Близилось лето. Май в тот год был щедр на тепло. Любовь, как зараза, носилась в воздухе повсюду. Маша видела ее на каждом шагу. Что говорить про остальную молодежь! Все просто взбесились от ласковых лучей и предвкушения отдыха. Везде жгли костры прошлогодней листвы. Сам запах дыма был частью весны, частью любви, частью надежд на лето. Но Маша не могла выносить его. Затыкала нос платком, задыхаясь от приторности дыма.
Маша вышла на балкон. Без цели, без какой-либо мысли. Помечтать, глядя на облака. Как когда-то. И вдруг увидела Олега. Он, как обычно, торчал в ее дворе. С местными ребятами. Но сегодня он был столь необычно одет, что Маша невольно остановила на нем взгляд. На нем была красная, как кровь, рубашка. Она ему шла просто поразительно. К смуглой коже и черным волосам. Он был оживлен. Над чем-то ржал.
«Я знал, что сегодня увижу тебя. Мне этого так хотелось, что этого не могло не случиться. Я ведь хорош, верно? Ха. Если бы ты знала, куда мы сегодня идем! Ты бы выбежала из своего дома и умоляла меня не ходить. Но уже поздно. Я счастлив! Да, я счастлив! Хотя мне немного не по себе. Вон, у ребят тоже мондраж. Главный день в моей жизни. Я хочу, чтобы ты меня ревновала. Если бы ты знала, что меня сегодня ждет, ты бы ревновала…»
Они затеяли не то чтобы драку, а просто щенячью возню. Со смехом и поддевками. «Как дети», – подумала Маша. И смутно уловила в этой возне нервозность. Потом они отдышались и по очереди приложились прямо к горлышку бутылки с водкой, пустив ее по кругу. И всей кучей пошли к полю. Там, где терялся горизонт, но на самом деле совсем недалеко, была деревня. И Маша поняла, куда и зачем они идут. Она знала об этом раньше. Однажды по какому-то делу она была в той деревеньке. Кажется, ходила за козьим молоком. Вдруг, на обратном уже пути, увидела Валю с группой ребят из ее двора. Парни и девушки шли к заброшенным пустующим избам, каковых там было множество. Потому что встречаться в малогабаритных квартирах, полных родителей, братьев с сестрами, бабушек и дедушек, теть и дядь, было невозможно. И вот теперь увидела, как туда идет Олег. Что-то шевельнулось в ней, но так смутно, что это нельзя, совсем нельзя было назвать ревностью. Во всяком случае, это была не боль. Маша до ряби в глазах смотрела на удаляющуюся красную точку, пока она не скрылась из глаз. Об облаках она уже не думала.
В летние каникулы мама нашла уникального доктора. Он был еще и физиком. С помощью его метода Мария избавилась от всех своих болей и хронических болячек. Оказалось, что прямо в нервном волокне ее жил вирус. Он был убит. А вместе с ним исчезла ненависть к резким запахам. Только иногда Маша еще обращала на них внимание, когда в помещении было очень накурено, например. Но это и у любого другого некурящего наверняка вызывает дискомфорт. На щеках ее заиграл румянец, которого у нее не было с самого рождения. В глазах появился блеск. И они перестали быть грустными. Она подстригла челку и концы волос, и стала их накручивать. Научилась пользоваться косметикой. Когда она пришла в десятый класс, ее не узнали. У Олега глаза расширились от удивления.
«Странно. Как же все погано. Я думал, что выкину Машку из головы. Я ведь уже не мальчик. У меня за лето было аж три девки. Девки. Девки. Девки. Звучит – сладко. На вкус еще лучше. Люблю девок. Первую – больше других. Но она все же дура. Глупости всяки разны выделывает. Ну, почему я хочу Машку до сих пор? Теперь я бы мог ей дать гораздо больше. Какая же она красотка! Только в прошлом году почему-то никто не видел этого, кроме меня. Я снова буду видеть ее каждый день!»
Его всколыхнуло мимолетное ликование от этой мысли.
«Но это значит, что мне снова будет так же плохо! Снова руки дрожат! Что же мне сделать, чтобы избавиться от моей навязчивой страсти? Ясно, что. Но теперь мне будет труднее в тысячу раз. Как цветок. Она распустилась, как цветок. Теперь ее захочет любой. А ей останется только выбирать. И последний, черт побери, кто может ей понравиться, это я!»
Демон страсти терзал его с удвоенным рвением. Он объединился с демоном ревности.
