. Я то-же думать люблю.
-- Речка шумит в камушках.
-- Можно баб с собой взять!
-- Нет, баб лучше не надо, они воды боятся, визжат, -- возразил Кондрат.
-- Вообще -- правильно, -- легко согласился Пашка. -- И насчет пузырька -- не дадут.
Тетка Анисья, женщина лет под пятьдесят, сухая, жилис-тая, с молодыми хитрыми глазами, беспокойная. Завидев из окна гостей, моментально подмахнула на стол белую камчатную скатерть, крутнулась по избе -- одернула, поправила, подвинула... И села к столу как ни в чем не бывало. Сказала сама себе:
-- Пашка-то... правда, однако, кого-то привез.
Пашка вошел солидный.
-- Здорово ночевала, тетка Анисья! -- сказал.
-- Здрасте, -- скромно буркнул Кондрат.
-- Здрасте, здрасте, -- приветливо откликнулась тетка Анисья, а сама ненароком зыркнула на Кондрата. -- Давно чего-то не заезжал, Паша.
-- Не случалось все... кхм! Вот познакомься, тетка Ани-сья. Это мой товарищ -- Кондрат Степанович.
-- Мгм. -- Тетка Анисья кивнула головкой и собрала губы в комочек. (Очень приятно, мол.) А Кондрат осторожно кашлянул в ладонь.
-- Вот, значит, приехали мы... -- продолжал Пашка, но тетка Анисья и Кондрат оба испуганно взглянули на него. Пашка понял, что слишком скоро погнал дело... -- Заехали, значит, к тебе отдохнуть малость, -- сполз Пашка с торжест-венного тона.
-- Милости просим, милости просим, -- застрекотала Анисья. -- Может, чайку?
-- Можно, -- разрешил Пашка.
Анисья начала ставить самовар.
Пашка вопросительно поглядел на Кондрата. Тот страдальчески сморщился. Пашка не понял: отчего? Оттого ли, что не нравится "невеста", или оттого, что он неумело взялся за дело?
-- Как живешь, тетка Анисья?
-- Живем, Паша... ничего вроде бы.
-- Одной-то небось тяжело? -- издалека начал Пашка.
-- Хе-хе, -- неловко посмеялась Анисья. -- Знамо дело.
Кондрат опять сморщился.
Пашка недоуменно пожал плечами. Даже губами спро-сил: "Что?"
Кондрат безнадежно махнул рукой. Пашка рассердился: как ни начни, все не нравится.
-- Самогон есть, тетка Анисья? -- пошел он напрямик.
Кондрат удовлетворенно кивнул головой.
-- Да вроде был где-то. Вы с машинами-то... ничего?
-- Ничего. Мы по маленькой.
Анисья вышла в сенцы. И, как по команде, сразу тороп-ливо заговорили Кондрат и Пашка.
-- В чем дело, дядя Кондрат?
-- Что ж ты сразу наобум Лазаря начинаешь? Ты... давай посидим, по...
-- Да чего с ней сидеть-то?
-- Тьфу!.. Ну кто же так делает, Павел? Ты... давай поси-дим...
-- А вообще-то, как она тебе? Ни...
Вошла Анисья.
-- Ведро-то какое стоит! Благодать Господня. В огороде так и прет, так и прет все. -- Анисья поставила на стол гра-фин с самогоном.
-- Прет, говоришь? -- переспросил Пашка, трогая гра-фин.
-- Прет, прямо сердце радуется.
-- Садись, дядя Кондрат.
-- Садитесь, садитесь... Давайте к столу. У меня, правда, на стол-то шибко нечего выставить.
-- Ничего-о, -- сказал Кондрат. -- Что мы сюда, пиро-вать приехали?
-- Счас огурчиков вам порежу, капустки... -- хлопотала Анисья, сама все нет-нет да глянет на Кондрата.
-- Значит, хорошо живешь, тетя Анисья? -- опять спро-сил Пашка. -Здоровьишко как?
-- Бог милует, Паша.
