Ознакомительная версия.
На исходе дня мы увидели проклятый заповедник бабочек. Это было овальное здание под сетчатой крышей. Изнутри доносились болтовня туристов и журчание воды. Пропускали бесплатно.
Я устроился поблизости от входа на тенистой лавочке. Отгадал три кроссворда. Съел банан. Выпил бутылку минералки. Затем, потеряв терпение, отправился искать жену и столкнулся с ней в дверях. Вот что значит телепатия.
– Совсем нечего фотографировать, – сказала Марина, – пошли отсюда.
Мы двинулись в привычном направлении, поскольку обратное уже изучили. И через минуту видим того самого охранника в будке. Который послал нас в обход восьмидесяти гектар, тогда как цель находилась за поворотом с другой стороны. Мерзавец улыбается. Я захотел подойти к нему и крикнуть: «Что же ты за сука такая, дядя, а?! Ты где показал баттерфляй? А где на самом деле баттерфляй? Вон он где! Что мы тебе плохого сделали?»
– Забудь об этом, – твёрдо сказала жена (опять прочла мои мысли, я давно не удивляюсь). – Кстати, не факт, что это он. Откуда мы к нему подошли?
– Оттуда.
– Тогда на скайтрейн, и домой.
Естественно, скайтрейна на месте не оказалось. Точнее, он превратился в большой автовокзал. Ни одного указателя по-английски. Повсюду сидели тайцы крестьянского вида с мешками и баулами, видимо ждали автобусов. Беседовали, дремали, но главным образом ели. Они всегда едят. В нос ударил кислый, горячий запах специй. Толпа оглядывала нас с равнодушным любопытством. Я понял, что мы единственные белые в этой народной массе. Вдруг стало неуютно. Решили: берём такси.
За рулём тощий юноша. Спрашиваю его:
– Отель «Шератон» знаешь?
Кивает не слишком уверенно.
– Вот он на карте, смотри – довезёшь?
Беглый взгляд на карту и снова неуверенный кивок. Но уже едем. В машине кондиционер на всю мощь. После жары недолго и простыть. Спрашиваю:
– Нельзя ли убавить?
– Йес, сё, – радостно кивнув, таксист делает кондишен посильнее.
Едем подозрительно долго. Жена у меня глазастая.
– Знаешь, – говорит, – мы тут уже проезжали.
– Ты уверена? Когда?
– Минут десять назад.
Агасеньки.
На светофоре тронул водилу за плечо. Снова показываю карту.
– Вот смотри: ботанический сад. А это – отель «Шератон». Пятнадцать минут, не больше, так? Почему же мы не видим отеля «Шератон»? Потому, дорогой, что ты возишь нас кругами, – рисую пальцем круги на карте. Он понял.
– Ноу, ноу, – замотал головой, – ноу уэй стрит… бла-бла-бла-бла… – и показывает на светофор.
– Якобы поворот не может найти. Все улицы односторонние, – догадалась Марина.
– Он дураков не может найти, – разозлился я, – выходим, к чертям собачьим! Останови машину!
– И что дальше? Ты знаешь, где мы?
– Плиз, сё. Файв минитс…
Следующие пять минут протекли забавно. Таксист, высунувшись из окна, спрашивал у прохожих дорогу. Те охотно вступали в диалог, кивали понимающе и указывали в разные стороны. Неожиданно мы увидели свой отель. Ничему я в Бангкоке так сильно не радовался.
– Стоп, мы выходим, – сказал я и добавил, взглянув на счётчик, – держи половину. Тебе и этого много.
Кажется, юноша остался доволен.
Кстати, в местных такси нет ремней безопасности. По дороге в аэропорт это особенно томит. Потому что на спидометре – двести. Если на такой скорости да без ремней, вдруг не дай Бог чего, то опознавать будет некого. Хотя на этой скорости ремни вряд ли помогут. Разве что опознать.
Летели мы не домой, а на курорт. В спокойное местечко Краби, где мало туристов и детей. А следовательно, много безлюдных пляжей, тишины и прозрачного океана. По обыкновению, мы выбрали курорт для молодожёнов. Ведь молодожёнам надо чего? Правильно – уединения. Они не толпятся у вас перед глазами, не визжат, не попадают вам по лбу сырым, грязным мячом. Помню, в одном из таких мест кто-то спросил, глядя на мою поношенную физиономию: «У вас что, тоже медовый месяц?» «Ещё какой, – говорю, – длиной в семнадцать лет».
Для полного умиротворения от аэропорта заказали трансфер. Прилетаем – встречающие отсутствуют. То есть встречают, но других. Я шеренгу с плакатиками дважды обошёл, заглядывая в лица. От меня начали шарахаться. Ждём. Аэропорт опустел. Еле нашли двух барышень на Информации. Барышни пытались сопротивляться, типа это не мы. Их беглый английский вмиг ухудшился до жестикулированного мычания. Мы не отступали. В голосе моей жены зазвенела готовность устроить большой скандал. Тут они сдались и позвонили куда надо. Выясняется: человек, ждавший нас, увёз других людей. Перепутал.
