подальше, проложила между ним и собой небольшой слой времени и пространства, совсем немного времени и пространства, не больше, чем от поезда до платформы, но оглянувшись назад, увидела, что расстояние очень быстро сжалось, почти полностью исчезло, подобно тому, как сходятся вдали параллельные рельсы, так что при взгляде издалека кажется, будто они сливаются в одну сплошную черную линию. Если провести линию здесь, она разделит страницу на прошлое и настоящее. Дочитав до конца, вы сможете сами решить, на какой вы стороне.
Или не сможете.
Я была там. И вот я здесь.
Я поражена, что оказалась здесь.
Here (здесь) меньше, чем there (там), на одну букву, это указывает на то, что нечто утрачено, хотя я не до конца понимаю, что именно, когда и как.
Я достаю свой телефон, открываю карту. Метка сообщает: ВЫ НАХОДИТЕСЬ ЗДЕСЬ. Что ж, уже немало. Я снова здесь, на том самом вокзале, где всё началось, но я уже не та. Мне всё еще хочется быть там, где я влюблена, но оказывается, что такого места для меня нет.
Я теперь пересекла эту линию, я стою у границ любви, и обратно я вернуться не могу. Оглядываюсь на что-то позади меня. Было ли это любовью? Я уже не знаю. Любовь противится прошедшему времени: я тебя любила указывает на отсутствие этого состояния в настоящем, но признание в любви существует в настоящем длительном, безграничное, оно ускользает из момента, нащупывает своими несовершенными пальцами будущее: я люблю тебя = я буду любить тебя вечно; невозможно сказать это без жеста в вечность. Плевать: в любви мне не за что уцепиться, ее абстракция не укладывается в форму конкретного существительного. Бывает какая-то правда, какая-то война, но какая-то любовь? Будь так любезен — это наказ вести себя хорошо, — да, действовать, но пассивно, согласно инструкциям. Любезный человек не есть влюбленный, поскольку влюбленные часто поступают нехорошо и ведут себя вовсе не так, как им велят. С существительным есть проблема: оно соскальзывает в сторону глагола. Любовь — это активное слово, всегда в движении.
Всякая любовь утверждает, что она вечна… декларация вечности, которая должна быть воплощена или осуществлена, пока на это есть время.
Ален Бадью. Похвала любви.
«Ты мне даже не экс», — сказал ты мне один раз. «Экс» напоминает суффикс, нечто из прошлого, но это префикс, начало. Поскольку я не соответствую критериям «экс», любовь я покинуть не могу. Не могу ни уйти, ни остаться, куда мне теперь идти? Похоже, на данный момент некуда.
Разве со мной не произошло нечто особенное, настоящее событие? {91}
Сёрен Кьеркегор. Повторение.
Выхожу из зоны прибытия «Евростар» и сажусь на скамейку в вестибюле вокзала, со всех сторон бары, кафе и магазины предлагают скромные утешения: пирожные, журналы, косметику, один книжный магазин — и в этот момент я переношусь в то мгновение, когда я была здесь в последний раз.
Время выравнивается. Прокручиваю свою ленту, чтобы убедиться в том, что я вообще сдвинулась хоть куда-то. Ужас интернета в том, что он позволяет определить точное время окончания любого события. Последнее сообщение от тебя я получила однажды в субботу ровно в 12:59, ты писал, что опоздаешь. Сейчас 12:58, и снова суббота, ибо дни — как и хорошая погода — наступают, несмотря ни на что. Не кажется невозможным, что в тот момент, когда цифра сменится и время совпадет, ты вдруг появишься, повинуясь чарам часового механизма.
Я потратила столько времени так, ожидая тебя: разбивая дни на часы, кромсая часы на минуты. Я вырвала даты того дня, когда видела тебя в последний раз, скомкала их, спрятала в карман, в надежде когда-нибудь достать снова, но уже с тобой. Прошел почти год с момента нашей первой встречи, и очень скоро эта дата пере-родится с неумолимой точностью часового механизма. Неужели прошел уже год? Как дням удается наступать и оставаться такими гладкими, без единой зазубрины? Как могут эти даты существовать дальше: ведь их выкорчевали из календаря, оставив лишь зияющую дыру?
Конец любви ужасен, но конец конца любви печальнее. Мне тошно от того, что время, которое не доводит любовь до конца, подводит любовь к концу. Я знаю, пройдет еще один год, потом еще один, и каждая новая дата, повторяясь, будет наслаиваться на старую. Но пока, поскольку время жестоко, а я даже не твоя «экс», я могла бы попробовать любить тебя дальше, безответно, но не думаю, что безусловно, иначе моя любовь была бы подарком — как любовь к ребенку, — а не обменом между взрослыми. Романтическая любовь — это эгоистичное состояние. Она требует ответа и всегда его добивается, ведь даже отсутствие ответа, вывернутое любящим наизнанку, — достаточный ответ. Любовь обитает в условном, причем даже не времени, а наклонении, спаренном с необоснованной сослагательностью.
Условное наклонение оттягивает вероятность назад в прошлое, в то время как сослагательное толкает фразу вперед, всё еще безнадежно на что-то надеясь: неподъемный вагон и вышедший из строя двигатель. Неподвластная живущему в часах времени, всякая фраза в таком двойственном наклонении бьется из стороны в сторону, спешит беспокойно в никуда, обходя настоящее.
Удивляться нечему: при разрыве никакие условия не будут удовлетворительными. Каждый разрыв — это срыв, но чем дольше я с ним разбираюсь, тем толще слой оправданий — всех этих «а что если» и «но», — и легче от них не становится. Чем подробнее я всё разбираю, тем меньше смысла я вижу, и после того как все кусочки приведены в порядок, конечный результат вообще ни на что не похож. Почему я решила, что можно сложить историю из любви, состоящей из одних фрагментов? Чтобы писать о мгновениях с рваными краями, связывать их вместе, нужно время, и чем меньше фрагменты, тем сложнее объединить их в нечто значительное, пригодное для странствий. Записывать это кажется пустой тратой времени.
Сколько времени я потратила впустую, пока думала и писала о тебе?
Почти весь прошлый год я думала и писала о любви каждый день. Каждый день у меня появляются новые мысли, думать о чем-то новом легко: новые мысли никогда не заканчиваются. Мои записи порождают записи, но не выводы. Чем их больше, тем ты дальше от меня, тем толще слой бумаги между нами, тем больше времени требуется, чтобы рассказать даже самую простую историю. Чем дальше во времени ты от меня, тем тебя у меня больше, но тем меньше ты похож на себя. У меня был почти целый год,
