одной из машин и были копы, мистер Кармоди. – Альтенхоффен постучал себя по длинному носу и подмигнул. – По коням, пилигримы, Форт Битых Псов в опасности!
Айк бросил свой матросский вещмешок на заднее сиденье рядом с Гриром и сам забрался следом.
– А можно сперва забросить одного пилигрима домой, Бедный Мозг? Я, кажется, не готов к новым публичным мероприятиям. Брат Грир разберется с клубными делами.
– Тысяча чертей, Айзек, это же главная свара в корале Битых Псов! Все очень нестабильно. Ты должен там появиться хотя бы для того, чтобы только появиться. Скажите ему, мистер Кармоди. Грир?
Кармоди сказал, что было бы жаль пропустить главную схватку. Даже Грир с ними согласился. Его беспокойство из-за того, что партнер совершит нечто необдуманное, перекрыла перспектива председательствовать на взрывоопасном псовом сборище одному, без поддержки. Он взял Айка за локоть:
– Ты нам нужен, мой друг…
– Бедный Мозг уже сказал, но будь я проклят, если представляю зачем. Как по мне, вам больше нужен консультант по недвижимости.
– Нам нужно, чтобы ты произнес речь, Айк, – сказал Альтенхоффен.
– Речь? Да пошел ты к черту, Альтенхоффен…
– Да, речь. Произнес. Обозначил проблему. Поднял народ. Я наблюдал тебя за этим занятием, мистер Демосфен. А ты и не знал, правда? Один раз я слушал тебя в Шорлайне, потом на побоище перед Спрол-холлом, когда они пустили на нас слезоточивый газ. Помнишь?
Айк не ответил, и Альтенхоффен повернулся к Кармоди:
– Наш лаконичный приятель был когда-то вполне оратором, мистер Кармоди, можете мне поверить. Видели бы вы его тогда. Он поднимал народ на штурм самых скандальных высот.
– Верю, мистер Альтенхоффен. Еще как. И знаете что? Я бы хотел это видеть. – Кармоди взял Айка за другой локоть. – Давай, друг Айк. Давай на минутку поподнимаем этот самый народ, пока жар в нас не погас окончательно. А? Как в старые добрые времена.
– Ладно, хорошо. Но я все же хочу завернуть в трейлер, взять чистую одежду и… всякую мелочь.
– Ты и так хорош. – Грир вдруг догадался, что за мелочь понадобилась Айку в трейлере. – У тебя сейчас земной потрепанный вид – как раз то, что надо народу, правда, Бедный Мозг?
– Правда! – Альтенхоффен раскрутил небольшую турбину до высокого воя. – А главное, у нас нет времени ни для каких заездов, Айзек, если учесть, с какой скоростью растет этот снежный ком. Меня трясет от одной мысли о том, что могло произойти на крыльце, пока меня не было. Все меняется очень быстро, сейчас сами посмотрите. – Он сдал назад и рванул через парковку, закрывая по пути крышу машины.
Айк не думал, что когда-нибудь увидит еще более поразительные перемены в городе, чем те, что произошли за время его прошлого отсутствия, и был не прав. Главная преобразилась опять… став такой, как раньше. Меньше чем за неделю принаряженная улица вернула себе тот прежний запущенный захудало-куинакский вид, которым она всегда бравировала. Почти вернула. Витрины, всего несколько дней назад ослеплявшие своей белизной, сейчас были забиты досками, настолько истрепанными ветрами и посеребренными временем, что можно было подумать, эти ветра трепали их еще во времена, когда люди не знали, что такое краска. Но опять же: почти. Это слово напомнило Айзеку лимерик, который он заучил еще во флотские времена:
Как-то дева решила в путиС привидением ночь провести.С этим бледным фантазмомНа вершине оргазмаВдруг его ощутила… почти.
Кармоди больше всего сбила с толку именно эта искусственная аутентичность.
