В тот день она не решилась подойти к Пьеру и заговорить. Начать с банальной фразы: «Могу я вам чем-то помочь?» — невозможно. Или же: «Вы ищете что-то конкретное?» Нужно бы придумать предлог поинтересней. Она заметила, что он несколько раз покупал поэтические сборники. «Так вы интересуетесь поэзией?» Да, это могло бы дать интересную тему для разговора. Но нужно было дождаться подходящего момента, не испортить завязку. К тому же, возможно, он вовсе не настроен говорить. Впрочем, он уже направлялся к выходу. Да, подходить к нему было слишком поздно. В некотором смысле так даже лучше. В следующий раз, когда он зайдет, она заговорит с ним. Да, в следующий раз точно.
Он больше не пришел. Несколько недель она с надеждой его ждала. Она чувствовала себя немного смешной: совсем не зная его, она почему-то была убеждена, что ей предстоит с ним роман. Такое случилось с ней впервые. Она даже воображала, как в день ее похорон он будет рыдать, склонившись над гробом. Но Пьер так больше и не появился.
Кстати, она не имела ни малейшего представления о том, как его зовут на самом деле. Амели просто решила, что его зовут Пьер, ведь у него должно было быть какое-то имя. Она даже придумала ему историю, прошлое, переживания. Через некоторое время она забыла черты его лица, манеру одеваться, цвет глаз. Она даже начала сомневаться, что вообще когда-либо видела его. Пьер превратился в смутный образ, олицетворявший любовь, которую она хотела бы познать. Она повторяла себе, что и он, ее суженый, должен же где-то быть, что удача улыбнется ей и они наконец встретятся. Она ждала.
Давайте договоримся: она не влюблялась в незнакомца. Она просто обнаружила существование любви. На протяжении всей ее юности на нее никто даже не смотрел. И в ее воображении мужчина символизировал источник скорби. Как вдруг по взгляду незнакомца она поняла, что может интересовать мужчин. Еще она поняла, что ей это нравится. И в тот же момент она стала красавицей.
Она ждала. Именно ожидание порождает события, а не наоборот. Ей хотелось любви. У нее было несколько «историй», но все с печальным концом. Мужчины, которых она встречала, всегда оказывались не на высоте. Им отчаянно не хватало честолюбия, они довольствовались малым, и она быстро сбегала от них. Это был ее способ оградить себя от «риска» влюбиться в «несовершенного» человека.
Несколько лет ее жизнь тянулась в этом состоянии неопределенных ожиданий. Она верила, что это медленная подготовка: все, что она переживала, казалось дорогой в неведомое ей будущее, на которое она возлагала надежды и просто шла вперед. Каждый день она бродила по парижским улицам. Не знаю, что именно она искала. Наверно, она старалась реализовать свои чаяния. Маршрут ее прогулок каждый раз складывался по-новому и зависел от самых незначительных мелочей: ощущение большей оживленности одной улицы в сравнении с другой, витрина магазина, целующаяся пара. О чем она думала во время этих прогулок?
Она боялась состариться, боялась, что жизнь пройдет мимо. Мне кажется, без устали кружа по городу, она старалась отогнать от себя мучительные мысли, что отнимают последние детские надежды; наше «королевство», дырявое со всех сторон, сквозь прорехи которого утекает жизнь, ускользающая, нематериальная, и ставшие праздными и пресными мечты прошлого, которые позволяли нам верить в красоту.
В этот день она брела вдоль Сены. Шла следом за мужчиной, которого только что заприметила. Он шел то быстро, то медленно, порой останавливался и снова продолжал свой путь. А вдруг это он — мужчина, которого она ждала, что ей делать? Она даже не осмелится подойти с ним заговорить! Как и в случае с Пьером, она позволит ему уйти, превратит его в мечту, которую сумеет приручить, и все. И ничего реального. Она подошла к нему поближе. В последние дни чувство одиночества стало невыносимо тяжелым. Иногда она думала, что ей суждено навсегда остаться одной. Не зря же ее преследовали видение собственной смерти и страх, что о ней никто не пожалеет. Ей всегда казалось, что ее жизнь обретет свой истинный смысл лишь после смерти.
Она продолжала идти за незнакомцем, словно бы для того, чтоб снять это жуткое заклятие. Заговорить с ним? Просто чтоб доказать себе, что она на это способна! Они прошли часть Латинского квартала. На улице, кроме них, никого не было. Весь город принадлежал им двоим. Она была не из тех, кто запросто общается с незнакомыми людьми. На площади Сен-Сюльпис он остановился на переходе. Она подошла и наконец-таки решилась задать вопрос, первый, что пришел ей в голову. Простите, пожалуйста, где находится польский книжный магазин?
