огня.
ы задержались в деревне.
– Почему не сразу?
– Потому как душа еще должна решить, хочет она здесь остаться или нет. Для того праздник рождения и устраивали, чтобы малышка знала, что ей здесь рады и ее ждут. А ее ведь правда ждали – и очень долго. Все эти дни родители смотрят на ребенка, ищут знаки имени. Душа всегда сама выбирает имя, что бы там себе ни думали взрослые.
Через несколько дней был назначен обряд имянаречения. И хотя проводил его старший мужчина, Ойнур все равно должна была остаться. А я вместе с ней.
– У нас всегда дается два имени. Одно для всех, мирское, а второе знают только родные и близкие. Или оно открывается, когда человек встает на свой путь.
– Так вот почему в детстве мы звали тебя Аюной? – Будто в одно мгновение все встало на свои места.
– Точно! – рассмеялась Ойнур. – Второе имя у этой малышки будет похожее – Арюна. В нашем роду многие женщины с похожими именами. Это делает нашу связь крепче. И ей будет подмогой, когда настанет время первому имени.
– А какое первое? – Только спросив, я поняла, что, возможно, мне и вовсе не стоит его знать.
– А ты не помнишь, как Сайгы пела при рождении внучки?
– Конечно помню, через нее мелодия будто сама лилась. Я было даже подумала, что это не она поет.
– Не она и пела. Это имя пришло – Айса, значит «мелодия». Горластая девка будет, – съехидничала Ойнур. – Хочешь свое имя вспомнить?
Я задумалась. Как бы звучало мое имя, будь оно дано так же?
– Люди часто выбирают имена не задумываясь. Но ты всегда можешь попросить землю быть названной ею. Она подскажет, к кому обратиться. Названной только для твоих людей и твоего пути.
31. Про новость и танцующие дороги
скоре мы покинули дом Сайгы. Ойнур молча наблюдала за меняющимся пейзажем за окном. Я вела машину по нарисованной ею карте. Иногда дороги на клочке бумаги и на нашем маршруте не совпадали.
– Все меняется, смотри-ка, тут теперь можно хоть на все четыре стороны. А раньше-то только одна была, и то колесами телег проезжена.
– Как же нам быть?
– Мы домой едем, значит, доберемся. – И еле слышно Ойнур добавила: – Я еду домой.
По моей спине пробежал озноб. Кажется, я стала понимать, в какое путешествие отправилась Ойнур на самом деле.
– Ты ничего не хочешь мне сказать?
– А что говорить? Ты и так все знаешь. Неужто только догадалась? – как всегда спокойно, с легкой улыбкой ответила Ойнур.
Я разозлилась:
– Ну кто так делает, отправляясь в последний путь?! Могла бы сказать. – Я была готова кричать на эту вечно смеющуюся старуху. Ей-богу, иногда мне казалось, что ей не триста, а всего три года.
– И ты бы тогда не поехала? Отказала бы старухе в ее последнем желании? – уже с хохотом говорила Ойнур, поглядывая на меня прищурившись. – Ну будет тебе! До последнего желания еще далеко, и путь у нас неблизкий.
Я не знала, что говорить. Внутри все сжималось и в то же время трепетало от радости нашего путешествия. Хотелось и отругать ее, и крепко обнять, потому что эта поездка была подарком и для меня.
– Все меняется. Иногда нужно вовремя уйти. Скоро и мой черед настанет. Я просто снова изменюсь. И ты тоже. Смерть, как рождение, никого не оставляет прежним и безучастным. А может, это вовсе одно и то же. И я хочу, чтобы ты меня проводила. Тебя в этом тоже будет ждать новое.
Я остановила машину. Хотелось свежего воздуха и то ли бежать, то ли прыгать, чтобы стряхнуть с себя вдруг свалившуюся новость.
