– А, может, ты бессмертный? – спросила вдруг Литин.
– Хорошо бы, – пробормотал Торан, к чему-то прислушиваясь, – но просто из такого маленького арбалета, да еще такой короткой стрелой сложно пробить шкуру химеры. Вот яторская стрела пробьет ее насквозь…
Говоря это, Торан напряженно всматривался в глубину галереи. Ему показалось, что слышит он далекий стук копыт…
Галерея оканчивалась узким проходом, пол которого переходил в идущие куда-то вниз, в темноту, ступени. Сняв со стены светильник, Торан стал медленно и осторожно спускаться по ним, ведь неспроста эта каменная лестница не была освещена подобно галерее.
Проход стал заметно уже, широкие плечи Торана почти касались гладких каменных стен.
Внезапно нога его наткнулась на какое-то препятствие, он тут же замер, а шедшая следом Литин уперлась ему в спину.
– Что случилось? – спросила она встревоженным шепотом.
Вместо ответа Торан опустил светильник, и увидели они натянуную над одной из ступеней нить. Еще немного – и нога Торана порвала бы ее.
– Старая, как мир, лвушка, – произнес он, переступая через предательскую нить.
Казалось, спуск будет продолжаться бесконечно. Еще дважды им попадались подобные ловушки, которые Торан вовремя замечал.
Наконец, в кругу света от огня светильника появилась массивная железная дверь, украшенная диковинным арнаментом, оставленным, возможно, давно исчезнувшей с лица земли расой. На двери не было никакой ручки и, попробовав открыть ее, понял Торан, что закрыта она с той стороны на надежный засов.
Торан постучал, гулкие удары разнеслись по узкой каменной лестнице. Он приготовился ждать, был готов даже к тому, чтобы не услышать никакой реакции с той стороны, однако почти сразу же открылось маленькое квадратное окошко. Торан знал, что смотрящий в него видит капюшон черного монаха и ничего больше. Он ожидал вопроса или пароля, но прошло полминуты, а тишину не нарушал ни один звук.
– К Соккалитону! – сказал Торан, не надеясь на успех. – С важной новостью!
Он даже поморщился, такой наивной показалась ему эта фраза.
– С какой? – раздался из-за двери приглушенный голос.
Торан чуть не подпрыгнул от радости и с содержанием уже не сплоховал:
– Торан проснулся! Литин разбудила его, и теперь он идет сюда, и ничто не может остановить его…
Громыхнул поднимаемый засов, противно заскрипели ржавые петли, и дверь стала медленно открываться. Торан подавил желание немедленно проскользнуть в образовавшуюся щель, ведь не знал, что ждет его за дверью. Лишь когда та полностью открылась, вошел, быстро соориентировался и, скинув капюшон, сказал:
– Торан уже здесь!
Черный монах, что стоял слева, так и не понял, что произошло, когда лезвие меча пробило заключенный в груди черный камень. Торан развернулся, выставив перед собой его тело, куда и угодил кинжал атаковавшего второго монаха. До самой рукоятки воткнул Торан меч в тело первого противника, и острие длинного левия вонзилось в сердце второго. Замерли они, прижатые друг к другу, а когда Торан высвободил меч, рухнули одновременно на пол.
– Наверное, – сказала пораженная Литин, – ты можешь одной стрелой сразить двух врагов.
– Не пробовал, но думаю, что смогу, – ответил Торан то ли шутя, то ли вполне серьезно, закрывая при этом на засов железную дверь.
Они стояли в непримечательной комнате, освещенной тремя факелами, которые, видимо, использовали для спуска и подъема по темной лестнице. В противоположной стене располагалась высокая дверь черного дерева, украшенная рунами, значения которых уже никто, наверное, не помнил. Опасаясь скрипа петель, Торан стал медленно открывать ее, но дверь, к его радости, двигалась плавно и бесшумно. Он просунул голову в образовавшуюся щель и чуть не присвистнул от изумления.
Никак не ожидал Торан увидеть здесь такой огромный зал.
Шириной шагов пятьдесят, тянулся он неизвестно насколько, потому что конец его терялся где-то в полумраке. Два ряда толстых колонн подпирали слабо светящийся голубоватым светом потолок, мраморные плиты пола были настолько точно подогнаны, что казались единым целым. Горящие светильники в стенах были расположены слишком далеко друг от друга, поэтому в зале царил голубоватый полумрак.
Торан и Литин закрыли дверь и осторожно двинулись вперед, держась ближе к колоннам. Прошли шагов тридцать, прежде чем до слуха их долетели отдаленные голоса, а пройдя еще столько же, смогли различить впереди конец зала. Теперь крались они осторожно, прячась за колоннами и не нарушая тишины звуками шагов.
