Бетя испуганно заморгала.
– Вы убили Кешу?
– Но… солнышко… мы их для этого и держим.
Я выбежала из дома, встала под снег и расплакалась. Перед глазами стоял гордый профиль Кеши, с укором пронзая меня голубым глазом. «Кеша, Кеша…» Кешина плоть жгла мои внутренности – я не могла оставить его в себе. Два пальца в рот и… А что это даст? Если бы это искупило мою вину… «Прости меня, Кеша!» И в тот же момент дала себе зарок стать вегетарианкой. Вышла Бетя:
– Прости меня, деточка. Но Бог создал всю эту живность для нашего пропитания.
– Кто это вам сказал? Он Сам?
После того случая Бетя больше никогда не готовила гуся. Его место на праздничном столе заняла индейка.
Не знаю, прожили бы мы с Марулей столько лет, если бы Бетя, как герметик, не держала нас вместе. Свекр мой так и остался для меня загадкой. За прошедшие годы мне едва удастся наскрести хотя бы два часа нашего общения. Все так же безмолвен, все так же неизменно поддакивает Бете, все в тех же очках с толстенными стеклами. Сфинкс! Однажды я спросила у Бети: почему он не сделает операцию и не исправит зрение.
– Ты что? Чтобы он увидел, на ком женат? – с обезоруживающей прямотой ответила она.
Розу она обожала и жалела.
– Не обижайся на нее, она тебя любит, но завидует, – утешала меня Бетя после размолвок с дочерью.
А как-то, разглядывая семейные фотографии, задержала взгляд на внучке:
– Да-а, подпортили мы тебе породу.
Иногда я спрашивала ее:
– За что вы меня так любите?
– За красоту, – неизменно отвечала она.
Мне очень хотелось отблагодарить ее за такое отношение, но она окружила меня броней заботы и любви, не оставив ни малейшей щелочки для взаимности. Иногда меня посещали идиотские мечты: Бетя состарилась, больная и немощная, в инвалидном кресле, всеми покинутая. И вот тогда-то я стану ее Антигоной и воздам за все – буду кормить, ухаживать и принимать это за счастье.
Когда Роза перестала заниматься бальными танцами, я решила открыть свое первое дело – салон красоты. Деньги на открытие дала Бетя и уверенно предрекла:
– Это будет лучший салон в городе!
К делу, как всегда, я подошла обстоятельно, и Бетин прогноз оправдался. Салон со временем стал очень популярным, своего рода женским клубом. И одновременно рассадником сплетен и интриг. Столько женщин в одном месте… Я свернула это предприятие, выгодно продала и принесла Бете деньги.
– Зачем? – удивилась она. – Я давала их просто так.
– А я брала в долг, а долг платежом красен.
– Я не возьму их – и точка!
– Не возьмете? Тогда я их сожгу!
– Жги!
Я вышла на площадку для барбекю и начала разжигать огонь, краем глаза наблюдая за входной дверью. Бетя подошла ко мне:
– Ты так не хочешь зависеть от меня?
– Вы считаете долг зависимостью? От нее легко избавиться, вернув его. А я без вас жить не могу – вот от такой зависимости никуда не деться.
– Ты… Это правда то, что ты сказала?.. За такие слова… – растрогалась Бетя. Мы обнялись, она всплакнула на моем плече, я поцеловала ее редеющую макушку.
– Дорогая, я возьму деньги, но положу их отдельно – все равно они твои.
Следующим моим проектом стал продуктовый магазин. И снова Бетино напутствие оказалось пророческим:
– В твоем магазине будет аншлаг.
И он был – я старалась сделать все, чтобы вместе с продуктами покупатели получали положительные эмоции, доплачивая продавцам за улыбку и доброжелательность. «Клиент всегда прав», – без устали наставляла я их.
Магазин работал круглосуточно, цены ниже, чем у соседей, летом – холодная вода, зимой – горячий чай – бесплатно. Книга отзывов распухла от благодарственных записей, дела шли в гору, и встал вопрос о расширении, но… Я поняла, что уже исчерпала эту тему, поле для творчества было вспахано. Оставались лишь контролирующие функции – мне стало неинтересно, и магазин я продала. И вот теперь набирал обороты мой последний проект – свадебный салон «Комильфо». И я в очередной раз убедилась, что «Реклама – действительно двигатель торговли». После выхода в свет номера журнала с заметкой о салоне и фотографиями Ромчика невесты шли одна за другой, и никто не уходил без заказа. Мне нравилось наблюдать за преображением «золушек» в джинсах в «принцесс-белоснежек», слушать истории знакомства и любви. У меня даже возникла мысль написать сборник новелл «Истории любви». Я оставила эту идею про запас. Глядя на счастливые лица невест, вспоминала себя… Нет, я не излучала такой радости перед свадьбой. Неужели все они нашли свои половинки? Или их критерии не такие прицельные, как мои? Но и в эту «оду Гименея» однажды вплелась минорная нота. Вскоре после открытия в салон приехали клиенты – высокая прекрасная девушка, словно пери, сошедшая со страниц восточных сказок, и такая же мама, более похожая на сестру. То, как и на чем они подъехали, говорило о том, что это влиятельные и состоятельные люди. Холодно поздоровавшись, женщина обошла салон и остановилась перед самым дорогим платьем – из тончайших кружев с ручной вышивкой жемчугом.
