Я всегда была очень замкнутым человеком, а теперь и вовсе ушла в себя, отгородилась от действительности толстой стеной безразличия. Иногда мне кажется, что именно эта стена спасла меня от безумия.
Вторая смена продавцов сформировалась быстро. До Леночки, наконец, дошло, что кормить и поить ее больше некому, придется идти работать. Сменщик снова нашелся быстро, им оказался круглолицый, румяный парень двадцати лет, звали его Андрей Гордый.
Глава четвертая
Развод и девичья фамилия
….Следующая после происшествия с «хамеями» ночь была нашей. Мы приняли смену у Валерии, и Илья, как обычно, завалился спать. После двенадцати часов поток покупателей пошел на убыль, и все, что мне оставалось, это сидеть на двух поставленных друг на друга ящиках, курить одну сигарету за другой и пялиться в закрытое окно, в котором отражалась моя уставшая физиономия.
Новенькая «семерка» подъехала к ларьку в четвертом часу ночи. Из нее вылез пухленький мужичок, остановился у витрины, долго что-то рассматривал, потом стукнул в окошко. Я открыла. У мужичка была круглая кошачья физиономия, он был трезв, но явно с похмелья.
– Ё-мое, какие люди! – выдал он, увидев меня. – И давно это у нас в ларьках женщины работают?
– Давненько, – ответила я.
– Серьезно? – он вроде бы удивился. – А я в первый раз вижу, чтобы женщина была продавцом! Да еще такая красивая… – он смотрел на меня в упор, и взгляд его был достаточно красноречив. – Не страшно по ночам одной?
– А я не одна, – честно ответила я. – Я с мужем.
– Хватит шутить, – мужичок рассмеялся. – Слушай, красивая, закрывай свою лавочку, да поедем, прокатимся. Я серьезно. Меня зовут Вадим.
Я покосилась на Илью. Он лежал с закрытыми глазами и делал вид, что крепко спит. Меня это взбесило. Черт, почему он может позволить себе все, что угодно, а я вечно сижу дома примерной девочкой? Да пошло оно!..
– А откуда я знаю, что ты не маньяк? – уже игривым тоном спросила я Вадима.
Злоба была готова вырваться наружу.
– Ну проверить трудно, поверить, наверное, тоже. Если хочешь, я могу оставить тут, в ларьке, водительские «права». Без «прав» я никуда не денусь, верно?
Логика в его словах была. Я в упор посмотрела на Илью, его веки чуть подрагивали.
– А давай! – я протянула руку, и Вадим отдал мне «права».
Я проверила, документы в самом деле были его.
С этим надо кончать. И чем быстрее, тем лучше! Я кинула «права» Илье, накинула куртку.
– Закрой за мной, ЛЮБИМЫЙ!
– У тебя что, натурально в ларьке муж остался? – спросил Вадим, трогая машину с места.
– А то!
– А ты, я посмотрю, веселая девчонка! – Вадим покачал головой. Его взгляд буквально ощупывал мою фигуру.
Тут я в первый раз подумала, куда же мы едем. Я покосилась на Вадима. Кажется, он был настроен довольно мирно.
– Куда мы едем?
– Да куда-нибудь… Не волнуйся ты так, сейчас где-нибудь остановимся, покурим, поговорим.
Минут пятнадцать мы колесили по городу, потом Вадим остановил машину в переулке. Закурил, сделал несколько жадных затяжек и повернулся ко мне.
– Ну рассказывай, как ты докатилась до такой жизни? Как зовут-то?
– Лиана.
– Лиана? Брось… Наверное, Людой зовут, Лиану выдумала, да?
– Да, конечно, – такую реакцию на свое имя я встречала не в первый раз и знала – спорить бесполезно да и не нужно. Пусть, как хочет, так и называет, мне-то что?
– Хорошенькая…. Так что у тебя с мужем? Разводишься?
– Не знаю… Теперь – наверное.
– Не горюй. Я, правда, тебе не очень верю, но если так, то не горюй.
– Да знаешь, я вообще-то выходила замуж один раз и на всю жизнь.
– А-а, зря. Знаешь, единственная женщина в моей жизни, которая что-то для меня значит – это моя мать. Она – самая главная женщина для меня. А жены… Сегодня есть, завтра нет. И относиться к этому надо легко, а то что – три раза разводиться, три раза вешаться, что ли? Не дело.
– Ты что, три раза разводился?
– Пока только два. Ну а придется в третий – горевать не буду, на мой век баб хватит.
– А дети?
– А что дети? Трое. Два от этой и на другом конце города сын бегает. Я помогаю, не отказываюсь. Детей надо растить.
Надо же, какой философ попался!
– Ну так что, Люда, когда мы с тобой встретимся? – Вадим закурил еще одну сигарету.
Закурила и я.
– Да я, вроде, замужем…
– Это не надолго.
– Ты думаешь?
– Да.
– Вот как разведусь, так и встретимся. Ладушки?
