в вашем магазине. Вы дали мне свет, чтобы я продолжала жить. Спасибо вам.
Она отошла в сторону, и Джимми шагнул вперед.
– Я не смог бы заботиться о Саре так, как вы с миссис Уэзерфорд позаботились о нас. Вы дали нам еду и одежду, когда у нас не было ничего.
– А теперь и дом, – сказала Сара, застенчиво выглядывая из-за его плеча. – Спасибо.
– Я безумно счастлива, – сказала Грейс, осознав, что дети согласились жить с ней и миссис Уэзерфорд.
Ребята отошли вместе, держась за руки, и миссис Смитвик шагнула вперед.
– Мой Томми был убит на войне, как и мой Дональд. – Она посмотрела вниз и осторожно оглянулась через плечо. – Вы этого не знаете, но вы тоже спасли мне жизнь, – сказала она так тихо, что Грейс едва расслышала. – Собственноручно. Вы показали мне – даже если кажется, что все потеряно, всегда можно найти друга.
Один за другим они все выходили вперед. Мужчина, чью ногу Грейс перевязала после взрыва и с которым поделилась подробностями из «Графа Монте-Кристо», отвлекая его от боли. Профессор, который искал гостеприимное место, чтобы найти соратников книголюбов, и нашел их в «Книгах на Примроуз-Хилл». Владелец магазина, который потерял все из-за бомбежки на Патерностер-Роу. И даже миссис Несбитт, которая извинилась за свои прошлые прегрешения и поблагодарила Грейс за все, что та сделала.
Последней вышла миссис Уэзерфорд со слезами на глазах и нежной улыбкой.
– Ты спасла меня, Грейс Беннетт. Когда я потеряла Колина и думала, что у меня ничего не осталось, ты напомнила мне, что в моей жизни есть цель. Более того, ты указала мне направление, в котором я должна идти. – Она взглянула на Джимми и Сару, которая энергично помахала рукой. – Я знала твою мать лучше, чем кто-либо на этой зеленой Земле, и я говорю тебе прямо сейчас – она была бы так горда. Твоей жертвой, твоим мужеством и твоей силой.
С этими словами пожилая женщина заключила Грейс в объятия.
– И я тоже горжусь тобой, моя дорогая, – прошептала она.
Когда они отстранились друг от друга, рядом с Грейс появился Джек. Он засунул руки в карманы комбинезона.
– Прошу прощения, но нам нужно ваше одобрение кое в чем.
Грейс покачала головой, ее переполняла любовь и признательность за все усилия, которые стольким людям пришлось приложить не только в отношении ее магазина, но и для того, чтобы она почувствовала, как ее ценят. Она последовала за ним на улицу, где их ждали двое усталых и измазанных краской мужчин в рабочих комбинезонах. Они держали большую деревянную доску.
– Мы знаем, что название книжного магазина – «Книги на Примроуз-Хилл», – сказал Джек. – Но мы все подумали, что, учитывая обстоятельства, это кажется более подходящим на данный момент.
Он кивнул, и мужчины перевернули доску, явив взору нарисованную вывеску с надписью: «Последний книжный магазин в Лондоне».
Грейс рассмеялась, почувствовав головокружение от любви, дружбы и радости. Это действительно было идеальное название, и она знала, что мистер Эванс согласился бы, если бы был еще жив.
– Великолепно, – сказала она. – С одной небольшой доработкой. Если позволите?
Джек удивленно приподнял брови, а миссис Киттеринг принесла банку с краской и кисть. Грейс написала мелким курсивом под красивым заголовком: «Всем добро пожаловать».
– Молодец, Грейс, – хлопнула в ладоши миссис Уэзерфорд.
– Подождите… еще кое-что. – Прежде чем кто-либо успел его остановить, Джимми подбежал и выдернул кисточку из банки. Пока писал, он закрывал собой доску, а потом резко отступил в сторону с дерзкой ухмылкой.
Ниже надписи Грейс «Всем добро пожаловать» было небрежно дописано воинственное заявление: «Кроме Гитлера».
Все собравшиеся весело посмеялись над этим, пока мужчины вешали новую вывеску над дверью магазина.
Сара дернула Грейс за юбку.
– В чем дело, дорогая? – спросила она у ребенка.
Сара умоляюще посмотрела на нее ярко-голубыми глазами.
– Ты почитаешь нам сейчас?
Не только Сара смотрела на Грейс с ожиданием, но и все остальные, усталые, но нетерпеливые.
– Ничто не сделало бы меня счастливее, – заверила Грейс и подвела их всех к блестящей черной двери. – Дамы и господа, мне доставляет огромное удовольствие приветствовать вас в «Последнем книжном магазине в Лондоне».
Под раздавшиеся радостные возгласы она повела их в магазин, где заняла свое место на второй ступеньке. Она на мгновение заколебалась, оглядывая всех людей, которые починили не только книжный магазин, но и ее сердце. Ее взгляд скользнул в раздел истории, где мистер Эванс часто уединялся, и на мгновение она ощутила его присутствие, как если бы он действительно там стоял.
Она улыбнулась сквозь слезы, открыла книгу и начала читать, увлекая их всех с собой в мир, где не было бомб. Там возможны потери, а иногда и страх, но там также было мужество противостоять таким вызовам.
Ибо в том мире, в котором жили они, где люди обладали мужеством и их сердца были наполнены любовью, где огромное количество разных историй о силе и победе служило им вдохновением, всегда будет надежда.
Июнь 1945
Станция Фаррингдон была переполнена солдатами и гражданскими лицами, последние из которых прибыли в своей лучшей одежде, с учетом нормирования одежды, которое тянулось вот уже нескольких лет. Грейс не была исключением, она ждала в голубом платье с россыпью маленьких белых цветочков по подолу, которое начало выцветать.
Она не часто покидала книжный магазин, особенно когда там было так оживленно. Хотя в название «Последний книжный магазин в Лондоне» был заложен сильный эмоциональный тон, она официально переименовала магазин в «Эванс и Беннетт». Новое название было написано на бледно-голубом фоне вывески, которая висела над дверью. Всю войну магазин сохранял большое количество посетителей, и большинство из них она считала скорее друзьями, чем постоянными покупателями. Сегодняшний день, однако, стоил того, чтобы попросить Джимми присмотреть за магазином в ее отсутствие.
Парнишка стал талантливым работником, готовым помочь, и почти таким же ненасытным читателем, как Грейс. Он частенько скрывался между книжными стеллажами, погружаясь в очередную историю. Это так сильно напоминало ей мистера Эванса, что она не могла заставить себя сделать ему замечание.
Грейс посмотрела на часы. Люминесцентные пятна краски на маленьких тикающих стрелках, когда-то столь важные в ее прежней должности уполномоченного по гражданской обороне, при дневном свете были зеленовато-белыми. По ночам, однако, они служили ей хорошую службу во время многочисленных воздушных налетов.
Без пяти три.
Та роковая ночь, когда «Книги на Примроуз-Хилл» были разрушены, а «Эванс и Беннетт» восстали из их пепла, была последней для Лондона ночью Блица. Бомбардировки время от времени еще случались в течение следующих четырех лет. И вот наконец в прошлом месяце,