– Вот это! – кивнула она, властно посмотрев на дочь. Пока мать, утонув в удобном кресле, листала свадебные каталоги, мы с девушкой уединились в примерочной. С безразличием наблюдала она, как мои помощницы старательно наряжали ее, затягивая корсет, расправляя фалды.
– Почему ты такая грустная? Тебе не нравится платье? – поинтересовалась я.
– Очень нравится. Но меня выдают замуж насильно, за нелюбимого. – Две крупные слезы выкатились из прекрасных глаз девушки.
– Как это возможно?! В наше время? Мрако-бесие!
– Наши отцы договорились еще в детстве. А я люблю другого. И он – меня.
– Так пусть он тебя выкрадет, и вы поженитесь. Пройдет время, родители смирятся и с радостью раскроют вам свои объятия.
Взгляд ее оживился.
– А в назидание оставите им книжку «Ромео и Джульетта» на видном месте, – понизила я голос.
– Но я не могу с ним связаться, и он со мной. У меня отобрали телефон, и всюду за мной ходят вон те. – «Пери» кивнула на охранников, стоящих у входа.
– Дай мне его телефон, я с ним поговорю.
– Спасибо большое, вы такая добрая. – Она быстро продиктовала номер.
– Пока не за что. – «До чего хороша – загляденье!»
Раздвинув шторы примерочной, девушка предстала перед матерью – та одобрительно кивнула.
– Мы его берем, – не поинтересовавшись ценой, заявила она.
– Вам придется приехать еще раз. Завтра подвезут перчатки к этому платью, – на ходу приду-мала я.
– Хорошо, завтра мы подъедем.
Отказавшись от залога – «В этом нет необходимости», – я проводила гостей, незаметно подмигнув «пери» на прощание.
– Виолетта, у нас же есть перчатки, – непонимающе уставились на меня помощницы.
– Спасибо, что не сказали при клиентке. Я хочу помочь ей бежать.
– Зачем, Виолетта? – заканючили они. – Это самое дорогое наше платье. Такие богатые клиенты – редкость.
Мне было понятно их недовольство – с каждого заказа им причитались проценты. Проценты с этого платья равнялись бы их полугодовому окладу.
– Девочки мои, мы можем посодействовать счастью двух любящих сердец! Что значат деньги в сравнении с этим?
Девочки не разделяли моего энтузиазма. Я же немедля набрала номер – в трубке послышался приятный мужской голос. Представилась, изложила свой план. После небольшой паузы услышала:
– Спасибо за ваше участие, но все уже решено. Я никогда не пойду против воли родителей, – твердо произнес «предатель».
Вот это да! Как обухом по голове. Трус, мерзавец! – негодовала я. Но как сказать об этом бедной девочке? Надо что-то придумать, смягчить удар. Весь оставшийся день и последующее утро я сочиняла варианты – один никудышнее другого. На следующий день все повторилось: девушка зашла в примерочную, я лихорадочно соображала, что сказать, но она меня опередила:
– Спасибо вам, но звонить не надо. Мой будущий муж – хороший человек, и я не посмею огорчить отца, – вполголоса проговорила она.
– Уф! – будто сдулась я. Какое облегчение… Как после внезапного помилования перед казнью.
Молча, не торгуясь, мать отсчитала деньги.
– Будь счастлива! – пожелала я девушке от всей своей облегченной души.
Мои помощницы ликовали, а мне было грустно. Сумма, полученная за платье, покрывала треть затраченных на салон средств. Но это обстоятельство не компенсировало моего сожаления о том, что не удалось побыть святым Валентином. Конечно, деньги я люблю, нет, не люблю – я жить без них не могу, как без воздуха. Но в моей шкале ценностей они никогда не занимали верхнюю позицию. Пьедестал незыблемо принадлежит справедливости. Все остальные составляющие располагаются произвольно на подвижной иерархической лестнице и часто меняются местами, в зависимости от обстоятельств. Кстати, надо сдержать обещание, данное Ромчику на презентации, – обмыть первый заказ, тем более этот уже не первый. Набрала номер.