– Ничего не понимаю, прости меня господи! – Реконструкция городка представлялась ему делом зряшным, однако вполне понятным: кто-то надумал влить свежих денег в коммунальный кровоток, – но кому и зачем вдруг захотелось вернуть его в прежнее ветхое состояние, было выше его разумения. – Что еще за хренотень они тут затеяли?
– Я вам сейчас покажу. – На перекрестке Альтенхоффен резко развернулся, и фары осветили широкое термопластовое окно.
Айку понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить: это витрина кегельбана. Бывшего, поправил он себя. Похоже, это был единственный городской элемент, не вернувшийся в первоначальное состояние. Из широкого окна исчезла вывеска «КЕГЛИ С ПИВОМ», равно как и засиженный мухами легион кегельных кубков. На их месте красовалась мультяшная карта. Ее установили на более вычурном основании, чем во время демонстрации в кают-компании «Чернобурки», и покрыли еще одним полупрозрачным слоем. Альтенхоффен медленно заехал на пустой тротуар, и карта выросла прямо над капотом, как голографический пейзаж в игровых компьютерных гонках. Бедный Мозг открыл у машины верх:
– Ну и как, крыша не едет?
Южный причал стал длиннее в два раза и был запружен счастливыми голографическими туристами: они ловили рыбу, ныряли с аквалангами, запускали змеев и любовались птицами. Их многоцветные лица и этническая одежда давали понять, что они прибыли со всего земного шара, дабы насладиться этими бодрящими занятиями.
– Похоже на воскресный мультфильм «Мир с Христом», – такова была оценка Грира.
Голограмма лыжного подъемника доставляла улыбчивые мультяшные физиономии на вершину ледника, а голограмма тобогана во весь дух неслась вниз. Мультяшные физиономии свешивались с ручных планеров и скакали на банджи. Они носились на водных лыжах по воде и на дюноходах по песку. Они толпились на грубоватой мультяшной Главной улице, полной сувениров и призов, счастливые, как лохи во времена старых добрых ярмарок.
– Ха, ну и прожектерство. – Кармоди уже насмотрелся. – Как, черт побери, они собираются тащить сюда этих больших мотов, если до ближайшего глубоководного порта сотня миль?
– Так вот же аэропорт, мистер Кармоди! Главный аэропорт. – Альтенхоффен снова кивнул на карту.
Голографический «конкорд» заходил на посадку, из окна торчала физиономия пилота, улыбающегося взлетно-посадочной полосе. Она тянулась по другой стороне бухты – там, где жил Кармоди.
– Вот, значит, какая игра. Они надумали оттяпать мою землю? А вот хрен!
– Нет-нет, это неразработанная территория рядом с вашей землей, вдоль Утиного. Армейский инженерный корпус уже здесь, прилетели после полудня, занимаются сейсмикой. Все вполне пристойно…
Кармоди хмыкнул и покачал головой:
– Чистое прожектерство, я говорю, только у меня от одного этого вида пересохло в горле. Айзек, я же видел, как ты заныкал бутылку. Я считаю, нам всем надо принять для храбрости.
Пока виски ходил по кругу, Айк изучал карту. Наконец он нашел в верхнем слое дорожный мизинец, утыкающийся в водонапорную башню. Он был теперь отполирован и покрыт асфальтом – наманикюрен, – а площадку, на которую он указывал, очистили от мусорных гор. Вместо них на гребне красовался кондо-курорт.
– Они промахнулись мимо твоего жилья, Майкл, – мрачно заметил Грир, – зато на наше с Айзеком уселись прочно.
– Я все равно уверен, что все это дым из бутылки, но интереса ради можно поднять шум. Полный назад, Альтенхоффен! Где эти нервные потерянные толпы, которые нам были обещаны?
Однако, подъехав к Дому Битых Псов, они не нашли там никаких толп – ни нервных, ни спокойных. Большое дощатое крыльцо
