Людмила, с которой Гусятников учился в Менделеевском, какими-то непонятными путями оказалась на работе на одном из телеканалов в качестве телепродюсера. Наполовину еврейка, Людмила Наумовна отличалась какой-то бульдожьей хваткой и, почуяв, что в Останкино тоннами гуляют бесхозные деньги, – льстила, трудилась и унижалась, но зацепилась за новое место работы.
И вот химик-технолог начала решать судьбы нашего шоу-бизнеса, определяя пути его развития, перспективы денежных вложений и прочее, и прочее. Была она не сильно привлекательна, этакая училка. По-житейски должна бы держаться за Леху двумя руками, но это про другую пару… Людмила, начав вращаться среди звезд и заработав денег, расправила плечи и несла себя так, что мужики начинали не доверять своим глазам. Чего там говорить, мы, мужики, очень внушаемы, и Людмила гипнотизировала свое окружение.
Гусятникова Л. Н. сумела подбить на совместный проект даже банкира Андрея Лахтера, и они стали компаньонами, выкупив Ялтинскую киностудию – там не столь была ценна «начинка», гораздо больше ценилась земля на побережье самого синего Черного моря, где располагались помещения киностудии. Общий бизнес сближает, и Лахтеры с Гусятниковыми стали дружить домами.
Андрей тоже был охотником. В силу своей профессии и национальности, а в нем еврейская кровь плескалась по всему организму, он был рационален и являлся антиподом Лехи. И они стали компаньонами по охоте, где Андрей на себя брал все расходы по организации, а Гусятникову надлежало решить как раз эту самую организацию процесса.
Успехи жены, с одной стороны, Леху расстраивали, так как он чувствовал, что звание главы семьи ускользает, но, с другой, он понял, что всю свою зарплату может тратить на себя. Он ее и тратил. Девчонки и казино, выпивка и охота стали основой жизни менеджера и охотника Лехи Гусятникова. Он привычно брал деньги от Лахтера и не понимал только, почему тот не участвует в его романтических трипах. Андрей Лахтер – высокий, статный с заметной проседью мужик, так похожий на американского актера Джорджа Клуни, и совсем не интересуется бабами. Это было выше понимания Лехи.
Леха не понимал, а у Лахтера тем временем начинался роман с Людмилой, с которой он часто ездил в командировки. И жена Гусятникова, на которую, как считали окружающие нас женщины, невозможно было взглянуть без слез, закрутила роман с еще одним завидным мужиком. И примерный семьянин по фамилии, что особенно удивительно, Лахтер, неожиданно влюбился и был готов на безумства. Чувство вины перед Гусятниковым у банкира росло как на дрожжах, и он с радостью откликался на любые авантюрные предложения Лехи. Они совместно начали строить охотничий домик, да какой там домик, замок с баней и прочими постройками в глубине тверских лесов. Андрей не жалел денег, а Леха времени и любви при строительстве.
И однажды, неожиданно для всех, а главным образом для Гусятникова, грянул гром. Людмила подала на развод и при полной парализации чувств и сил окружающих это действительно произошло. К счастью, желтая пресса не осветила это событие, да и кто такие Леха и Людмила, чтобы их жизнь комментировать в светских новостях? Поделили имущество, и Лехе досталась одна из квартир, нажитых с Наумовной. Машины, снегоходы и прочая охотничья утварь тоже отошли ему. И вдруг Андрей заявил, что оставляет охотничьи угодья Лехе. Неожиданно для всех друзей Гусятников этот барский подарок принял и даже сказал Лахтеру, что на их охотничьи дела развод и последующие отношения Андрея и Людмилы не повлияют.
И все подивились, как, что, почему, но никто не попытался поговорить с Лехой на эту тему, тем более что у него сбылась мечта – он стал профессиональным охотником, уехав в практически достроенный дом в тверской тайге. Он ушел с работы, сдал свою квартиру за замечательные деньги и стал убежденным бирюком, принимая у себя охотничьи команды и Андрея Лахтера в том числе.
Но это было позже, а в тот день на Селигере Алексей пришел с двумя судаками, которые ему вручили для меня вчерашние охотники-зрители, и я с шофером Лахтера отбыл в Москву.
Когда-то я познакомился в Казахстане с семьей Оспановых. Лидером этой семьи был второй по старшинству сын Бауржан. Он был успешным бизнесменом, и мы с ним сошлись еще на любви к истории. Он меня познакомил с книгами, посвященными истории тюрков, которая вплотную пересекалась с нашей. Их автором был ученый из Дагестана Мурад Аджи. Я же из Москвы привозил ему книги А. Фоменко. Мы плотно дружили на протяжении нескольких лет, приезжали друг к другу в гости. Трижды я катался на Чимбулаке, что рядом с Алма-Атой, на горных лыжах. Сейчас, к сожалению, общаться стали значительно меньше, ограничиваясь поздравлениями на большие праздники. А тогда мы знали друг о друге все, что знают близкие друзья.
