– Зубоскал! – сказал шедший первым. – Нам повезло!
И словно в подтверждение этих слов, совсем близко раздался грозный рык и резко оборвавшееся жалобное блеянье. Сохраняя тишину, люди поскорее двинулись дальше, а до слуха их еще долго доносилось громкое урчание и хруст разгрызаемых костей.
Они шли, не замечая за собой слежки, однако злобные маленькие глазенки не выпускали их из виду, но и не приближались слишком близко. Преследователю будто нравилось играть в кошки-мышки.
…Уже второй час охотники шли, не выказывая усталости, однако нервное напряжение все же сказывалось. Все чаще ветки похрустывали под их ногами, все громче шелестели задетые листья.
– Осталось немного, – сказал старший, делая знак остановиться. – Привал, и еще час пути.
– Мы не устали… – произнес самый молодой из охотников, наступив при этом на ветку, которая хрустнула у него под ногой. – Хотя ты прав!
Они сели спинами друг к другу, чтобы иметь возможность видеть окружавший их лес. Преследователь, вжавшись в землю за пышными кустами, лежал шагах в двадцати от них.
– Пойдем ли мы завтра? – спросил молодой охотник у старшего.
Ведь сегодня точно вернемся без добычи!
Старший ничего не ответил, лишь задумчиво провел ладонью по щеке со старыми шрамами.
– Решим, когда вернемся, – сказал он только минут через пять, решительно вставая.
Все поднялись на ноги – и тут один из охотников крикнул:
– Варлак!!!
Проломив кусты, на них неслась здоровенная, размером с тигра, тварь. Мышцы перекатывались под грубой толстой кожей, длинные когти оставляли в земле глубокие следы, маленькие глазенки сверкали хищным огнем над оскаленной пастью, в которой белели два ряда острых клыков.
– В рассыпную!!! – прокричал предводитель охотников.
Отличавшийся особой жадностью варлак всегда нападал на стадо животных или группу людей и наносил удары как можно большему числу жертв, а уже после этого выбирал наиболее серьезно раненых.
Охотники бросились в разные стороны, прекрасно зная, что сбившись в кучу, только окажут твари услугу.
Варлак замешкался, и его первый прыжок не достиг цели. Но следующий удар оставил на бедре старшего охотника глубокие кровоточащие полосы. Попытался он нанести удар мечом, но оступился и упал. Варлак прыгнул на него, чтобы вцепиться добыче в горло, но промахнулся, вцепился в плечо и, чтобы не получить мечом, вынужден был отскочить в сторону. Зарычав, осмотрелся вокруг. Добыча разбегалась от него, скрываясь среди густой листвы. Рванулся было в одну сторону, но остановился на месте в нерешительности.
Сжав губы, предводитель охотников лежал на земле, капли крови капали на траву из его ран. Левая рука не слушалась из-за прокусанного плеча, поэтому он не мог воспользоваться луком, только сильнее сжал правой меч.
Среди охотников Долины, что забирались далеко в леса, царил закон: сохранить как можно больше жизней. Даже если для спасения пяти других нужно пожертвовать одной.
Варлак развернулся и посмотрел на лежащего мужчину.
Тот не обвинял спасшихся охотников: живыми они принесут больше пользы, нежели мертвыми.
Тут раненный охотник заметил, что варлак смотрит совсем не на него. Проследив его взгляд, увидел охотник высокого широкоплечего мужчину в несколько странной одежде из какого-то знакомого материала. В руках держал он не менее странное оружие, над плечом виднелась рукоятка спрятанного за спиной меча. Серые глаза незнакомца без страха смотрели на глухо рычащего хищника.
Оружие щелкнуло, и стрела, просвистев в воздухе, воткнулась чуть выше левого глаза варлака. Тот истошно завыл и крутанулся на месте, разбрасывая вокруг комья земли.
Раненный охотник во второй раз простился с жизнью и мысленно посоветовал незнакомцу также неожиданно, как он появился, исчезнуть, раствориться в воздухе, или тоже попрощаться с жизнью, ведь взбесить варлака значит то же самое, что взбесить химеру.
Варлак замотал головой, разбрызгивая воург капли крови и клочья выступившей на пасти пены, – а потом бросился на ободчика, намереваясь разорвать того на куски.
«Следующим буду я!» – подумал охотник, с изумлением заметив, что незнакомец даже не взялся за меч.
