Я сидел на пне у края дороги и смотрел на искореженную машину, верой и правдой отслужившую мне несколько лет. Черный лимузин подкатил ко мне почти бесшумно, и я заметил его, только когда он притормозил совсем рядом. Из него вышел мужчина невысокого роста, сложением явно напоминавший штангиста. Ежик светлых волос был настолько короток, что я сразу назвал его для себя: «лысый»; выражение лица у него могло бы быть и поприветливей – жесткое, не терпящее каких-либо возражений. Его тяжелые кулаки, как две гири, торчали из рукавов серого пиджака, напоминая окружающим, что не все в этом мире решается полюбовно. И мне вдруг показалось, что мотоцикл придется отдать бесплатно.
Полной противоположностью была его спутница, выше его на полголовы. Тонкие, но волевые черты ее привлекательного лица мне сразу понравились. Красивая спортивная фигура, без излишеств, когда мышцы не делают ее грубой, а изящно подчеркивают форму. Эти двое были одновременно и совершенно разными, и очень похожими.
Они подошли и с сожалением посмотрели на меня и на разбитую машину, лежавшую в кустах. Он протянул мне свою крепкую руку и представился, аккуратно, пожав мою мягкую ладонь, за ним поздоровалась и она. Выражение лица у меня было явно не праздничное, и они принялись меня утешать, рассказывая всякие страшные истории о том, что с кем и где произошло. Вскоре они мне уже не казались странной парой, это были нормальные ребята, но просто очень спортивные. Она, как оказалось, занималась пятиборьем и была довольно известной спортсменкой. Чем занимался он, это как-то умалчивалось, но меня это не слишком интересовало. Полиция все не ехала, а мои новые знакомые не уезжали и терпеливо ждали вместе со мной развязки этой скверной истории. За это время я рассказал им все про мотоцикл и кое-что про себя.
Уже темнело, и начал накрапывать мелкий дождь. И только когда мы сели в их лимузин, вдали наконец показались проблесковые маячки полицейской машины. «Лысый» отвез меня еще и на экспертизу, потом в полицию и уже поздно ночью вез домой. Его спутница спала, переутомленная ненужным приключением. Я сидел на заднем сидении, смотрел на пробегавшие огоньки автомобилей и думал: стал ли бы я вот так просто кому-то помогать, тратя свое время? И хотелось сказать себе: да, конечно, но более честный голос внутри говорил: навряд ли. Когда мы подъехали к дому, он вышел вместе со мной из машины и сунул мне в руку пачку денег за мотоцикл, сказав, что заберет его завтра. Я запротестовал, возвращая деньги, мол, когда мотоцикл, тогда и деньги. «Да бери ты, раз дают, – жестко сказал он и немного погодя добавил: – Вообще-то мы хотели его у тебя так увести, но парень ты оказался неплохой, так что давай, до встречи». Сел в свой лимузин и укатил в ночь. А я еще долго стоял и смотрел им вслед, пока машина не скрылась за поворотом.
Чтобы как-то ее занять, Стив подкинул ей заметку о том, что в их городе открылся филиал лондонского института психологии. Наживка сработала, она обсудила «свою» идею с подругами и уже через неделю безапелляционно заявила мужу: «Я иду учиться». Для видимости он вначале возмутился: что я буду вечерами делать дома, ведь ты будешь все время заниматься, и все остальное в том же духе. А через минуту она уже объясняла ему, какой он тупой, только и знает, что сидеть у телевизора или заниматься сексом, на большее его просто не хватает по причине убогости ума. Когда словесный заряд кончился, она хлопнула дверью своей спальни и повернула ключ.
Оставшись один, Стив чрезвычайно обрадовался. Он поднялся с кресла, тихонько открыл дверцу бара и налил в стакан немножко виски, разбавив его двумя кубиками льда. И не успел он вернуться обратно на диван, как дверь спальни снова распахнулась, она презрительно на него посмотрела и, как плюнув в него, прошипела: «Законченный алкоголик». Дверь снова захлопнулась, уже до утра.
Она начала подготавливаться к учебе еще за месяц: симпатичный портфельчик за полторы тысячи долларов из кожи какого-то экзотического животного, три пары новых туфель, два костюма, платье, четыре юбки, шесть блузок, вымученный у мужа новенький «мерседес» вместо старого трехлетнего BMW и две большие общие тетради в линейку без полей составляли снаряжение новой абитуриентки. Стив был готов еще и не на такие жертвы для своей половины, лишь бы она оставляла его на некоторое время в покое. Как ни странно, за ней потянулись жены всех его друзей, и в его мозгу мелькнуло сомнение: «Неужели и они тоже?»