Так вот, вы, наверное, помните, что лет пять назад в России, да и в Казахстане в конце декабря были лютые морозы. А один из братьев Бауржана был заядлым охотником. И в преддверии этих морозов Руслан – так звали младшего брата из семьи Оспановых – отправился на север Казахстана поохотиться на волков.
Они приехали вместе со своим товарищем Сереком на охотничью базу еще до наступления этих лютых морозов. Все было готово для охоты: ружья проверены, снегоходы заправлены, одежда аккуратно разложена по комнатам. Охотники отправились в степь на снегоходе, надеясь догнать, загнать и добыть волка. Они углубились в степь… И грянули лютые холода. Температура опустилась ниже минус 40°, снегоход заглох, и все попытки запустить мотор не имели успеха. Может, бензин был некачественный, может, какой-нибудь фильтр засорился. Короче, случился кирдык со снегоходом, но что еще неприятней – батарейки в сотовых телефонах от холода сели, и ребята лишились еще и связи. Они начали замерзать, пока еще не теряя присутствия духа.
Но холод не тетка, и вскоре одежда перестала согревать. Щеки отчаянно мерзли, и сначала удавалось их отогревать, растирая кожу варежками. В степи соорудить костер не получалось, и страх замерзнуть все крепче поселялся в их душах. Решили устроить костер, разобрав снегоход. Была надежда отогреть телефон. А в снегоходе можно сжечь только сиденья.
Час горел, отчаянно дымя, пластик машины. Руслан и Серек считали время, предполагая, что раз они к ночи не вернулись, значит, на базе поймут, что что-то случилось, и начнут искать. Поддерживая друг друга и не позволяя заснуть, а значит замерзнуть, ребята дождались рассвета. А утром был поднят в воздух вертолет, и к полудню промерзших и обмороженных охотников нашли и сразу же отправили в больницу. К счастью, их удалось спасти, и даже отогреть обмороженные пальцы на ногах.
И однажды я, работая писателем, решил, что неплохо было бы объединить два моих сюжета и отправить двух охотников-соперников Алексея и Андрея из первой истории на охоту в казахстанскую степь. И они, так же как Руслан и Серек, в страшный холод потеряют снегоход и средство связи. И наступит критическая точка, и тень тетки с косой вплотную приблизится к героям. И тогда два друга-соперника начнут все сильнее заводиться, и, наконец, будет выяснение отношений, изрядно сдобренное холодом и предчувствием фатальной развязки. Экстремальность ситуации усиливалась наличием оружия – огнестрельного и холодного.
Сколько всего интересного давала мне, автору, эта ситуация. Какие возможности для раскрытия характеров! Через героев (а поди еще разберись, кто из них положительный, а кто отрицательный) можно пронести и свою авторскую позицию. А решимость перешагнуть через Господни заповеди практически на пороге Страшного суда. И любовь… Любовь чистая и порочная, всепобеждающая и сокрушающая. Любовь и Честь – вот две составляющие в этой драме, когда в степи, как на дуэли, сошлись два человека, которые в Москве не дошли бы до этой черты никогда.
И я с волнением ждал момента, когда сяду за стол и в поединке решится судьба двух его героев. Я был уверен, что провидение даст точный ответ, какой же из соперников победит и завоюет сердце читателя. Но я не спешил рассказывать историю, не выяснив особенностей волчьей охоты на снегоходе. И позвонил своему хорошему товарищу – доктору и охотнику Боре Хусаинову.
Мы встретились, и я реферативно изложил сюжет своего рассказа. Боря меня внимательно выслушал и через паузу молвил:
– Ну что я тебе скажу, Ефимыч. Правды жизни не будет в твоем рассказе.
– Почему?
– Во-первых, водка, которую взяли с собой на охоту твои герои, не поможет им. Ну, может, минут на десять, да-да, будет греть сначала, а потом их начнет клонить ко сну, а это самое страшное – во сне они сразу замерзнут. Потом в степи нет ни кустарников, ни деревьев, чтобы развести костер.
– Я это понимаю…
– Не перебивай. Во-вторых, в связи с тем, что земля вращается вокруг своей оси, в степи непрерывно дуют ветры, а в мороз это страшно. Потом твои длинные диалоги героев невозможны, потому что в холод за сорок челюсти сведет так, что будет не до выяснения отношений. Губы не будут шевелиться.
