– Видите во-о-он тот дом? – спросил он, когда я его особенно «достала».
– Видим, – ответили мы.
Дом стоял примерно в ста пятидесяти метрах от ларька, за пустырем.
– От этого дома нужно прорыть траншею для силового кабеля. Глубина траншеи по ГОСТу восемьдесят сантиметров, ширина пятьдесят. У «Актея» рабочих нет, так что ваше тепло в ваших руках.
– А как это будет оплачено? – тотчас же поинтересовался Илья.
– Оплатим, оплатим, не беспокойся.
Они сошлись на десяти тысячах, и Илья с Олегом в свободное от работы время стали копать траншею. Надоело им это очень быстро, земля была уже мерзлой, и долбить ее ломиком оказалось нелегко. Почесав в затылке, они решили пойти другим путем – нанять кого-нибудь.
Сначала наняли мальчишек, которые за горсть жевательной резинки по полчаса копались в земле, но дело продвигалось настолько медленно, что вскоре их заменили ребята постарше, которые в качестве оплаты требовали бутылку дешевого ликера. Правда и работали они уже «от сих» и «вон дотуда».
Потом за трехлитровую банку «Анапы» наняли бичей. Но до конца было далеко, вот-вот должны были ударить морозы, а дорогу траншее перегородила полоса асфальта. Наверное, с неделю Илья с Олегом чесали в затылке. Где-то под асфальтом проходил силовой кабель, снабжающий микрорайон электроэнергией. Более решительным оказался Олег: он тормознул на дороге экскаватор, объяснил машинисту, что к чему, отдал ему пару банок все той же «Анапы» и попросил быть поосторожнее. Дуракам и пьяницам везет, и все прошло без сучка, без задоринки, и на следующий день мужики весело засыпали траншею с проложенным кабелем.
– Вы глубину-то выдержали? – спросила я.
– Не-а, – Ломакин улыбнулся своей жизнерадостной улыбкой, – там кое-где и тридцати сантиметров не будет! Весной все это подтает… Не завидую я тому, кто пойдет пописать на этот пустырь… Шесть киловольт все-таки! – он захохотал.
Вечером приехали электрики и подключили ларек. Наконец-то мы не зависели от уличного освещения!
– А обогреватели? – поинтересовалась я у Бенедиктова.
Он посмотрел на меня бесцветным взглядом.
– Тебе нужно? Ты и покупай.
Спорить было бесполезно. Илья подсуетился и раздобыл где-то «трамвайку» в восемь дуг.
Глава третья
Это наша корова, и мы её доим!
….Работать с Ильей было очень неспокойно. С самого начала он повел себя неправильно: вместо того, чтобы спокойно делать свое дело, он старался «выставиться» перед всеми, кто был по ту сторону прилавка. Почему-то он решил, что продавец в ларьке – это очень круто.
Однажды вечером к нам подъехали пацаны на двух машинах. Насколько я поняла, молодняк из «хамеев». «Хамеями» в Ангарске называли одну из криминальных группировок, выросшую из подростковой банды семидесятых годов. Илья их знал, он раньше жил в «их» квартале. Наверное, в детстве они постоянно его доставали, и поэтому теперь он высунулся из ларька, решив доказать, что теперь он тоже «не промах», причастен к бизнесу.
– О, привет, Леха! – деланно улыбаясь, он уже жал в окошко чью-то руку. – Помнишь меня?
– Илья, что ли?
– Ну да, а я теперь вот здесь… Работаю!
– Работаешь?
Они, по-видимому, переглянулись.
– Слушай, Илья, сделай одолжение… Ты же нам друг?
Илье деваться было некуда, сам набился.
– Ну да…
– Мы, сам видишь, гуляем. Народу много, а денег только на две бутылки. Ты нам займи пару бутылок «Абсолюта», сигарет и коробку конфет. Сам понимаешь, девочки…
Наверное, в этот момент Илья очень сильно пожалел, что проявил такую прыть. Я насторожилась. Парни просили много. Если Илья даст им то, что они просят, мы будем без денег сидеть несколько смен, и Игорю не объяснишь, что остался без навара из-за «друзей». Это во-первых. А во-вторых, чихать они хотели на Илью, долг они ему не отдадут, а он при встрече даже не посмеет заикнуться о долге.
– Неужели не дашь, Илья? Ты че, братела? Это же мы, Илья, мы в одном дворе росли, да это же западло своим денег не занять, да ты что, не веришь, что мы их вернем? Да сегодня же привезем! – пока они вместе «давили на гнилоту», я наблюдала, как Илья постепенно сдается.
Потом мне это надоело. Илья, может быть, их и боялся, я это видела, но мне-то что за дело до них? Я их знать не знаю, ничего плохого они мне не сделали да и навряд ли сделают, а оплачивать чью-то попойку из своего кармана я не хотела.
– Мужики, поймите, я не один работаю, с напарницей, – сам того не зная, подыграл мне Илья.
