а) Повиснет на нем, нежно прошепчет что-то ему на ухо, в обольстительной девичьей манере надует губы (точно
фа дя [71], сказали бы шанхайские любовники), а потом увлечет его в магазин, где получит желанную сумку. (В наши дни в Китае сплошной бартер, даже в отношениях, так что он наверняка к такому привык.)
б) Дождется предложения преподнести ей в подарок роскошную вещь и ответит отказом, пояснив, что у нее свои принципы, она успешная женщина, и не нужно баловать ее подарками, как молоденьких девчонок, готовых пойти на содержание к богатому мужчине.
в) Выйдет на улицу, где даже в той части города приезжие торговцы из провинции Синьцзян и других окраин Китая с тележек продают вишню, в надежде, что смена декораций подтолкнет спутника на проявление близости, поскольку она нуждается в истинной теплоте.
Как поступит он:
а) Будет бесстрастно смотреть на витрину, радуясь, что ослепительная художественность изделий дает повод для разговора, отвлекающего от его скупости, и беспрестанно размышляя: чего ей от меня надо? Я и впрямь ей нравлюсь?
б) Будет мил, но отстранен, ограничив физический контакт редким дружеским прикосновением к ее руке или плечу, которое можно истолковать лишь как чисто платоническое, – покуда не убедится, что он интересен не только своей возможностью обеспечить ей шикарную жизнь.
в) Сделает вывод, что перед ним избалованная женщина, требующая к себе особого подхода и потакания всем ее желаниям, хотя и заподозрит, что его дурачат, ибо она невероятно очаровательна и весела, он же далеко не молод и давно уже одинок. Даже слишком давно. В конце концов, все ведь говорят, что женщины в Шанхае сложные, им трудно угодить. Все знают, что они – цуо [72].
19
箭在弦上
Обратной дороги нет
– Ухуууууу! – в микрофон кричит Гари. – Как здорово, что вы пришли, спасибо! – Наигранную экзальтацию он легко включает по своему желанию, все это почти как в старые деньки.
Старые деньки. Так он называет жизнь, которую вел всего семь месяцев назад, словно ее события происходили давным-давно. В нынешнем существовании Гари время течет быстро, и Китай умудряется еще больше его ускорить вкупе с процессом старения. Всякий раз, глядя в зеркало, Гари подмечает, как сильно постарел за последние месяцы. И дело даже не в загазованности города, или бессонных ночах в интернете, или диете из лапши быстрого приготовления, не они причина его потрепанного вида, он и впрямь очень быстро стареет. После долгого безразличия к течению лет он вдруг понимает, как много надо сделать в жизни и как мало времени на это отпущено. Каждую секунду, проведенную на сцене, он считает потраченной впустую.
Очередная неделя, очередной торговый центр; до нелепости крохотные сцены, на которых теперь он выступает, возведены к открытию новых магазинов, расплодившихся в окрестностях Шанхая. В ответ на ворчанье Гари его агент справедливо заметил, что это какая-никакая работа, которая хоть медленно, но способствует восстановлению его карьеры. Пой себе, делай то, в чем ты хорош, и все вернется на круги своя.
Беда в том, что Гари понимает: этого не произойдет, ничто никуда не вернется. Он чувствует, что его время прошло. Когда он бросает клич зрителям: «Ну, подпевайте! Вы же знаете слова!» – никто не поет. В прежние времена достаточно было развернуть микрофон к публике, как все подхватывали песню. Стоило крикнуть: «Вскинем руки и хлопаем!» – как тридцать тысяч ладоней приходили в согласованное движение, и он себя чувствовал кукловодом, у которого марионетки исполнят любую его прихоть. Теперь же им никто не интересуется, даже бульварная пресса, ей лень зубоскалить над его позорными выступлениями в торговых центрах. Привлекателен был его крах, а вот заурядность – ничуть. Лишь сенсация имеет право существовать на страницах современной жизни, для обычности там места нет.
Но все это неважно. Гари уже решил, что прежняя жизнь окончена, с ней нужно проститься. Ради заработка он продолжает унизительные халтуры, но, ободренный своей интернет-подругой Фиби, теперь вновь сочиняет песни, надеясь выпустить альбом. Неясно, кто станет продюсировать и продвигать его, в прошлом подобные скучные мелочи его не касались. Но это несущественно, Фиби не устает повторять: если понадобится, сами будем продавать с тележки самодельные компакт-диски, стоя на углу Нанкин Лу и Цзяннин Лу, или с лотка на Ципу Лу. Она лично приглядит за тем, чтобы его музыка имела успех!
Вот так Фиби окрыляет его всякий раз, как он падает духом. Она убеждает его, что даже без поддержки звукозаписывающей фирмы и студийного оборудования он способен создать прекрасные мелодии. Фиби верит в него, хотя никогда не слышала его песен, и благодаря ее непоколебимому оптимизму Гари себя чувствует непобедимым. Ему не нужны подпевка и оркестранты, песни нового альбома он исполнит соло под аккомпанемент пианино или гитары.
Разумеется, Фиби не знает о переменах в его судьбе. Она считает Гари молодым неимущим музыкантом, который пытается выпустить свой первый альбом. Недавно в минуту слабости он написал:
Ничего не выйдет, одному не справиться. У других исполнителей есть барабанщики, басисты, клавишники, известные продюсеры, а я сам по себе.
Придет время, братец, и все это у тебя будет.
Нет, не будет никогда.
А чего ты вообще хочешь? Стать как все эти тупые поп-звезды, выставляющие себя дураками?
Наверное, нет.
Их карьеры рушатся, они исчезают бесследно, вообще-то всем на них плевать.
Я знаю.
А вот ты до самой старости будешь сочинять и исполнять свои прекрасные песни, и я буду их слушать. Ха-ха!
Ха-ха.
Фиби и впрямь ободряет его, когда он впадает в уныние (что нынче случается гораздо реже). Она многим делится с ним, ничуть не таясь, и зачастую его охватывает стыд, что до сих пор он не открыл ей всей правды о себе. На днях они говорили о том, какая музыка им ближе, какие певцы воодушевляют их в трудные минуты жизни. Оказалось, обоим нравятся старые китайские песни о любви, которые в детстве им пели матери и которые утешают их в приступах тоски по дому. Гари поведал, что очарован джазом, но Фиби не понимает эту музыку. Потом она призналась, что любит поп-музыку, хоть многие певцы довольно гадки в личной жизни. Но это не имеет значения, поскольку некоторые их песни вправду поднимают настроение и помогают, когда что-нибудь не ладится в работе. Фиби перечислила своих любимцев: А-Мэй, Чан Чэнь-Юэ, Джолин Цай. А вот Джей Чоу [73], на ее взгляд, грубоват, она предпочитает Ван Лихома [74], тот хорош и участвовал в «Китайском идоле» [75]. Кое-какие песни группы «Фаренгейт»