Ущипните меня. Допустим, человек перепутал, а те, которые сели в машину? Что, перепутали себя с нами? И поехали на наш курорт. Ха-ха. Теперь, по закону жанра, их там поселят. И когда явимся мы, сообщат нам, что мы уже здесь. А неплохой сюжет… Я мысленно открыл ноутбук. В состоянии творческой задумчивости я выгляжу довольно очумело. Вконец испугавшись, девушки позвонили на курорт, и оттуда выслали машину. Спустя пару часов мы купались в океане.
На этом, слава Богу, приключения наши закончились. О курорте рассказывать не стану во избежание чувств утраты и тоски. Описания красот даются мне неважно. Да и речь, вообще-то, не о том. Речь о Бангкоке, вспоминая который, я иногда думаю: что мне там больше всего понравилось? И, морщась от собственного цинизма, признаюсь: отель «Шератон», бассейн и номер на тридцать восьмом этаже. Чуть не забыл, ещё скайтрейн.
Одного из моих учеников звали Коннор. Его привели в середине года. Папа – крупная шишка в Exxon Mobil. Мама, естественно, домохозяйка. Пацан оказался слегка тормозной. Тихий, молчаливый. Безучастный ко всему. Одноклассники иногда его дразнили. Коннор реагировал вяло.
Как-то раз я объяснял ему принцип умножения с помощью так называемых бусинок Монтессори. Коннор смотрел мимо.
– Ты понимаешь, что мы делаем? – спросил я.
– Да, – ответил он.
– Что?
– Числа могут умножаться, – с трудом выговорил он.
Я подумал, что надо бы отдать его в спецкласс.
На следующий день Коннор попросил Таблицу 100. Это ему было рано. Но отказывать ребёнку в частной школе не принято. Таблица 100 – это большой квадрат, разделённый на сто маленьких. И горсть пластиковых квадратиков с числами. Задача в том, чтобы выложить из них элементарную таблицу умножения. Десять по горизонтали и вертикали. А внутри перемноженные величины.
Я медленно собрал половину таблицы. Коннор смотрел в угол чуть выше моего плеча.
– Хочешь дальше? – предложил я.
– Ага.
Он позвал меня через час. Таблица была собрана верно.
– Тебе кто-то помог?
Коннор помотал головой. Я не поверил.
– А ещё раз с начала?
Он кивнул. Я сдвинул цифры с таблицы, перемешал.
– Поехали.
Я наблюдал за ним. Коннор управился минут за сорок. Это напоминало мистификацию. Будто он знал таблицу умножения и разыгрывал меня. Да – но не с его характером.
На следующее утро Коннор достал Таблицу 100 и сложил её за полчаса. Несколько одноклассников собрались вокруг.
– Хорошо, – сказал я, – усложним задачу.
Я сдвинул с таблицы числа, перемешал и достал наобум – 72.
– Где его место?
– Здесь, – Коннор ткнул пальцем в пересечение 9 и 8. – И ещё здесь.
За три года учительства в России я наблюдал лишь один подобный случай. Когда хочется верить, что это тебе померещилось.
– А без таблицы слабо? – я достал тетрадочку с заданиями.
Коннор нахмурился – писал он с трудом.
– Это не важно, как ты пишешь, – сказал я, – главное – что. А с красотой мы после разберёмся. Попробуй. У тебя получится.
Коннор пыхтел над заданиями остаток дня. Смотрел в пространство, шевелил губами. Забрал тетрадочку домой.
Назавтра у меня состоялся разговор с его мамой. Хельга или Хелена, что-то в этом роде. Крупная, ухоженная блондинка скандинавского типа. Тонкий парфюм. Слегка расфокусированный взгляд.
– Как вам это удалось? – спросила Хельга. – Я Коннора таким счастливым никогда не видела. И эти задания… Он до ночи их решал. Насилу уложили спать.
– Методики хорошие, – скромно ответил я. – И ещё… У вас очень талантливый ребёнок.
– Удивительно. А мы боялись, что… Ладно, не в этом дело. Знаете, мы скоро переезжаем. Мужа переводят в Австралию. И мы решили что-то сделать для этой школы. Для вашего класса. Может, надо что-нибудь из мебели или оргтехники?
– Есть один дидактический материал, голландский. Но стоит дорого. Около двух тысяч.
– Деньги для нашей семьи не проблема, – улыбнулась Хельга. – Как называется материал? Я запишу.
Она достала мобильник.
«Дура! – крикнул я про себя. – Тупая богатая овца! Подари эти деньги мне! Мне!! У меня долги. Я два года не был в отпуске! Ты боялась, что твой сын дебил. А я доказал, что он – гений. Ну, роди скорее, ведь это легко. Кроме того, мы признательны лично вам. Вот два билета на Гавайи с открытой датой…»
Ознакомительная версия.