Первые два года учебы промелькнули как миг. За это время Стив, благодаря знаниям, полученным его женой, узнавал в себе все новые и новые отклонения от психики. Она смотрела на него сверлящим взглядом и задавала какой-нибудь каверзный вопрос. Прежде чем ответить, он долго мучился в желании ответить правильней. И все равно она выносила ему безапелляционный, как приговор, диагноз, с умным видом покачивая головой: «Дебил».
Несмотря на это, дела в его фирме шли как нельзя лучше, оборот за последние два года увеличился в несколько раз. Его имя стало мелькать на страницах местных изданий. В общем, все шло в гору и так, как он хотел. Оставалось пережить еще год аллочкиной учебы, и он его пережил без особых проблем.
Она здорово изменилась. Своим пронизывающим взглядом она сверлила всех приходящих к ним знакомых и после того, как они уходили, ставила им диагнозы: «Все твои знакомые просто идиоты, среди них нет приличных людей со здоровой психикой». Он спокойно, как и подобает дебилу, проглатывал все, что она говорила, и молча шел в свою спальню. Вместе они не спали уже давно, это противоречило каким-то ее новым убеждениям о сексуальной жизни, а ему просто не хотелось.
В день, когда она получила диплом, Стив на радостях напился как свинья, ведь он так долго ждал этого часа. И сейчас, когда у нее на руках был диплом специалиста-психолога, он мог спокойно с ней развестись, безо всяких угрызений совести. Какой-никакой, а все-таки кусок хлеба ей будет обеспечен.
Пучок волос, как память о былой шевелюре, был равномерно и аккуратно распределен по предательской лысине, пускавшей блики на ярком солнце, как и его чисто вымытый черный «мерседес». Мясистое и добродушное на первый взгляд лицо излучало всем радостно-приветливую улыбку, но хитрющие, широко расставленные глаза, смотрящие на собеседника из глазниц подобно автомату из смотровой щели дота, сразу наводили на мысль, что их обладатель далеко не прост.
Это был довольно крупный мужчина, килограммов сто живого веса тут присутствовало без сомнения, и, несмотря на то, что он совершенно не употреблял горячительных напитков и даже не курил, внешний вид его мог бы быть гораздо лучше. Но и с такой внешностью в свои сорок восемь он умудрился настрогать пятерых детей от трех предыдущих и одной нынешней жены.
При первой встрече с ним немного смущали многочисленные шрамы на руках, лице, шее, но он так мог развлечь собеседника учтивой болтовней ни о чем, что вскоре никто уже не придавал этому большого значения.
Он всегда возникал как-то неожиданно и сразу начинал приглашать в какое-то открытое им новое казино, пытаясь обрисовать его в самых радужных тонах, будто там у него деньги раздают налево и направо. Искушенные и наученные горьким опытом обычно красиво его отшивали, а вновь приобретенные друзья как правило сразу попадались и становились его легкой добычей.
Он любил приглашать кого-нибудь из тех, кто побогаче, якобы по какому-то делу к себе в центральное казино. Когда приглашенный приходил, привратник смущенно извинялся за опоздание шефа, и сразу, откуда ни возьмись, появлялась сказочная фея с выдающейся грудью и бесплатными фишками, которые гость мог бы проиграть в ожидании хозяина. За игральным столом фишки улетали за пять минут, и вскоре гость распаковывал свое портмоне и начинал прощаться с купюрами. А наш хлебосольный хозяин тем временем сидел в своем кабинете и, попивая зеленый чай (он очень берег свое драгоценное здоровье), через монитор наблюдал за посетителем. И только когда ему снизу докладывали о том, что сумма уже оставлена предостаточная, он наконец спускался вниз, страшно извиняясь перед своим гостем.
Вот так же попал туда и несчастный Гера. В течение последних двух лет он пытался осуществить свою давнюю мечту – купить новый автомобиль, и чтобы собрать необходимые двадцать пять процентов для первого взноса, ему приходилось вкалывать с утра до вечера, иногда даже ночевать прямо у себя в кабинете, на кушетке для осмотра пациентов. И заветная мечта была уже в кармане в виде пяти тысяч латов, но тут на его пути встретился он, а все остальное произошло точно по заведенному сценарию.
Гера вышел из казино, весь измочаленный и потерянный, просто жить не хотелось. Радушный хозяин провожал его до дверей, без конца извиняясь за свое опоздание, ссылаясь на жуткую занятость и всяческие другие непредвиденные обстоятельства. Но Гере было глубоко плевать на его слащавые извинения, он проклинал себя за то, что вообще сюда вошел. Его мечта рухнула за какой-то час. Он медленно побрел по улице, сам не зная куда, в голове было пусто точно так же, как в кармане, и очень хотелось плакать.