-- Самое главное. Так... Ну что, дядя Кондрат?.. Сфото-графируем по стаканчику?
-- По стаканчику -- это можно, -- рассудил Кондрат.
Анисья поставила на стол огурцы, помидоры, нарезала ветчины. Присела с краешку сама.
-- Тебе налить, тетка Анисья?
-- Немного!.. С наперсток!
Пашка разлил по стаканам.
-- Ну... радехоньки будем!
Выпили.
Некоторое время мужики смачно хрустели огурцами, рвали зубами розоватое сало. Молчали.
-- Замуж-то собираешься выходить, тетка Анисья? -- ляпнул Пашка.
Анисья даже слегка покраснела.
-- Господи-батюшки!.. Да ты что это, Павел? Ты с чего это взял-то?
Теперь Пашка очень удивился.
-- Привет! Так ты же сама говорила мне!
Кондрат готов был сквозь землю провалиться.
-- Ну и балаболка ты, Павел, -- сказал он с укоризной. -- Ешь лучше.
-- Жельтмены! -- воскликнул Пашка. -- Я вас не пони-маю! Мы же зачем приехали?
-- Тьфу! -- Кондрат горько сморщился и растерянно по-глядел на Анисью.
Анисье тоже было не по себе, но она женским хитрым умом своим нашлась, как вывернуться из того трудного по-ложения, куда их загнал Пашка. Она глянула в окно и вдруг всплеснула руками.
-- Матушки мои! Свиньи-то! Свиньи-то! В огороде! -- И вылетела из избы.
-- Все! -- Кондрат встал и бросил на стол вилку. -- По-ехали! Не могу больше: со стыда лопну. Ты что же это со мной делаешь-то?
-- Спокойно, дядя Кондрат! -- невозмутимо сказал Паш-ка. -- Я в этих делах опытный. Если мы разведем туг кани-тель, то будем три дня ездить и ничего не добьемся. Надо с ходу делать нокаут. Понял?
-- Да что же ты меня позоришь-то так на старости лет! Вить мне не тридцать, чтобы нокауты твои дурацкие делать.
-- Ничего, -- успокоил Пашка, -- сперва неловко, потом пройдет. Спокойствие, только спокойствие. Нам нельзя ждать милости от природы. Садись. Давай еще по махонькой. Что тут позорного? Ты говоришь "позор". Мы же не воруем.
-- По-другому как-то делают люди... Язви ее, прямо хоть со стула падай.
-- Глянется она тебе?
-- Да ничего вроде... -- Кондрат сел опять к столу. -- Живая вроде бабенка.
-- Все! -- Пашка сделал жест рукой. -- Наша будет!
-- Но ты все-таки полегче, Павел, ну тя к шутам.
-- А ты посмеивайся надо мной, -- посоветовал Паш-ка. -- Вроде бы я -дурачок. А с дурачка взятки гладки.
-- Ну а как она-то? Как думаешь? Может, возьмет потом да скажет: "Вы что?"
-- О-о, мне эти фраера! -- изумился Пашка. -- Да ты ви-дишь, она с тебя глаз не спускает.
-- Ты хаханьки тут не разводи! -- разозлился Кондрат. -- Тебя дело спрашивают.
-- А что ты спрашиваешь, я никак не пойму?
-- Вот мы ей счас скажем, что... это... ну, мол, согласная? А она возьмет да скажет: "Вы что". Она же сказала тебе, что, мол, ты что, Павел, когда это я замуж собиралась?
-- О-о, -- застонал Пашка, -- о наивняк! Ты же совсем не знаешь женщин! Женщины -- это сплошной кошмар. Давай, быстро хлопнули, потом, пока она выгоняет свиней, я тебе прочитаю лекцию про женщин.
-- Хватит "хлопать", а то нахлопаешься.
-- Начнем со свиней, -- заговорил Пашка, встал из-за стола и стал прохаживаться по избе -- ему так легче было по-дыскивать нужные слова. -Вот она сейчас побежала выго-нять свиней. Так?
-- Ну.
-- Вопрос: каких свиней?
