писательской конференции, которую в 1999 году организовал «Мир научной фантастики». Редактор журнала попросил всех нас привезти свои работы; кроме данного произведения, я также взял «Песню кита», «На краю микрокосмоса» и «Переселенцы во времени» (все они на тот момент еще не были опубликованы). Это был первый раз, когда я участвовал в работе сообщества любителей фантастики.
В гостиницу Сычуаньской ассоциации науки и технологий, которая находилась совсем рядом с редакцией журнала, я прибыл очень поздно. У стойки стояли юноша и молодая женщина – самые красивые люди, которых я когда-либо видел. Они показались мне сказочными персонажами. Я сразу же решил, что они – писатели-фантасты, которые приехали на конференцию, – подсознательно я считал, что она столь же прекрасна, как и фантастика. Поэтому я поспешно подошел к ним и спросил, участвуют ли они в конференции, и они со смехом ответили, что нет (скорее всего, это были студенты, которые решили отправиться в путешествие на каникулах). Только утром, когда в фойе стали прибывать писатели и редакторы, я понял, что передо мной не боги, а такие же смертные, как и я, – что мифы творят люди, которым в них не место, и что создать миф или написать научно-фантастическое произведение тем двоим прекрасным молодым людям так же сложно, как всем нам – приподнять себя за волосы.
На конференцию А Лай пригласил Фэн Мина, старшего редактора «Журнала рассказов»; тот прочел нам лекцию о состоянии китайской традиционной литературы и подчеркнул, что фантастика должна поддерживать баланс между литературными качествами, научностью и воображением. На самом деле «Блуждающая Земля» – результат моих попыток привести данные параметры в равновесие.
Если человечеству пришлось бы устроить массовый исход – как в моем рассказе, – то я бы отдал свой голос за фракцию, которая хочет улететь на космических кораблях. Если бы мы решили сдвинуть всю Землю, то потратили бы невероятное количество энергии на перемещение бесполезной массы. Да, она дает нам силу тяжести, но эту силу тяжести можно воссоздать, вращая корабли, на которых мы летим. Однако с точки зрения литературы основной эстетический мотив произведения состоит в том, что наука может отправить целую планету в межзвездный полет. Если заменить Землю на корабли, это будет менее эффектно.
Однако позднее в моей жизни произошло событие, которое едва не заставило меня прекратить работу над этим рассказом. Меня отправили в командировку, и я впервые в жизни полетел на самолете. Глядя на Землю с высоты в несколько километров, я все равно не мог ощутить кривизну ее поверхности; она по-прежнему выглядела как бесконечная равнина. Двигать такую планету – дурацкая затея! Но, вернувшись домой, я решил довести работу над этой историей до конца. Первая версия была в два раза меньше опубликованной, но по совету редактора я увеличил ее. Когда я прочел это произведение на конференции, Ван Цзинькан [77] заметил, что для того, чтобы вдохнуть жизнь в эту идею, понадобилось бы не менее трехсот тысяч иероглифов. Но в то время у меня не было возможности превратить ее в роман.
Во время работы над «Блуждающей Землей» мне пришлось во многом пожертвовать научной точностью. Например, вспышки гелия – феномен, который возникает только на последних этапах жизни звезды; лишь после того как они начали происходить неоднократно на протяжении огромного промежутка времени, звезда может превратиться в красный гигант. Кроме того, моя неопытность заставила меня прописать точные параметры двигателей, чтобы было легче рассчитать ускорение, которое они придадут Земле. Но расчеты показали, что их воздействие практически бы не увеличило ускорение Земли. Они не только не отправили бы Землю в космический полет, но даже не изменили бы ее орбиту.
За много лет я неоднократно слышал и читал отзывы о своих произведениях. Кто-то говорит о моих работах целую вечность, но я не могу их понять, а кто-то может одним предложением показать истину, которая была скрыта от меня. В 2000 году на конференции Ян Пин сказал, что в моих романах сильное ощущение тоски по дому. В то время я с ним не согласился; мне казалось, что такая тоска – полная противоположность темам, заложенным в мои произведения. Но теперь я восхищенно качаю головой, признавая его правоту. За десять лет многое изменилось, и очень скоро мне придется покинуть место, где я прожил более двадцати лет. Именно здесь я провел почти всю свою юность, именно здесь я написал все мои фантастические произведения, но теперь пришло время уехать. Меня это не тяготит: я не считаю это место своим домом, а где мой дом, я не знаю. И теперь, когда я смотрю на горы за окном, в памяти снова и снова всплывают слова Ян Пина. На самом деле мой путь в фантастике помог мне выбрать путь домой. Мечта о доме сидела где-то так глубоко внутри меня, что я даже подозревал о ней. Вот почему в ходе поисков мне пришлось проделать такой путь. «Блуждающая Земля» именно об этом – о человеке, который отправляется в дальний путь, испытывая лишь чувство одиночества и страх.
Воспоминания фаната фантастики первого поколения
Посвящается публикации «Эпохи Сверхновой»
Обычно мы считаем, что произведения литературного мейнстрима являются тщательно созданными продуктами, результатами сложного творческого процесса, в то время как фантастические романы – по требованию конъюнктуры рынка – пишут быстро, за два-три месяца. Однако существует произведение в жанре фантастики, пять черновиков которого автор писал в течение двенадцати лет; и почти двадцать редакторов и других консультантов не могли ни принять это произведение, ни отказаться от него. Идеи, изложенные в последнем варианте этого романа, прямо противоположны тем, которые появились в первом, и это, должно быть, довольно редкий случай на постоянно меняющемся ландшафте фантастики. Поэтому, когда Издательский дом писателей сообщил мне, что «Эпоха Сверхновой» готовится к выходу, новость вызвала у меня довольно сильные эмоции.
В 1989 году, вскоре после того как я устроился на работу, я отправился в Пекин на Национальную компьютерную выставку. В то время компьютеров в нашей стране было мало, и на той ежегодной выставке показывали почти все китайские достижения в сфере компьютерных технологий и программного обеспечения, так что это было очень важное событие. В ту ночь, когда я ночевал один в рассчитанном на троих человек номере гостиницы, принадлежавшей Северокитайской электрической компании, мне приснился сон: бесконечное заснеженное поле; яростные порывы ветра, которые швыряют во все стороны завитки мелких снежинок, похожих на порох; какой-то объект над головой – может,
