- Это просто смешно!
Одно стремительное движение, и он схватил ее в объятия. Клер откинула голову и коснулась звонка.
- Отойдите, или я позвоню! - Другой рукой она заслонила свое лицо. Станьте вон там, тогда я готова с вами разговаривать, иначе вам придется уйти.
- Хорошо. Но это смешно!
- Неужели вы не понимаете, насколько это серьезно? Иначе разве я уехала бы?
- Я думал, ты просто рассердилась, и не удивительно. Очень сожалею.
- Обсуждать все это не имеет смысла. Теперь я знаю вас и не вернусь.
- Детка, я прошу у тебя прошения и даю слово, что ничего подобного не повторится.
- Какое великодушие!
- Я только проделал эксперимент. Некоторые женщины это обожают. Хотя, может быть, в ту минуту и не понимают своих ощущений.
- Вы - животное.
- А жена у меня - красавица. Брось, Клер, не глупи, не делай из нас посмешища! Можешь поставить мне любые условия.
- И верить, что вы их выполните? И потом, я не хочу такой жизни: ведь мне всего двадцать четыре года.
Улыбка сбежала с его губ.
- Понятно. Я заметил, что из этого дома вышел молодой человек. Имя и положение?
- Тони Крум. Итак?
Он отошел к окну и несколько мгновений смотрел на улицу, потом обернулся к ней.
- Но вы имеете несчастье быть моей женой.
- Как будто.
- Нет, вполне серьезно, Клер, вернись ко мне.
- Вполне серьезно - нет.
- Я занимаю определенный пост и шутить этим не могу. Посмотри на меня! - Он подошел к ней ближе. - Ты можешь считать меня чем угодно, но, во всяком случае, я не жулик и не ханжа. Я не спекулирую ни своим положением, ни святостью брака, ни всем этим вздором. Однако в моем министерстве до сих пор придают большое значение подобным вещам, и я не могу допустить, чтобы дело о разводе возбудила ты.
- Я на это и не рассчитывала.
- А на что же ты рассчитывала?
- Не знаю. Знаю только одно: я не вернусь.
- Только из-за?..
- И многого другого.
На его лице снова появилась кошачья усмешка и помешала ей прочесть его мысли.
- Ты хочешь, чтобы я подал на развод?
Клер пожала плечами.
- У вас для этого нет оснований. - Иначе ты, конечно, ответить не можешь.
- Но оснований действительно нет.
- Послушай, Клер, право, все это ужасно нелепо и совершенно недостойно тебя, при твоем уме и знании жизни. Не можешь же ты вечно оставаться соломенной вдовой. К тому же тебе нравилось на Цейлоне.
- Есть вещи, которых я, по отношению к себе, не позволю, а вы осмелились...
- Я уже сказал, что это больше не повторится.
- А я сказала, что верить вам не могу.
- Так мы ни до чего не договоримся. Ты собираешься жить на средства твоих родителей?
- Нет. Я поступила на службу.
- О-о! На какую же?
- Секретарем к нашему новому депутату.
- Это тебе очень скоро надоест.
- Не думаю.
Он пристально посмотрел на нее, на этот раз без улыбки, и она вдруг увидела в его лице слишком знакомое хищное выражение.
- Я не допущу, чтоб ты принадлежала другому мужчине, - заявил он вдруг.
Сейчас он раскрылся весь, до конца, и ей стало легче. Она не ответила.
- Ты слышала?
- Да.
- Я говорю вполне серьезно.
- Вижу.
- Ты бесчувственный бесенок!
- Очень хотела бы им быть.
Он прошелся по комнате и решительно остановился перед ней.
- Взгляни на меня! Без тебя я не вернусь. Я остановился в "Бристоле". Будь паинькой и приходи ко мне туда. Мы начнем все сначала. Ты увидишь, какой я буду хороший.
Она не выдержала и воскликнула:
- Да поймите же наконец! Вы убили во мне всякое чувство к вам!
Его зрачки расширились, затем сузились, губы сжались и вытянулись в нитку. Он напоминал жокея, укрощающего необъезженную лошадь.
- И вы поймите меня, - сказал он, понизив голос. - Или вы вернетесь ко мне, или я с вами разведусь. Я не могу оставить вас здесь, чтобы вы могли вытворять что вам вздумается.
- Я уверена, что так поступил бы всякий благоразумный муж.
На его губах вновь появилась усмешка.
- За это, - сказал он, - я получу поцелуй.
И не успела она оттолкнуть его, как он прижался губами к ее губам. Она вырвалась и надавила кнопку звонка. Корвен поспешно отступил к двери.
- Au revoir {До свидания (франц.).}, - сказал он и вышел.
Клер вытерла губы. Она была растеряна, измучена и не могла понять, кто же на сей раз остался победителем: она или он.
Она стояла возле камина, положив голову на руки, и вдруг почувствовала, что сэр Лоренс вошел в комнату и из деликатности молчит.