– Ну, попрыгай, попрыгай, легче станет. А лучше танцуй. Все равно не убежишь, а так хоть в радости встретишь, – смеялась надо мной Ойнур.
Мы стали танцевать прямо посреди дороги. Спустя время пришло спокойствие. Теперь уже и я не знала, сколько мне лет. Казалось, что во мне одновременно множество возрастов, где каждый танцует свою историю.
– Захочешь меня позвать, танцуй. На танцующих дорогах нет деления жизни и смерти. Всегда в одном рождается другое. Глядишь, и это не последнее путешествие, а снова начало.
–
устала, – как непросто дались мне эти слова. Я повернулась к Ойнур и застыла, ожидая ее ответа. – Я устала от дороги и просто устала.
Мы сделали очередную остановку на пути. Рядом была небольшая деревня. И мне хотелось только одного – забраться в стог сена и заснуть. Ойнур молча вышла из машины и жестом предложила мне сделать то же самое.
– Пройди по дороге, – сказала Ойнур, махнув рукой вперед.
Я привыкла к тому, что старуха всегда что-то придумывает, а значит, это тоже зачем-то нужно, и сделала пару шагов.
– Еще иди. Ну как? – крикнула она, будто подтрунивая надо мной.
– Что как?
– Как идется? Хорошо прогулялась?
– Что значит «как идется»? Я просто прошла, как ты и попросила.
– Так и есть. Нужно было, чтобы ты увидела, как идешь. Ладно, давай остановимся в этой деревне на пару дней, пошли.
Я в два счета оказалась у машины в предвкушении, как хорошо будет вечером окунуться в холодную воду реки и посидеть у костра.
– Ишь ты, – рассмеялась Ойнур, – гляди, какая уставшая. Ты зачем со мной поехала?
– Да я и сама не знаю, если честно. – Я задумалась. – И правда, что я хотела от этой поездки?
– Вот видишь. Оттого и устала, что идешь не своими ногами, а просто следуешь за мной.
– Но ведь это ты меня позвала.
– Я позвала. Но я не обещала идти за обеих. Выбор всегда твой. И коли нас двое, то и дорога расстилается из общих шагов. Вон как ты прытко вернулась к машине, как только поняла, что пойдешь за своим желанием. Дорога трудна, когда фонари только вдоль обочины.
ледующей нашей остановкой стал небольшой город у широкой реки.
– Мы ведь и сюда не просто так прибыли?
– А ты думала? – Лукавый взгляд Ойнур предвещал новую затею. – Я хочу повидать старых друзей, если есть еще кто. А ты, ты посмотри на женщин и мужчин в этом городе.
Конечно же, мы попали сюда не в обычный будний день. Назавтра в городе ожидался праздник.
– Такова традиция, завтра будет Элдэва – праздник разных. Внешне – обычный городской праздник. Но ты смотри, как они это делают!
Мне уже не терпелось оказаться в завтрашнем дне.
– Кто ж так празднует, будто к состязанию какому готовишься? Нет, так не годится. Праздник, он внутри начинается. Без спешки. Радость смаковать надо, чувствовать, как она разливается в тебе. Не суетись, ленты доставай, заплету тебя.
Ойнур принялась расчесывать мои волосы, как в детстве, напевая. И пока она плела, во мне тоже что-то расплеталось, расходилось по прядям. Я стала слышать, как на площади собираются первые торговцы, со смехом подметая брусчатку. Как у реки играют дети. Да что там, казалось, я слышу все звуки города.
– Вот теперь можно, пойдем, – улыбнулась Ойнур.
Мы вышли к центральной площади, где уже приготовили сцену. Ойнур предложила сесть неподалеку, в маленькой пекарне, зазывавшей запахами свежего хлеба.
– Не спеши, погляди на них, полюбуйся.
Я только сейчас увидела, сколько всего вокруг. Там были совершенно разные мужчины и женщины. В разных одеждах, но вместе с этим они действовали очень слаженно.
– Этот городок
