– Он не скажет нам ничего нового. Надо заканчивать допрос и искать Кима и Янычара, – вмешался Андерс. – Что будем с ним делать?
– Пусть возвращается туда, где был, – вынесла приговор Полина.
– Не надо, – жалко заверещал дарг, но его уже никто не слушал.
Индра простерла над ним руки, и тело его сморщилось и усохло, потом Хатор поднес руку к груди существа, и на его ладони затрепетал золотой лепесток животворящего огня. Глаза дарга словно подернулись серым пеплом. В завершение к нему подошёл Ваю, и мерцающий клубочек сжатого, дающего силы для первого вздоха воздуха, покинул тело существа. Страж плавно повёл рукой, тело дарга, лежавшее на земле бесформенной грудой, поднялось и, проплыв по воздуху до середины озера, камнем ушло на дно. Индра прошептала заклятье. Водная гладь подземного озера вновь покрылась льдом, образуя ледяной каток размером с Медео.
В пещере всё стало по-прежнему, только исчезнувшее узорное украшение свода напоминало о битве, кипевшей здесь недавно.
Они вернулись в сухой грот. Ким, уже принявший человеческий облик, сидел на песчаном полу. Перед ним лежал Янычар. Всё его тело было покрыто ранами, на густой шерсти запеклась тёмная кровь. Пёс лежал не двигаясь. Полина опустилась рядом с ним на колени, осторожно, словно боясь сделать больно, погладила ещё тёплую лобастую голову. Слёзы капали на израненный бок. Комок, стоявший в горле, мешал говорить.
– Если бы он не прикрывал меня, я не смог бы закрыть портал, – виновато проговорил Ким. – Их было слишком много для нас двоих, он погиб защищая всех нас.
– Мы его здесь не оставим, – глядя на него сквозь слёзы, с трудом промолвила она.
– Мы вынесем его наверх и сожжём на погребальном костре, как это принято в Делире. Он завершил свой путь как герой и погиб в бою. Там, на небе, его примут хорошо. Ты должна гордиться, что у тебя есть такие верные друзья.
– Одного уже нет, – вытирая слёзы тыльной стороной ладони, сказал она.
Ким поднялся с колен, положив руку на её плечо, позвал:
– Вставай, Полина, у нас здесь ещё есть дела. Горевать и считать потери будем после. Если дарг сумел открыть здесь портал, значит магический источник силы земли где-то рядом.
– Идите сюда, – услышали они зов стража огня. Он стоял около восточного угла грота и внимательно присматривался к свежей осыпи, возникшей после отгремевшей в пещере битвы. Все столпились у его находки.
– Там какой-то проход. Нужно его расширить, – предложил Андерс.
Мужчины расчистили мягкий грунт, и перед ними открылся широкий, ведущий вглубь горы, коридор, выложенный полированными гранитными плитами, плотно подогнанными друг к другу. Свет фонарей осветил ровные стены, высокий, сводчатый потолок, чистый пол, словно пыль веков не посмела коснуться его. Они шагнули внутрь. Воздух здесь был свежим, сухим и прохладным. Путники шли, осторожно осматриваясь. Метров через тридцать уперлись в двухстворчатую дверь, перегораживающую коридор от пола до потолка. Дверь была выполнена из цельных плит светло-зелёного нефрита. Резной орнамент обрамлял затейливую надпись на незнакомом языке. На месте, где должны были быть дверные ручки, имелся отпечаток левой и правой ладоней.
– Дверь сможет открыть тот, кто имеет на это право по рождению, – голос Андерса гулко прозвучал в тишине подземелья.
– Откуда ты это узнал? – недоверчиво спросила Полина.
– Здесь так написано, – ответил он, указав на надпись, похожую на узор. – Этот древний язык входит в систему обучения магов. Такое право среди нас есть только у тебя.
Полина подошла ближе и вложила ладони в углубления. Громадные створки бесшумно сдвинулись и исчезли в каменной кладке. Привыкшие к мраку подземелья, освещаемого слабым светом фонарей, путники невольно зажмурились, ослеплённые потоком яркого золотисто-медового света, хлынувшего на них из пещеры. Прикрываясь ладонями, они вошли в пещеру, не уступающую своими размерами Ледяной, и остановились у входа, замерев от восхищения.
В центре круглого зала сиял гигантский кристалл золотисто-жёлтого топаза. Его света было достаточно, чтобы осветить стены и купол потолка, уходящего в высоту метров на тридцать.
– Храм Земли, – негромко, словно боясь вспугнуть тишину, произнёс страж огня.
То, что им довелось увидеть, превосходило любое воображение. В этом храме не было ни жертвенных алтарей, ни изображения богов. Картины, выложенные на стенах из самоцветов, были живыми и объёмными. И, казалось, ничто другое в мире не в силах было так передать красоту земли, которую они воспевали.
