а какая разница? Какая, к черту, разница? Это их земля и их полоса – пускай валят туда все, что им нравится. А это мой трейлер, моя замковая башня, купленная и оплаченная. Я его сюда притащил, я и вытащу. Пошли все в зад.
Он уже собрался ехать дальше, когда свет фар впился в трепещущую цветастую фигуру, похожую на расхристанного дервиша. Это была Луиза Луп, а трепетали ее разноцветные локоны и пейсливые шелка. Тушь опять текла из глазниц по ее потным щекам.
– Помогите, пожалуйста, помоги-и-и-ите.
Он мог бы догадаться, как только увидел в сетях эту мерзость, – день будет гаже некуда.
– Они хотят моей смерти, Айк. Они оставили меня одну на транках, чтобы я сдохла, но я их выплюнула.
– Кто хочет твоей смерти, Луиза?
– Свиньи и медведи. Им нечего есть без мусора. Вон, слышите?
Он слышал: по всему склону разносились голодный храп и хрюканье.
– А как же твоя собака? Нерд тебя защитит, Луиза.
– Нерд утонул, неужели не помните? О, Айзек, я совсем одна…
И она осела в грязь, как сдувшаяся радуга. Айку пришлось тащить ее в джип, потом нести на руках в трейлер и укладывать на кровать Грира. Будет для маста-раста живописный сюрприз, если он сегодня все-таки придет домой.
Айк принял три таблетки аспирина, потом теплый душ, потом еще три аспирина. Под конец, уже сидя в халате, в тусклом непотревоженном воздухе своего купленного и оплаченного замка, он не мог отвязаться от мысли: что дальше? Ну же, черт подери, что дальше? Долгожданный ответ пришел вместе с рикошетными скачками фар через трейлерные окна, и эти фары горели все ярче и ярче, пока на ракушечном дворе не затрещали колеса. Айк вышел на ступеньки и прикрыл глаза ладонью, защищаясь от света.
– Простите за беспокойство, мистер Саллас. Мы просто фаны. Мы слышали вас на собрании…
Большой воздушный квадроцикл с трескучим электромотором. В нем, кажется, сидело трое спереди и трое сзади. Айк порадовался, что двадцать второй калибр лежит все там же, в подвесном цветочном ящике, легко достать. Вытянув руку, он взялся за ящик, как бы для равновесия.
– Вы дали им под зад, мистер Саллас. Чисто зам.
– Ага, мистер Саллас, точняк. Все наши так и решили. Но мы не хотели привлекать внимание.
И тут он понял, что это дети, просто дети. Первый голос звучал как у Каллиганов или даже моложе, второй – принадлежал девочке. Может, эскимоске. Он вроде бы различил ее лицо за светом фар. Рядом с ней за рулем сидел кто-то с мохнатой седой бородой. Но лицо его было таким же детским.
– Мы просто хотели вам сказать, мистер Саллас, – продолжал девичий голос, – у вас есть товарищи, про которых вы не знаете. Союзники. Больше мы пока ничего сказать не можем. Спокойной ночи.
Теперь он был уверен, что это эскимоска, – он помнил этот хриплый голос со дня похорон Марли. Квадроцикл сдал назад, развернулся, и тут до Айка дошло, что он ведет себя очень негостеприимно.
– Эй! – крикнул он. – Я тут подумал насчет щенка…
Они уже выскакивали обратно на площадку, и заговорщицкие перешептывания волочились за ними следом, как вымпелы за полуночной платформой. Айк стоял и слушал, пока все не стихло, потом вошел в трейлер. Сообразил, что держит в руке двадцать второй.
– Надеюсь, больше гостей у вас не будет, мистер Зам, – обругал он самого себя. – Что-то вы стали чересчур воинственны.
19. Сходи с ума, а не ходи на цыпочках
Алиса проторчала на собрании гораздо дольше, чем собиралась или предполагала. Оратор за оратором поднимались на трибуну, тратя свои драгоценные десять минут на поиски слов, точно монет, которые нужно забросить в щель игрового автомата, безнадежно и безропотно, – ясно понимая, что проклятый однорукий бандит никогда ничего не вернет. Уже который час, начиная с раннего вечера, все эти словоискатели наблюдали, как их предшественники безрезультатно испытывают удачу. Джекпот не выпадал. Крупных промахов тоже не было. Не было даже зазывал и приманок для лохов. На зазывал никто не рассчитывал, в приманках не нуждался. Играли не ради богатства, удачи, шанса урвать большой куш, убить время или просто из интереса, а чтобы в следующей сцене, когда, собравшись с силами, будущее сожрет прошлое, каждый мог сказать: «Я вложил туда свои два цента!»
Ни одного крупного промаха, не считая Айка Салласа. Этот промах был столь огромен и раскатист, что потряс всех, кто был в зале: мазил, аферистов – всех; в нескольких следующих прокрутках ораторы тратили горсти своих дозволенных монет немного практичнее, со слабым проблеском какой-то даже полунадежды, потому что эй! после такого большого провала неужто не всплывет крупная рыба – так они рассуждали. Но проблески быстро гасли, и ораторы сползали обратно в ту же вялую и пустую трату слов и времени.
С самого начала было ясно, что игра нечестная и ведется так не первый месяц. Может, не первый год, только никто не замечал. Это напоминало Алисе табличку «ПРОДАЕТСЯ» на соседнем с «Медвежьим флагом» участке земли, полном кипрея и поломанных железяк. Табличка торчала на замусоренном пустыре так долго, что Алиса не помнила, когда именно ее перечеркнули стикером «ПРОДАНО». Алиса просто не заметила. И табличка, и стикер с тех пор выцвели до белизны. И только экскаваторная команда, явившаяся вчера сгребать в кучу мусор, подвигла ее поинтересоваться, кто же заплатил за это «ПРОДАНО». Бригадиром был хваткий ясноглазый бодрячок прямиком из «Джорджия-Тех», с серебристой каской на голове и корпоративным передатчиком. Он радостно сообщил Алисе, что пока не уполномочен разглашать имя своего работодателя, равно как и его планы относительно этого участка.
– Это секрет, – просиял пацан.
Планы могли быть каким угодно секретом, подумала Алиса, но эта лисья эмблема на передатчике и каске оставляла мало сомнений в том, кто был работодателем. Нет, игрокам-ораторам противостояла не дешевая ярмарочная рулетка, а крупный игорный дом с большими хозяевами и большим шулерством. И то, что простым горожанам дали возможность поставить на кон свои два цента, расценивалось теми как большая честь, независимо от того, имел ли хоть кто-то из них хоть самый мизерный шанс уйти с выигрышем. Эта честь была им оказана публично, при полном скоплении народа. Кто же захочет, чтобы новые хозяева игорного дома сочли его неблагодарной свиньей?
Так Алиса втянулась в этот новомодный спектакль, с каким-то даже извращенным удовольствием выдерживая одну за другой демонстрации ненужного многословия. Когда Кармоди остановился сказать мальчикам Каллиганам, чтобы те готовились завтра к полному выходу, ибо сегодня они нашли место, где рыба плавает так густо, что даже порвала сеть, и он прямо сейчас идет звонить и договариваться о замене, Алиса подумала было встать и пойти вместе с ним. Узнав,