К неглубокой нише в стене вели четыре мраморные ступени, а в ней на позолоченном алтаре лежал почти идеально круглый алмаз размеров с кулак, наполненный чем-то вроде зеленоватого дыма. Он источал такой же зеленоватый свет, и в тоже время тысячи его граней сверкали, словно на солнце.
Торан довольно улыбнулся: он отыскал Алмаз Повелителей.
– Жди меня здесь, – сказал он Литин.
– Ты помнишь, что Соккалитон мой? – спросила женщина.
– Конечно, – ответил Торан и, выйдя из-за колонн, бесшумно двинулся к стоящим у ниши людям.
– …в наших руках невиданная сила, – долетел до него голос Соккалитона, – мы покорим не только Пантрию, весь мир. Есть лишь одна плохая новость: Алмаз бесприкословно слушается лишь Повелителей, и нам придется приручить его…
– У тебя есть еще одна плохая новость! – громко произнес Торан, скидывая тогу. – Мне надоело спать!!!
Множество эмоций отразилось на лицах обернувшихся Соккалитона и Лирилло: и величайшее изумление, и страх, и гнев. Жрец Орма просто не мог поверить своим глазам. Губы его затряслись, руки сжались в кулаки, и он не своим голосом крикнул черному монаху, стоявшему поодаль:
– Убей его, наконец!!!
Высокий монах двинулся к Торану, на ходу извлекая из-под тоги короткий меч с инкрустированной драгоценными камнями рукояткой.
– Ориниск, не ты ли это? – насмешливо спросил Торан. – Ба, да у тебя новый меч! Прочнее ли он прежнего?
Капюшон упал с головы монаха, открыв белое, как мел, лицо принца Ормана. Он шел на Торана без тени страха в глазах и напал с уверенностью, что победит.
Торан был другого мнения.
Он увернулся от нескольких ударов, а потом, взяв меч двумя руками, нанес страшный всесокрушающий удар. Меч его сломал клинок Ориниска и разрубил тело того до самого пояса вместе с заключенным в грудной клетке черным камнем. Прежде чем тело принца упало, Торан успел выхватить обломок меча.
Он швырнул его под ноги потрясеного Соккалитона, и от звона стали тот вздрогнул, но потом вдруг, к удивлению Торана, улыбнулся.
– Прислушайся, Торан! – сказал он, подняв вверх указательный палец.
Торан чертыхнулся про себя, услышав приближающийся стук копыт. Он думал, что обезопасил себя от встречи с демоническим быком закрыв на прочный засов массивную железную дверь.
Но, видимо, есть другой вход в зал, или же бык прорвался через непроходимую дверь. Торану было все равно.
Стук копыт приближался, в полумраке зала стали видны искры, что высекали копыта о мраморный пол, а вскоре стали видны и продолговатые желтые глаза, что светились подобно двум адским огням.
Но вместе с тем, как бык приближался, опустив изогнутые рога длиною в человеческую руку, разгорался свет Алмаза, и сияние его будто передавалось мечу Торана.
Бык мчался на Торана и, казалось, тому уже некуда деться, но в самый последний момент он отступил в сторону и нанес резкий удар. Сияющее лезвие в снопе искр снесло быку один рог. Гремя копытами, тот неуклюже остановился у самых ступеней, загнав на них перепуганного до смерти Лирило, и развернулся. Воздух шумно вырывался из его ноздрей, желтые глаза сверкали злобой. Он ринулся в новую атаку, намереваясь пригвоздить Торана к колонне. Однако перед самым носом демона тот отсклочил в сторону, нанеся еще один удар светящимся мечом.
Клинок прорбил блестящую чешую быка, оставив на шее глубокую рану, из которой полилась черная густая кровь. Демон-бык с отрубленным рогом отошел от Торана, в бессильной злобе молотя копытом по треснувшей от этих ударов мраморной плите.
Держа его в поле зрения, Торан двинулся к нише. Обезумевший от страха Лирилло подскочил к Алмазу и схватил его двумя руками. Яркая вспышка озарила зал – и жрец тайного культа, оставляя за собой дымный след, пролетел метров тридцать по воздуху и грохнулся на пол где-то за быком.
Соккалитон же с юношеской прытью сбежал по ступеням и между колоннами и стеной бросился вон из зала. Однако пробежал немного, так как на пути его стала Литин. Предсмертный крик жреца заглушил стук копыт.
Бык несся на Торана в последней отчаянной атаке, но было уже поздно. Когда копыта его высекли искры о первую ступень алтаря, Торан взял в руки Алмаз Повелителей.