На северной стороне круглого зала, по ночному небу из тёмно-фиолетового лазурита, плыла, таинственно мерцая, опаловая луна, и сияли звёзды из зелёных, жёлтых и голубых бериллов. Чёрные морионы, дымчато-серые раух-топазы, фиолетовые аметисты и молочно-белые кахолонги передавали холодные контрасты белоснежных вершин и чёрных пиков Кодара и Удокана. Зелёным поясом, заканчиваясь у южной стороны, храм окружала тайга. Тёмные ели, кедры и сосны, могучие лиственницы соседствовали с берёзками и осинками. По берегам рек полоскал свои ветки в воде тальник, кудрявились кусты боярышника, черёмухи, диких яблонь. Вырезанные из зелёной яшмы, хризолита, нефрита и малахита, деревья и кусты стояли, словно живые, и на них можно было разглядеть каждый листочек, каждую иголочку. На солнечных полянах и в поймах рек, среди зелёной травы, словно кто-то обронил осколки радуг – это цвели цветы, вырезанные из самоцветов.
При свете волшебного кристалла переливались голубые реки и озёра из прозрачного аквамарина. На восточной стороне расплескалась по небу малиновая заря, окрашивая вершины тёмных, покрытых вековой тайгой сопок в багряно-красные тона. Будто само солнце подожгло изнутри малиновые турмалины, красные и жёлто-красные сердолики. На юге, под лучами знойного солнца, томилась привольная степь. Яшма, опал, и нефрит передавали пастельные цвета ее выгоревших от жаркого светила трав. Золотой солнечный диск царил на бледно-голубом сапфировом небе, которое к западу темнело, приобретая цвет весенней фиалки. И на его аметистовом фоне белоснежно сверкала вершина Сохондо, а за ней голубела бескрайняя полоска воды. Это была западная граница заповедного края – Байкал.
– Песня в камне, – восхищенно прошептала Полина.
– Другие храмы были тоже прекрасны, жаль, что они разрушены, и никто не сможет увидеть их удивительной красоты, – впервые проявив эмоции, грустно сказала страж воды.
– Этот храм сохранился только потому, что алханы построили его внутри гор. Время не пощадило когда-то неприступный горный кряж, но так и не добралось до него, – промолвил страж воздуха.
– Если бы не битва, мы не смогли бы обнаружить коридор и войти сюда. Магические силы, бушевавшие здесь сегодня, разрушили заклятья, наложенные на вход, – вступил в их разговор страж огня.
– Идите сюда, – услышали они голос Кима с южной стороны зала.
Пока все восхищённо рассматривали храм, он, не теряя времени, начал обследовать его в поисках четвёртого стража – Дамкины. Спутники пошли на зов. Ким стоял, разглядывая дымчато-фиолетовую друзу кальцита, словно гигантская астра, распустившую шестигранные, с треугольными наконечниками, полупрозрачные лепестки. Гладкая сердцевина друзы образовывала ложе. На нём лежала женщина, одетая в коричневый с золотым орнаментом наряд. Черные волосы, заплетённые в косы и перевитые золотыми нитями, украшенными самоцветами, словно корона, венчали её голову. Глаза лежавшей были закрыты. Спутники окружили каменный цветок.
– Это страж земли? – спросила Полина.
– Она, – тихо подтвердил Ваю.
– Она прекрасна! Как я могла представить, что страж нашей земли может быть похож на того урода, – с раскаянием в голосе произнесла чародейка. – Почему она неподвижна?
– Главное, что цела и невредима. У нас достаточно сил, чтобы ей помочь, – успокоил её Андерс.
– Ты прав, маг, – подтвердил его слова Хатор, – мы сможем дать ей то, что она утратила, пытаясь сохранить свой источник магических сил. Нам пора приступать.
Все отошли к стене, освобождая место для волшбы. В храме повисла глубокая тишина.
Первой, скользя по гладкому, выложенному цветной мозаикой полу, словно не касаясь каменных плит, выплыла в центр зала Индра. Тонкие голубые нити воды, материализовавшиеся в воздухе, потянулись к её раскрытым ладоням. Это источник силы отдавал стражу свою энергию. Её присутствие пробудило картины из камня: зазвенели ручьи, загремели водопады, обрушивая стремительные потоки с горных вершин. Звуки водяных струй, соединились в прекрасную, чистую музыку, она звучала сильнее и сильнее, заполняя пространство храма. В руках водного стража засиял голубой шар. Она шагнула к друзе кальцита и обронила его на мраморный пол. К своду пещеры возле каменного ложа взмыл искрящийся фонтан животворящей воды, оросив ту, что лежала на нём. Черты лица стража земли, напоминавшие до этого неподвижную маску, неуловимо изменились, ожили, щёки окрасились лёгким румянцем.
