– Леон, возьмите шкатулку с комода и подайте ее мне.
Старушка сняла с шеи маленький ключик и щелкнула замком. Она протянула Леону небольшую бархатную коробочку, пачку старых пожелтевших конвертов и две фотографии. На одной из них маленький мальчик с кудрявыми волосами стоял перед пюпитром со скрипкой в руках. Тонкие пальцы держали смычок, щекой он прижимал инструмент к плечу. Между указательным и средним пальцем виднелась большая темная родинка овальной формы.
– Вот, возьмите. Это то самое колье, принадлежавшее Зое. А здесь письма от вашей бабушки из Франции и от ее сестры из Петрограда. На этом снимке – Зоя и Михаил, прямо перед войной. А это Данечка. Чудный, ласковый ребенок, радость для матери с отцом. И очень талантливый скрипач. Его так и забрали, вместе со скрипочкой.
Леон почувствовал, как от радости у него закружилась голова. Он сделал это. Начало положено. Вот оно, спасение. Теперь все будет хорошо, вот с этого момента. Все сомнения прочь. Наверняка его Ангел – Хранитель решил, что настала пора ему помочь. Это знак свыше. Если получилось самое трудное, почти безнадежное, то остальное пойдет, как по маслу. Конечно, судьба у бабкиной сестры и ее семьи незавидная, но это их судьба. Время такое было, непонятно вообще, как таким божьим одуванчикам, как эта пани Рыльска, удалось уцелеть в этой мясорубке. Он даже испытал что-то вроде жалости. А потом пришло удовлетворение, что наследников больше нет.
Лежа на верхней полке в купе поезда, он думал о том, с чего начать поиски в России. На письмах от Анастасии стоял питерский адрес. На сегодняшний день это единственная зацепка. С возвращением домой придется повременить. Он едет в Питер.
2004 г. Санкт – Петербург
Санкт– Петербург встретил Леона проливным дождем. Частные извозчики, тусующиеся около вокзала, наперебой предлагали доставить гостей северной столицы в любой конец города. К Леону подскочил кругленький толстячок с раскрытым над головой зонтиком. Чувствуя себя барином, Леон молча пошел за таксистом к его машине. Старые Жигули неопределенного цвета жалобно скрипнули под весом хозяина.
– Куда поедем?
– В гостиницу, с умеренными ценами.
Деньги у Леона были. Дохлый, финансировавший поездку, как ни странно, не поскупился. Но Леон не планировал заранее визит в Питер, поэтому решил лишнее не тратить. Деньги могли понадобиться для того, чтобы добыть нужную информацию.
Из кармана куртки послышались звуки «Владимирского централа». Леон поморщился. Сотовый дал ему Дохлый, видимо, чтобы Леон всегда чувствовал себя «на поводке».
– Да, слушаю.
– Ты где? Должен уже вернуться в родной город.
– В Питере, только сошел с поезда. Я узнал адрес еще одной сестры, правда, она жила там еще до революции. Но это все, что у меня есть.
– А то, зачем ездил, получил?
– Ты сомневаешься?
Леон не мог скрыть самодовольства. Ишь как беспокоится! Пусть на время, Леон почувствовал себя хозяином положения.
– Ладно, держи меня в курсе.
Дохлый отключился. «Быдло. Уголовник», – от ненависти к Дохлому у Леона застучало в висках, – «Я доведу это дело до конца, чего бы это мне ни стоило. И тогда посмотрим, где ты окажешься со своими бабками. Деньги – это власть. А большие деньги – это могущество, независимость, свобода. И я добьюсь всего этого».
Голос водителя вернул Леона в реальность.
– Вы надолго в Питер?
– На несколько дней.
– Я могу предложить вам вместо гостиницы квартиру, на Васильевском, со всеми удобствами и телефоном.
– Почему нет? Я согласен, везите.
Шофер молча кивнул головой.
Квартирка оказалась маленькая, с крошечной клетушкой, в которой едва уместилась сидячая ванна и унитаз. На кухне не было даже стола. Зато в комнате стояла широкая тахта, покрытая клетчатым пледом и телевизор.
– Квартира моей сестры, она на месяц уехала к родителям в Москву. Подходит?
– Вполне. Спасибо.
– Вот мой мобильный. Зовут меня Алексей. Как надумаете уезжать, позвоните. Если нужна будет машина, я могу вас возить по городу хоть весь день.
– Хорошо, тогда я сейчас переоденусь, и вы отвезете меня вот по этому адресу.
Леон протянул Алексею старый конверт.
Шофер оказался не любопытным и молчал всю дорогу. Остановившись у трехэтажного особняка, он заглушил двигатель и коротко спросил: «Подождать?»
Леон согласно кивнул головой и пошел к парадному входу. У двери, в маленькой каморке, сидела седая старушка и листала толстый глянцевый журнал.
– Вы к кому, молодой человек?
