моряком, но Кармоди никогда еще не встречал лучшего механика, особенно если что-то ломалось прямо в море. Можно подумать, страх управлял длинными черными пальцами Грира, подобно тому как божественное провидение руководило гениальным идиотом за клавиатурой. Грир мог починить механизм, вообще на него не глядя, даже если не видел раньше, даже в шторм, который ослепил бы любого его коллегу-моториста.
К счастью, летнее море было все таким же спокойным, потому что без божественного руководства, как выяснилось, с этими новомодными побрякушками Кармоди они бы не управились. Предполагалось, что рыболокаторная система будет испускать под водой лучи, получать информацию о зонах скопления потенциальной добычи и направлять туда лодку. Оставалось только нажать на кнопку и начать заброс. Бортовая брошюра утверждала, что всю процедуру – поиск, заброс и выборку – могут провести два человека меньше чем за час. Но почему-то вблизи берега автопилот следовал за рыбьим сигналом с большой опаской. Он то и дело начинал гудеть, сверяясь с компасом и уклоняясь от погони, пока Кармоди не стукал по столу, не ругался и не уходил в рулевую рубку, чтобы взяться за ручной штурвал; Айк и Грир оставались работать на юте.
Один человек должен был переключить автомат и управлять сетью с помощью командной панели, другой – помогать ему из рабочей клети, откуда можно высунуться и убедиться, что поплавки отмотались и встали как положено, а если нет, то поправить их багром. Естественно, Гриру хотелось бы двигать цилиндр удаленным пультом по ровному кругу, однако с первого взгляда стало ясно, что он напрочь лишен таланта управлять тумблером с десятью стопорами. Автомат его попросту не слушался. После второй попытки Кармоди рявкнул в микрофон:
– Опять мимо! Грир, черт тебя… в следующий раз ты берешь багор и занимаешься поплавками, а Айк этой автоматной фитюлькой. Отдай пульт опытному пилоту. Теперь, оба, – выбрать и загрузить для нового заброса. Посмотрим, можно ли добыть хоть что-то за эти богом данные сорок минут!
Порядок забросов на легальных сейнерах регулировался строгими международными нормами: время и координаты каждой выборки посылались со всех промысловых участков прямо на ооновские станции. Сети нужно было забросить, расправить, установить и закрыть не дольше чем за сорок минут, а не позднее чем через час они должны были находиться вне воды. Минутная задержка – и по указанным координатам высылается ооновский патруль. Он имел право конфисковать весь улов. Очередные правильные меры, применяемые не к тем, к кому надо: все знали, что китайские дрифтерные субмарины незаконно выскребают целые мили своими смертоносными сетями, но контролеры Объединенных Наций предпочитали гоняться за мелкими нарушителями.
После еще двух забросов стало получаться. Кармоди принес вниз несколько плиток гранолы и кварту молока.
– Потом приготовим что-нибудь горячее. Они здесь, парни. Носом чую.
Следующая выборка принесла вереницу мелкого вертлявого кижуча – не много, но этот первый успех настолько вдохновил Кармоди, что он сдал назад слишком быстро и задел пропеллером поднимавшийся невод. Переливающаяся рыба сбежала через разрыв. Кармоди с руганью вывалил сеть на палубу, где Грир сумел заштопать дыру нагретым шпинделем. Но на Кармоди собственный промах нагнал тоску.
– Плохо, когда сеть рвется до того, как Бог пошлет тебе первую рыбу. Не самая хорошая примета.
Почесывая живот, он смотрел на запад. Солнце быстро сползало к ровному горизонту.
– Забросим крючки, парни. Надо как следует поужинать, подзарядить рабочее тилли-вилли, чтоб утром живо начать сначала. Потому что они тут, парни, и до утра никуда не денутся. Будут знать, рыбьи дьяволы, кто к ним пришел!
Он был прав насчет плохой приметы, но ошибся насчет рыбы. Весь следующий день они катались взад-вперед вдоль десятимильного отрезка побережья без единого сигнала. Для тренировки сделали несколько слепых забросов, и с каждым разом все получалось глаже и увереннее. Только сети возвращались пустыми, если не считать нескольких медуз и ламинарии, прицепившейся к верхушкам невода. Еще через день им досталась одна выборка разношерстной придонной рыбы и одна совсем скудная – хека, после чего снова пошли пустые мешки. Каждый раунд занимал около двух часов, хотя на сам заброс отводилось сорок минут. Механический сетеукладчик оказался не настолько механическим, как это утверждала брошюра, а сам автомат не желал залезать обратно в предназначенную для него щель на ватерлинии. Он бился о борт и поворачивался в бегущей по воде ряби, пока Айк не начинал ругаться, а Грир – над ним смеяться.
– Наш опытный пилот не так уж крут на том месте, капитан, – кричал Грир в микрофон. – Была б малышка шерстяной, мож, и вышло б?
Кармоди старался, как мог, держать лодку ровно, управляя маленькими боковыми турбинами и направляя нос против зыби. Грир отцеплял яркие оранжевые поплавки, Айк маневрировал цилиндром, выводя его наружу в длинную жужжащую петлю, потом снова заводил под нос. Грир подхватывал шестом болтающуюся веревку автомата и затаскивал ее в скользящее кольцо лебедки. Айк нажимал на кнопку: юферс автомата отпускал веревку, маленький дистанционник моментально освобождался и качался на морской ряби, словно сосиска в кипятке, пока Айк не заводил его в тефлоновую прорезь. Они все делали правильно и слаженно. Не хватало только рыбы.
Они вытаскивали из воды много чего другого. Водоросли. Дельфинов. Однажды им показалось, будто наконец-то что-то есть, но, когда невод всплыл, оказалось, они поймали всего лишь спутанный комок древней дрифтерной сети – огромный шар молекумарной паутины и рыбьих скелетов, от которых потом целый час пришлось очищать сеть. Разговоры на морских частотах звучали так же запутанно – дюжина языков и диалектов одновременно. Разобрать можно было только: «Ни фига… ничего… дырка от бублика… пип… фшррр».
Еще они обнаружили на палубе несколько тинкербелл. Первую заметил Грир:
– Гребаная богородица, мон, я ж те говорил! Мать ее так недосвятую…
Грир указывал на пятно света на палубе рядом с кормовым люком. Там мягко трепетала восьмерка, каждая петля размером с крышку от майонезной банки. Потрепыхавшись пару секунд, фигура исчезла. До этого Айк не очень верил, что феномен действительно существует.
– Интересно, почему их называют тинкербеллами?
– Потому что они похожи на расплющенные души белых тинкеров, мон, – таким было экспертное заключение Грира. – Как будто на эту суку наступил сам капитан Крюк! [79]
Кармоди так и не удалось посмотреть на этот феномен. Он почти все время сидел в рулевой рубке, злобно пытаясь разобраться со сложным корабельным софтом. Всякий раз, когда они находили очередную световую мелочь, она исчезала до того, как он успевал спуститься и посмотреть, из-за чего такой ор.
– Мерцающая восьмерка, говорите? А я говорю, это или мелкое пятно святого Эльма, или перебор Кальмарова чая.
На четвертый день Кармоди велел обогнуть с юга Колчеданный мыс и проверить небольшую бухту.