Я немного подвинула Илью у прилавка.
– В общем так, мужики, я вас не знаю, и то, что вы знаете Илью, мне ни о чем не говорит. Утром приедет хозяин, и мне придется вложить за вас свои деньги, – я специально сказала «мне», потому что Илья явно в расчет не брался. – Так что оставляйте что-нибудь в залог и «ноу проблем».
Парни тихо посовещались, потом один из них снял с себя мастерку, просунул ее в окошко.
– Эта мастерка стоит в два раза больше, чем водка, так что я за ней вернусь, будь спок.
Мастерка была дорогой. Они молча забрали водку, сигареты, конфеты и уехали. Илья облегчено вздохнул, покосился на меня.
– Кажется, пронесло.
Я промолчала. С Ильей я никогда не чувствовала себя в безопасности. Мало того, что он не мог постоять за себя, он, как магнит, притягивал к себе несчастья. Парни появились ближе к утру, часа в четыре − полпятого. Казалось, настроены они были дружелюбно.
– Ну вот, Илья, а ты боялся! Посчитай, сколько мы тебе должны. Сдача есть? Нормально. А напарницу твою как зовут?
– Людмила, – буркнула я, заготовленное для таких случаев имя.
– Очень приятно, Людмила, нельзя же так людям не верить, видите, мы все привезли… Меня Алексеем зовут, – физиономия в окошке улыбнулась. – Вы уж нас запомните, пожалуйста, и в следующий раз не отказывайте. Илья, выйди, дело есть.
Расслабившийся от такого приятного разговора Илья выскочил в темноту. Я слышала, как они зашли за ларек. Потом послышалась возня. Я растерялась. Что мне было делать? Выбежать из ларька и завопить? Я быстро надела кроссовки, почему-то тщательно зашнуровала их, но так и не смогла ни на что решиться. Может, схватить газовый баллончик и забрызгать их? Ага, и Илью тоже… Впрочем, Илья быстро вернулся. Усмехнулся, потер челюсть, на щеке расплывалось красное пятно.
– Умело бьют, сволочи… Без синяков, – глаза его были злыми.
Я промолчала, не зная, что сказать.
– Ты вот что, – сказал Илья, не глядя на меня, – если они тут еще раз появятся, ты не говори, что ты моя жена. Скажи, что просто напарница. Поняла? Они таких жен, как ты, не прощают.
Меня словно обухом по голове ударило. Значит, то, что думают про него эти твари, важнее меня? Здорово! Остаток ночи у меня в голове тикало: «он от меня отказался, он от меня отказался, он от меня отказался…»
Тогда я поняла, что это конец. Мы работали в ларьке почти три месяца. За это время многое изменилось. Буквально через две недели после того, как начал работать Ломакин, уволился Слава – нашел работу получше. Олег остался без напарницы, и тут я вспомнила об одной своей знакомой, Светлане.
Светлана была ветврачом, работала в маленькой фирме, однако ей настолько мало платили, что она едва сводила концы с концами и была готова взяться за любую работу. Узнав, что в ларьке неплохо зарабатывают, она попросила меня устроить ее в ночную смену. Ее не пугало то, что работать и днем, и ночью будет тяжело.
– Днем пациентов мало, отосплюсь, – махнула она рукой на мое предостережение.
Конечно, было бы логичнее если бы работать с Олегом пошла Лена, но она наотрез отказалась. Мол, она слишком поздно приезжает из Иркутска и так устает, так устает…
Олег пожал плечами, принимая отказ супруги, и вышел работать со Светланой. В первую же смену Лена приехала после института в ларек, посмотреть, с кем же будет работать ее Олежек. Увидев хотя и привлекательную, но простую на вид девушку в длинном, клетчатом платье с пуговичками впереди, не накрашенную и скромную, она успокоилась. А зря.
События не заставили себя ждать. Буквально через две смены Олег появился в ларьке пьяный, и счастливо улыбаясь, громко сообщил о том, что он влюбился в Светлану и уходит от Лены. Сперва я полагала, что он сошел с ума, и отказывалась верить в то, что он говорит. Потом спросила, знает ли Лена.
– Да, – ответил он и снова глупо улыбнулся.
Скажу честно, я всегда полагала, что Ломакин достоин большего, чем быть пажом Лены. Но она крепко держала добычу в своих маленьких, холеных ручках и не желала ее отпускать. Неужели он наконец вышел из повиновения? Через сутки об этой новости знал весь ларек. Новенькая продавщица Валерия, только ахнула от такой новости.
– Во мужики дают? А?
Валерия была постарше меня, и примерно полгода назад от нее ушел муж, оставив ее с четырехлетним сыном Кириллом. История оказалась романтической и одновременно заурядной: будущий муж заметил ее и стал ухаживать, когда ему было пятнадцать, а ей – семнадцать. Ухаживал с упорством маньяка, и Валерия в конце концов сдалась.