– Собственно, я и сам не знаю. Мне нужно узнать о людях, которые жили здесь еще до революции. Я понимаю, что это почти невозможно, но все же…Ехал сюда в надежде, что повезет.
Леон притворно вздохнул и терпеливо стал ждать следующего вопроса. Он правильно рассчитал, любопытной бабушке, целый день проводящей на боевом посту, каждый новый человек в радость.
– И вам повезло. Если вы спрашиваете о хозяевах особняка, Печенкиных, то я знала их троих младших дочерей, Настю, Наташу и Лену.
Леон уже ничему не удивлялся. Теперь он точно знал, что его кто – то «ведет». Самое интересное, что его как будто дожидаются вот такие древние старушки, чтобы указать дальнейший путь.
– А вы почему ими интересуетесь?
– Я внук их старшей сестры, Антонины. Вы ее тоже помните?
Бабулька всплеснула руками.
– Нет, Тонечку я не видела ни разу. Я родилась в 1916 году, как и Леночка. Мой отец служил у старой барыни дворником. Когда Наташа с Леной и Варварой, это няня Леночки, приехали в Петроград, мне был всего год. К этому времени Настю с бабушкой переселили в комнаты прислуги на третьем этаже. Там они все и жили.
– Как долго? А где они или их дети сейчас, не знаете?
– Настя работала машинисткой, кажется в Наркомате, а потом вернулась в театр, преподавателем. Мама говорила мне, что она была талантливой балериной. Наташа вышла замуж, когда мне было примерно десять лет. Я помню ее жениха, он, в военной форме, приходил к ним в гости. С Леной мы учились в одном классе. Наташа уехала за мужем к месту его службы, в Куйбышев.
– Вы и название города помните?
– Молодой человек, у старых людей память на давние события гораздо более острая, чем на события текущих дней. Я могу забыть, что мне говорила дочь утром, но то, что было пол – века назад, я помню хорошо. А про Куйбышев я знаю наверняка потому, что Лена каждый год на каникулы ездила туда, а потом вышла замуж за местного парня и переехала к мужу.
– А Анастасия?
– Она и Варвара умерли во время блокады. Я выжила только потому, что была санитаркой в госпитале и имела «рабочий» паек, на 125 граммов для иждивенца существовать было невозможно. К тому же, Настя взяла к себе ученицу, у которой умерли все родные.
– А, может быть, вы вспомните, как фамилия мужа Натальи? Или Елены?
– Нет, я и не знала. Помню только, что будущий Наташин муж учился в военно – инженерной академии. Вы собираетесь в Куйбышев, то есть в Самару?
– Да, попробую там отыскать следы сестер.
– Что ж, возможно Лена еще жива, ведь мы одногодки.
– Спасибо вам.
– Пусть с вами будет удача, молодой человек!
Леон попрощался со словоохотливой старушкой и вышел из подъезда.
Куда теперь?
Военно – инженерная академия, но сначала неплохо бы перекусить.
Тучный майор никак не мог взять в толк, что нужно этому приезжему. Да, у них есть архивы, но, что он себе возомнил, этот хлипкий штатский, что он его так просто туда пропустит?
Леон быстро понял, что они еще долго будут топтаться на месте. Красное лицо и стойкий запах перегара, выдавали в этом служаке любителя выпить. К тому же, тот явно маялся с похмелья.
– Господин майор, я в вашем городе всего день, а уже устал от шума и суеты. Хотелось бы посидеть в спокойном тихом месте с хорошей русской кухней. Вам, как истинному питерцу, наверняка известна парочка таких ресторанчиков. Может быть вы подскажете мне, где бы я мог отдохнуть и составите мне компанию?
– Ну, что же. Это можно.
Майор резво вскочил из – за стола, надел фуражку и запер дверь в кабинет на замок.
Ресторан находился на соседней улице, в полуподвале, и не имел названия. Чувствовалось, что он здесь не впервые. Молоденькая пухленькая официантка быстро сервировала стол и принесла запотевший графинчик с водкой.
– Ну, я готов еще раз выслушать вашу просьбу.
– Я разыскиваю своих родственников, – в который раз произнес Леон заготовленную фразу, – мне нужно посмотреть списки выпускников 1925 года, и узнать фамилию мужа моей тети.
– Что – то я не понимаю. Как вы по спискам собираетесь это сделать?
– Единственное, что я знаю, это то, что он уехал к месту службы в Куйбышев.
– Вот как! То есть вам нужны те из выпуска, кто был направлен туда на службу, так?
– Да. Тогда я смогу потом на месте по фамилии отыскать адрес их проживания.
Леона раздражало, что приходиться распинаться перед этим долдоном. Но, как ни странно после каждой следующей рюмки, он соображал быстрее и четче. Наконец он до конца понял, что от него требуется. Графинчик опустел, когда он поднялся и пошел к выходу. Леон расплатился и вышел из ресторана вслед за ним.