Когда разъяренному варлаку оставалось всего лишь несколько шагов, незнакомец вдруг подпрыгнул, ухватился руками за нижнюю ветку дерева и приподнял ноги. Как только тварь проскочила под ним, разжал пальцы и, развернувшись в воздухе, мягко приземлился на землю. Сверкнула сталь извлекаемого из-за спины длинного узкого меча. Варлак неуклюже развернулся, а сверкающее лезвие, описав высокую дугу, опустилось на шею твари и прошло через нее как сквозь масло. Обезглавленное тело пошатнулось и рухнуло, заливая землю кровью.
Незнакомец вытер меч о шкуру поверженной твари, поднял свое странное оружие и подошел к раненному охотнику.
– Куда это разбежались твои друзья?
– В разные стороны, – ответил тот и удивленно заморгал, когда незнакомец расхохотался.
– Неужели вчетвером не смогли бы они справиться с этой тварью?! Уж не струсили они?
– Да кто ты такой, чтобы называть их трусами?! – негодующе произнес охотник.
– Возможно, я чего-то не понимаю, – перебил его незнакомец, осматриваясь вокруг, – но в моей стране их назвали бы именно так…
– В твоей стране?! Откуда…
Незнакомец предостерегающе приложил к губам палец:
– Меня зовут Тораном.
– Я – Эвес. Охотник.
Торан настороженно прислушался. Откуда-то издалека доносился подозрительный шум, будто стадо слонов ввалилось в самую гущу леса. И шум этот явно приближался.
– Сегодня плохой день, – покачал головой охотник. – Варлак или даже химера по сравнению с этой тварью просто щенки.
– И что же это за тварь? – поинтересовался Торан, заряжая арбалет.
– Имя ее непринято произносить вслух…
– Да как она хотя бы выглядит?
– Кто видел ее давно уже покинул этот мир в страшных мучениях… А что, в вашей стране эти твари не живут?
– Мы их всех истребили, – беззаботно заметил Торан, заметив, к своему удовлетворению, изумление на лице Эвеса.
Шум наростал, Торан даже почувствовал, как дрожит под ногами земля. Приглядевшись, увидел далеко впереди какое-то громадное темное тело, размером во много раз больше самого крупного слона. Неприятный холодок пробежал у него по спине: действительно, миром этим безраздельно правила Тьма.
Эвес закрыл глаза, приготовившись к смерти. Потом вдруг почувствовал, как сильные руки подхватили его и потащили куда-то.
Подтащив раненного и полностью смирившегося охотника к телу убитого варлака, Торан еще раз взглянул в сторону приближающегося монстра. Тот, пожалуй, будет размером с трех слонов, поставленных друг на друга. Торан не мог ясно различить его, однако прекрасно видел, как ломались под напором исполинского тела стволы деревьев.
– Придется потерпеть, – сказал он, приподнимая за задние лапы тело варлака, давая тем самым возможность Эвесу забраться под него.
Лежа под тяжелой тушей, Торан и охотник чувствовали, как вздрагивает земля при каждом шаге чудовища. Оно приближалось, сопровождаемое треском веток и стволов. Одно из деревьев упало совсем рядом, и ветви его, зацепив тушу, придавили людей под ней еще сильнее. Слабый стон сорвался с губ Эвеса, а Торан напряг могучие мускулы, чтобы немного приподнять варлака и не задохнуться.
Однако упавшее дерево сослужило и добрую службу, прикрыв своей листвой людей.
Монстр прошел совсем рядом, но как ни старался Торан, сумел увидеть лишь могучую лапу, обхватить которую смогли бы разве что три человека.
Постепенно удалялся треск деревьев и когда почти совсем стих, Торан выбрался из-под приваленной деревом туши и вытащил Эвеса. Совсем рядом увидели они стаю шакалов, чьи голодные глаза были устремлены на мертвое тело варлака. Презрительно поморщившись, запустил Торан в них первой попавшейся дубиной и помог охотнику перевязать раны. Потом нашел еще одну прочную палку – шакалы при этом трусливо попятились – и дал охотнику, чтобы тот мог во время ходьбы опираться на нее.
– Нам обязательно нужно вернуться до темноты, – произнес Эвес и, превозмогая боль, зашагал, сильно хромая на раненую ногу.
Опустились сумерки, на окончательно освободившемся от туч небе стали появляться звезды. Пока еще слабые точки света, они разгорались по мере прихода темноты. А вместе с ней лес наполняли пугающие тени и звуки.
Помогая идти обессилевшему Эвесу, Торан настороженно следил за поредевшим лесом. То и дело чудилось ему движение, какие-то шорохи нарушали тишину, крики неведомых животных заставляли вздрагивать. Вконец расклеившийся охотник непрестанно твердил, что никто не возвращался ночью из леса.