– Ладушки… – не отрывая от меня взгляда, он завел машину и тронулся с места. – Но все же мне хотелось бы поскорее…
– Вперед смотри, – спокойно сказала я.
Нас несло прямо на столб. Наверное, Вадим все же был сильно с похмелья.
Он посмотрел вперед, нажал на тормоз и вывернул руль. Машину занесло. Я не изменила положения, только сильнее ухватилась за поручень над дверцей. Если бы Вадим не среагировал, то машину ударило бы о столб с моей стороны, но она еще не успела разогнаться, и особо волноваться не стоило. Вадима же вдруг заколотило.
– Ё-мое! Вот это да! – он даже притормозил. – Знаешь, со мной такое… во второй раз, и оба раза… – он не закончил и посмотрел на меня с каким-то непонятным мне выражением.
Через несколько минут он успокоился.
– Я тебя, конечно, отвезу в ларек, только давай сначала отыщем ночной магазин, пить очень хочется.
Магазин мы нашли на Ленинградском проспекте. Вадим оставил меня в машине, а когда вернулся, сунул мне в руки банку крем-соды. Мы еще немного поговорили, потом разговор сам собой начал иссякать, и Вадим решил отвезти меня назад.
Трудно сказать, что я ожидала увидеть, возвращаясь назад, в ларек. Было два варианта – Илья злой и Илья безразличный. И то и другое меня уже не волновало. Впрочем, Илья и тут проявил оригинальность: я застала его пьяного в обществе двух девиц. Девицы были молоденькие, лет шестнадцати – семнадцати, не больше. Не снимая пальто и вязаных шапочек, они сидели на ящиках. На прилавке среди окурков и оберток стояла пустая бутылка бананового ликера. Увидев меня, они замерли, в глазах застыло выражение ужаса, наверное, они решили, что я сейчас буду скандалить. Илья пьяно улыбнулся свой волчьей улыбкой, обнажив крупные, красивые зубы. В глазах плескалась ненависть.
– Илья, отдай «права», – попросила я, стараясь говорить спокойно.
В пьяном виде он запросто мог выкинуть любой фортель.
– А вот и она! – Илья картинно ткнул в меня пальцем. – Явилась!
– Отдай «права», человек ждет, – еще раз сказала я, понимая, что сейчас с ним придется повоевать из-за чужих документов.
– Ах, «права»! Теперь тебе «права» нужны! А не дам.
Я пожала плечами.
– Тогда я пойду, скажу, чтобы он сам забрал «права». Вот и все.
Илья сдался мгновенно. Девочки испугано смотрели на меня, рассовывая по карманам шоколадки и жевательную резинку. Я взяла «права» и отнесла Вадиму.
– Все нормально? – спросил он.
– Да.
– Я заеду?
– Конечно, приезжай.
Он кивнул и уехал. Пока я ходила, девочки выскочили из ларька так стремительно, что одна из них забыла варежки. Я догнала ее, отдала варежки. Она шарахнулась от меня, и мне стало смешно. Что они себе представляют? Что я их сейчас бить буду?
Я вернулась в ларек, молча сгребла мусор с прилавка, запихала его в коробку, протерла прилавок и достала журнал, по которому сдавали смену. Илья сидел на лежанке и напоминал худого, злобного шакала, обрадовавшегося найденной на дороге падали. Он явно был рад происшествию, но то ли от алкоголя, то ли от усталости находился в возбужденном состоянии. Неведомая сила подхватила его с лежанки, сидеть он не мог, и все время до прихода Валерии мотался вокруг ларька, избегая разговаривать со мной.
Едва ли я отдавала себе отчет в том, что произошло этой ночью, и уж наверняка не знала, что будет дальше. Я была уверенна лишь в одном – что поступила правильно.
Несмотря на мою внутреннюю уверенность в правоте, меня потряхивало – сказывались нервное напряжение и усталость. Но я решила держаться до последнего. Перечитала товар, выручку, подсчитала сумму, на которую Илья «погулял», аккуратно вычла эти деньги из его доли. Илья не возражал. Он топтался в ларьке и возле него, и я не могла понять, почему он не уходит, пока не появилась Валерия. Не зная, что этой ночью я подвела черту под тремя годами супружеской жизни, она приветливо поздоровалась, заметила мимоходом, что вид у нас неважный, посоветовала нам отдохнуть и, сверяясь с журналом, стала пересчитывать товар.
Тут Илья принял немыслимую театральную позу (скажу честно, до этого момента я никогда не подозревала, что в нем спит актер, наверное, случая не было), простер ко мне руки и вымолвил:
– Валерия, а знаешь ли ты, что сделала эта женщина сегодня ночью?
Я с любопытством посмотрела на Илью. Ну-ну, что еще?
– Она, как последняя шлюха, уехала из ларька с мужиком! – то, что Илья вдруг сменил театральную патетику на просторечье, придало его словам нечто забавное.