Мария влюбилась в одноклассника. Спокойного и симпатичного парня. В первый же школьный день их построили перед школой. Мальчиков напротив девочек. Кто-то даже пропел: «Бояре, вы почем к нам пришли…» Мария отыскала мальчика глазами в строю. Выбрала его взглядом. Он смеялся. Сразу поймал ее взгляд. Возвращался, возвращался, возвращался к ней глазами…
Она знала, что это будет роман. Совсем необычный. Это будет роман-игра, роман-вдохновение, роман-приключение. Она сделает все, чтобы парень запомнил его надолго. А лучше – не забыл никогда. Ведь у нее не может быть ничего обычного, не может быть стандартной судьбы. Ведь она – белая ворона. Ее девиз теперь – ни шагу как другие. И пусть о ее чудачествах говорят что угодно. Она намерена получить от них удовольствие.
Неважно, во что выльется этот роман. В нечто серьезное или останется игрой. Важно, что он – радость.
Вся жизнь Марии теперь была соткана из радости. Из радости, которую она черпала отовсюду. Казалось, из воздуха. Из луча солнца. Из собственной светлой мысли.
Потому что Мария полностью овладела открытой ей силой. Теперь она управляла собой, своей жизнью и даже другими, если этого хотела. Она владела миром. Своей жизнью и своими желаниями. Она стала совершенно иной. Мария знала: все, что ее ограничивает – только сила ее фантазии…
Она питалась теперь радостью каждый день, будто божественным нектаром. Радость двоилась, троилась, удесятерялась, рождаясь еще большей радостью…
Мария излучала ее, дарила другим, наполнялась ею. Сравнить это ощущение можно разве с полным глотком чистейшего воздуха…
Все, буквально все теперь доставляло ей удовольствие. Даже дыхание. Мария смотрела в зеркало и видела: она прекрасна…
«Не понимаю, что с ней произошло. Она притягивает меня к себе, как магнит. И дело даже не этой ужасной страсти, что гложет… Машка светится… Хочется быть с ней рядом… Во что бы то ни стало. Заколдовала меня. Может, права бабка-цыганка? Нет, вранье…»
Олег лег на живот, зарывшись кудрями в подушку.
«Машенька… Какой же музыкой звучит твое имя… Оно слаще вина. Пьянит. Помнишь тот единственный взгляд, что на одно мгновенье соединил нас? Мое единственное сокровище. Как же больно, если так же – колдовски – ты смотришь на этого увалистого парня в твоем классе… Да, что там… Ты всех заколдовала. Мои все прихвостни тоже на тебя смотрят… Хотят? Не знаю. Может. А может – просто удивляются. Я для них ничего уже не значу. Ха! Пусть. Власть над их плевыми душонками для меня – тоже ноль…»
Мария, владея силой, словно невидимой стеной, была теперь защищена от всей грязи мира. Потому что обращалась к силе всегда, даже для того, чтобы знать, какой дорогой идти в то или иное место. Просто знала, куда можно поставить ногу, а куда – нет. Может показаться глупым, что она обращалась к силе по таким пустякам. Но тогда она вспоминала поле, где когда-то Олег пнул ее в грязь… Да и так уже привыкла спрашивать и получать бесшумные, смысловые ответы, что не только не могла иначе, а даже уже не замечала этого обращения, как не замечает профессиональный водитель, как жмет на педали тормоза, сцепления и газа…
Словно по мановению волшебной палочки приходило к Марии теперь то, чего она хотела… Быстро, быстро осуществлялись ее желания. Это казалось невозможным, но мама купила ей прелестные розовые брюки. Мария, надев их, вдруг увидела: ей идет!
Бывают встречи, на первый взгляд, пустячные, которые остаются с нами на всю жизнь…
Для Марии такой встречей стал Миша. Почему же он остался в ее памяти? Потому что теперь Мария воспринимала только хорошее, только светлое, только то, что заставляло ее летать…
Ему был двадцать один год. Очень взрослый для нее. Настоящий парень. Высокий и необычайно, антично сложенный. Сейчас сказали бы – с внешностью супермодели. Раскованные жесты. Смуглый. Мать его была еврейкой. Работала медсестрой в городской больнице.
Ми-ша… Мария быстро запомнила его имя.
Бархатистый взгляд огромных, проникновенных карих глаз. Пунцовый пухлый ангельский рот. Взглядом он ласкал. Излучал любовь. Был весь наполнен ею, до краев.
Он пришел к ним в гости. Что-то занести по поручению матери. Мария была одна. На минутку. Он сказал, что только на минутку. А остался на полтора часа. Все это время они с Марией проболтали. Разумеется, говорил, в основном, он. Миша ее обвораживал. Но не потому, что ставил себе такую цель. Просто. Он был влюблен в мир и уверен, что весь мир платит ему тем же. Он любил всех девочек на свете. Все девочки любили его. Он любил себя. Он себе нравился. Для Марии он был подобен лучезарному солнцу, вдруг вкатившемуся в ее дверь. Она видела: уровень его энергии огромен. Он расплескивает ее всюду, где ступают его ноги… Просто. Бездумно. Красиво. Он улыбался. Он ласкал ее взглядом.
