улицам Рима. На перекинутом через плечо ремешке у нее висела изящная дамская сумочка тисненой кожи. Изредка Мира останавливалась и, осторожно сняв ремень с плеча, любовалась покупкой. Ах, как хороша! Нет, не зря купила! В последний день заграничного путешествия ей чертовски повезло: наконец-то она нашла то, что давно искала. Даже в Париже не было, а здесь — пожалуйста! Светлая изящная сумочка с замком в виде броши подойдет к любому наряду — и к брюкам, и к сари. В любом положении смотрится — перекинешь ли ее через плечо или, укоротив ремешок, держишь в руках. Не сумочка — загляденье! Сумочка так ей нравится, что, выходя из гостиницы, она не удержалась и взяла ее с собой. И подумать только — продолжай она сидеть в номере и ждать Бальдэва, не было б у нее этой вещи. А послушай она владельца отеля — глотала б сейчас пыль на каких-нибудь развалинах. Словно какой-то внутренний голос прошептал ей тогда: «Вставай, Мира, иди в торговые ряды». — И, повинуясь ему, она вышла из номера и храбро отправилась одна по оживленным улицам Вечного города.
Впереди открылась широкая, залитая ярким солнечным светом площадь. У старого фонтана важно расхаживали голуби. В этот субботний день улицы были запружены людьми. Мира замедлила шаг и, поколебавшись, уселась на низкий парапет. Мельком взглянула на фонтан — тоже нашли чем любоваться: старье какое-то! — и равнодушно отвернулась. Тут на каждом шагу исторические памятники, фонтаны и бог знает что еще. И все ходят, смотрят, восторгаются, а чем, спрашивается, восторгаться-то? Мира любовно погладила мягкую кожу сумочки. Задержись она еще на полчаса, и не видать бы ей этой сумочки как своих ушей…
Попав в Европу, иной индиец сразу же набрасывается на всякие заморские диковинки, подобно тому как изнывающий от жажды путник припадает к источнику животворящей влаги. В Лондоне Мира купила шерстяные вещи, в Париже — косметику и белье, в Берлине — транзисторный приемник. Словом, приобрела почти все, что значилось в списке намеченных покупок, не хватало только дамской сумочки. И тут, в Риме, она наконец нашла то, что искала.
Если ты приехал из Европы, ты должен привезти уж нечто такое, чем можно было б поразить своих родственников, соседей и знакомых! Иначе зачем вообще тратить деньги на поездку?..
В прошлый раз дядя привез ей в подарок магнитофон. Совершенно новую модель. Ни у кого из ее знакомых такого не оказалось. Вимла тогда чуть не лопнула от зависти. А теперь Мира сама разъезжает по Европе и коллекционирует счета за гостиницы, авиабилеты, не выбрасывает даже автобусные и трамвайные билеты — все хранит и заботливо складывает в шкатулку. А как же иначе? В Индии любая заграничная безделушка ценится. Вот, скажем, стоит только ей показать подругам обыкновенный автобусный билет — из самого Парижа! — как у всех глаза загорятся. Магнитофон, конечно, у Вимлы есть — из Англии, но разве его можно сравнить с тем, который привез ее дядя из ФРГ!
А эта сумочка! Мира снова ласково погладила ее, словно живое существо. Конечно, при виде ее Вимла, как обычно, кисло поморщится, но потом любопытство возьмет свое, и она будто между прочим поинтересуется, где приобрела. А Мира ей: «Где приобрела? Ни за что не догадаешься!.. В Италии! В Риме! Вот, смотри — чек из римского магазина!» И небрежным жестом протянет ей глянцевитую бумажку с замысловатой фамилией владельца лавки.
Вспомнив про лавочника, Мира невольно улыбнулась. Итальянские торговцы — непревзойденные мастера своего дела, они расточают покупательницам улыбки и комплименты, восхищаются их грацией и вкусом. И как хорошо, что, отправляясь по магазинам, она надела яркое шелковое сари. Женщина в джинсах здесь явление настолько привычное, что никто не обращает на нее ни малейшего внимания. Зато стоит только появиться на улице женщине в сари, как все встречные замедляют шаг и провожают ее восхищенными взглядами. Женщина в сари для них обладает какой-то особой притягательной силой. А дня два назад один итальянец, завидев Миру, остановился, подошел к ней и на ломаном английском сначала выразил свое восхищение ее черными очами, потом принялся расхваливать ее удивительное одеяние, которое как нельзя лучше подчеркивает ее дивную грацию… В заключение он взял ее руку и поцеловал. Мира залилась густым румянцем, а сердце заколотилось тревожно и часто.
В Европе всюду так: стоит только появиться женщине в сари — всякий встречный готов тут же расточать ей комплименты, поэтому здесь, выходя на прогулку, надо обязательно надевать только сари. Ведь случись такое в Индии: подходит к женщине незнакомый человек и целует ей руку, — что началось бы, подумать страшно! На оскорбителя тотчас же накинулись бы разъяренные прохожие. Да она и сама отчитала бы наглеца… Что и говорить: тут совсем не то, что там! Там — даже вспоминать не хочется: одно слово — мужланы. Однажды, когда они с мужем были в кинотеатре, какой-то человек нечаянно коснулся рукой ее спины: свет в зале уже погас, и опоздавший, отыскивая свое место, двигался по темному проходу с вытянутыми вперед руками. Муж бросился на оскорбителя с кулаками, вызвал полицию — сеанс был прерван, начался невообразимый гвалт. Прибывший полицейский отпустил оскорбителю увесистый подзатыльник и под одобрительный вой толпы тут же выставил его за дверь.
Зато тут… Тут каждый рассыпается перед тобой в комплиментах. Ну, взять хотя бы лавочника, у которого она купила сумку. «Позвольте вам заметить, мадам, сумочка точно для вас создана. Даме с такими глазами нужна именно эта сумочка. У вас очень тонкий вкус, мадам. Стройным, красивым женщинам, как вы, мадам, следует носить только такие сумочки!»
От этих слов лавочника ее лицо залил густой румянец, а сердце забилось. Будто в смущении Мира опустила глаза. Это был испытанный прием. Она знала, что, стоит ей после этого поднять их и взглянуть на собеседника, тот обомлеет от восторга.
«Как только я заглянул в ваши глаза, мадам, я тотчас же понял: здесь вы найдете то, что так безуспешно ищете… Я без ума от вас, мадам. — Глаза лавочника плотоядно блеснули. — Ради такой красивой женщины, как вы, мадам, я готов на все, а сердце мое, кажется, вот-вот разорвется от счастья».
Мира звонко расхохоталась, а лавочник, театрально простирая к ней руки, продолжал:
«Половину очарования в этом мире составляет женская красота, мадам, и девять десятых ее приходится на долю индийских женщин».
Мира снова рассмеялась. Сердце радостно билось. Она вскинула сумочку на плечо, кокетливо погляделась в зеркало, что стояло в углу, поправила складки на сари и, довольная своим видом, направилась к кассе. Оплатив покупку, она еще раз улыбнулась лавочнику и вышла