- Прости, ради бога, дядя, за все эти сцены. На той неделе я буду уже в своей конуре.
- Хочешь сигарету, детка?
Клер закурила и с наслаждением затянулась. Тем временем сэр Лоренс сел. Его брови насмешливо приподнялись.
- Совещание закончилось, как обычно? Клер кивнула.
- Уклончивая формула. Людям никогда не нравится то, чего им не хочется, как бы ловко оно им ни предлагалось. Продолжение следует?
- Что касается меня - нет.
- Жаль, что при обсуждении всегда бывают две стороны...
- Дядя Лоренс, - вдруг спросила Клер, - каковы теперь законы о разводе?
Баронет вытянул свои длинные тонкие ноги.
- Никогда с этим не сталкивался. Полагаю, теперь развестись все же легче, чем в старину. Но посмотрим в "Уитекере".
Он протянул руку к справочнику в красном переплете.
- Страница двести пятьдесят восьмая - вот, тут.
Клер стала молча читать, а он с грустью смотрел на нее. Затем она подняла глаза и сказала:
- Значит, чтобы получить от него развод, я должна решиться на измену.
- По-видимому, они так выражаются из деликатности. В лучшем обществе эту неприятную сторону дела берет на себя мужчина.
- Да, но он не желает. Он хочет, чтобы я к нему вернулась. Кроме того, он должен считаться со своим положением.
- Разумеется, это вполне понятно, - задумчиво сказал сэр Лоренс. - В нашей стране карьера - растение хрупкое.
Клер захлопнула справочник.
- Если бы не родители, я бы завтра же дала ему повод для развода, и конец.
- А ты не думаешь, что вам бы стоило еще раз попробовать?
Клер покачала головой. -Я просто не в силах.
- Что ж, пусть все останется так, но это очень неприятное "так", сказал сэр Лоренс. - А что думает Динни?
- Мы с ней еще не говорили. Она не знает о его приезде.
- Значит, тебе сейчас не с кем и посоветоваться?
- Нет, я сказала Динни только, почему я от него ушла. Вот и все.
- Сомневаюсь, чтобы Джерри Кореей был очень терпелив.
Клер засмеялась.
- Мы оба не отличаемся долготерпением.
- Где он остановился?
- В "Бристоле".
- Неплохо бы установить за ним наблюдение, - задумчиво проговорил сэр Лоренс.
Клер содрогнулась.
- Недостойное занятие. Да и потом, дядя, я вовсе не хочу портить ему карьеру. Он ведь очень способный человек.
Сэр Лоренс пожал плечами.
- Для меня и для всей твоей семьи твое доброе имя гораздо важнее его карьеры. Давно он здесь?
- Думаю, недавно.
- Хочешь, я с ним повидаюсь и попытаюсь уговорить его дать тебе полную свободу?
Клер не отвечала, а сэр Лоренс смотрел на нее и думал: "Прелестна, слов нет, но очень своевольна. Воля есть, но терпения - ни на грош".
- Виновата я одна, - наконец заявила Клер. - Никто меня не заставлял выходить за него, и я вовсе не хочу обременять тебя этими переговорами. Да он и не согласится.
- Почем знать? - пробормотал сэр Лоренс. - А если все-таки подвернется случай, - попытаться?
- Это было бы замечательно с твоей стороны, но...
- Вот и прекрасно. А пока - безработные юноши умеют быть благоразумными?
Клер рассмеялась.
- О-о!.. Я его вымуштровала. Огромное тебе спасибо, дядя Лоренс. Ты очень мне помог. Я страшная дура, но у Джерри есть надо мной какая-то власть, и, кроме того, я всегда любила рисковать. Прямо не понимаю, как у такой матери может быть такая дочь. Мама ненавидит всякий риск, а Динни признает его только из принципа.
Клер вздохнула.
- Ну, больше не буду тебе надоедать, - и, послав дяде воздушный поцелуй, она вышла.
Сэр Лоренс остался сидеть в кресле. Он размышлял: "Придется и мне вмешаться в эту историю, а история становится все неприятнее. Но Клер еще так молода, надо же для нее что-то сделать. Поговорю-ка я с Динни".
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Горячее время выборов в Кондафорде миновало, и генерал выразил сущность воцарившейся затем атмосферы словами:
- Что ж, они это заслужили.
- А тебя, папа, не пугает мысль о том, как будут ругать этих людей, если им ничего не удастся сделать?
Генерал улыбнулся.
- "Довлеет дневи злоба его", Динни. Клер устроилась?
- Привыкает к работе. Сейчас она занимается главным образом тем, что пишет благодарственные письма людям, выполнявшим перед выборами черную работу, тем, кто вербовал голоса, разъезжая по всему округу.
- А как ей нравится Дорнфорд?
- Говорит, что он удивительно внимателен.
- Его отец был отличным солдатом. Я служил одно время в его бригаде, в бурскую войну.