Она все еще на террасе, смотрит на пляж и вспоминает их первую встречу. Тогда она ни за что бы не поверила, что два года спустя окажется с ним в номере отеля, в Довиле.
Доступные женщины были ей омерзительны. Тем не менее в первый же вечер она очутилась у него. Он жил в большой квартире на берегу Сены. По правде говоря, это был не совсем первый вечер. Через несколько дней после той встречи на улице они случайно столкнулись на вечеринке. Она сразу узнала его, но не решилась заговорить. Ей иногда случалось обознаться. Некоторое время они молча наблюдали друг за другом, затем он «пошел в атаку». В тот же вечер она осталась у него.
В гостиной он предложил ей бокал вина. Она рассказывала ему, почему решила работать с детьми. Слушая ее, он не сводил глаз с ее лица, словно бы искал в нем что-то определенное.
Они занялись любовью. Впервые она так вот сразу спала с мужчиной, которого не знала. Обычно мужчины, которых она встречала, очень скоро отчаивались: они ждали несколько дней и понимали, что своего не добьются. Ей казалось невыносимым, что кто-то может увидеть ее обнаженной. Ее нагота принадлежала лишь ей одной, и ей претила сама мысль о том, чтобы открыть кому-либо свое тело. В те редкие случаи, когда кому-то все же удавалось овладеть им, она чувствовала себя так, будто ее обворовали.
Она с удовольствием рассматривала себя в зеркале и казалась буквально завороженной видом собственного тела. Однако она не считала себя красавицей и не любила свое тело. Для нее это были сеансы приятного самоунижения.
Первый раз Тристан поцеловал ее в гостиной. Она хотела продлить поцелуй как можно дольше, чтобы отдалить момент, когда окажется перед ним нагой.
— Ты не закрываешь глаз, когда целуешь меня?
— И ты тоже, — тихо сказал он.
— Я просто проверяла. Я хочу, чтобы ты их закрывал. Это сильней возбуждает.
Ее стыдливость не имела ничего общего с застенчивостью. Даже после многих ночей, проведенных вместе, она по-прежнему будет его смущаться. По утрам, прежде чем встать, она просила его закрывать глаза, чтобы позволить ей одеться. Он с умилением выполнял ее просьбу. Тогда только она вставала и мчалась в ванную.
— Это сильней возбуждает?
Он уже начал раздевать ее. Слегка дрожа, она неподвижно лежала там, куда он ее положил.
— Ты мне не доверяешь?
— Доверяю. Просто я не привыкла так сразу, с незнакомым мне человеком.
Теперь уже нагая она лежала перед ним на диване. Она целовала его, чтобы помешать ему смотреть на себя. Амели и представить не могла, что они останутся вот так, в гостиной, при свете. Она еще сильней сжала его в своих объятиях и осыпала поцелуями, превратив их в сообщников своей стыдливости.
Что она могла для него значить? Почти ничего. В то время как она сама не относилась легкомысленно к своим поступкам. Он должен был понять, что она отдалась ему по-настоящему. Но нельзя же требовать, чтобы человек с первой же ночи воспылал к тебе страстной любовью. Внезапно она испугалась, что одна отправляется в открытое море.
Она обернулась: Тристан все еще спал. В последнее время он казался ей каким-то странным, мрачным, отсутствующим. Эти перемены пугали ее. Накануне за всю дорогу он почти ни слова не проронил. Она глубоко вздохнула и закрыла окно. Затем села на край кровати и долго смотрела на Тристана.
Внезапно она вспомнила свой сон — воспоминание было смутным, почти безотчетным. Ей снились влюбленные, отправившиеся в свадебное путешествие в Бразилию. Кто-то сказал им, что это самая прекрасная страна на свете. И вот они едут в такси. Водитель останавливает машину и просит мужчину опустить конверт в почтовый ящик, который стоит у обочины. Тот выходит из машины, и, пока он опускает конверт, такси исчезает вместе с его суженой.
Этот сон не на шутку испугал Амели. Должно быть, ужасно, говорит она себе, уехать в свадебное путешествие и потерять любимую. Она где-то слышала, что женщин-туристок похищают и делают из них проституток. Иногда их потом находят в каком-нибудь местном борделе, накачанных наркотиками.
Она встает, но опять не решается разбудить Тристана. Ей хотелось бы рассказать ему свой сон. Амели знает, что раньше определенного времени он не проснется. Ей не хочется ходить кругами, ожидая, пока он встанет, — она одевается и решает пройтись. Почему бы не воспользоваться моментом и не прогуляться по пляжу? Стараясь не шуметь, она осторожно закрывает за собой дверь; неожиданно у нее возникает ощущение, что она видит Тристана в последний раз.
