— Боже мой! У меня там в печке молоко сбежит! — и, оставляя в руках Любаши письмо, она убегает в дом.
Предательские очки её выдают — они остаются лежать на крыльце.
Любаша рассматривает конверт, замечает очки и быстро отрывает уголок конверта с адресом Вани.
Спрятав этот обрывок бумаги в карман и, не дождавшись Евдокии Макаровны, она кладёт письмо на крыльцо и уходит.
Евдокия Макаровна возвращается, поднимает с крыльца очки и письмо, внимательно разглядывает конверт и, увидев, что адрес оторван, довольно улыбается. Глядя вслед уходящей Любаше, она ласково шепчет:
— Родные вы мои, дети вы мои дорогие!
Обложившись книгами, за столом сидит Ваня и делает какие-то выписки.
Здесь же другие солдаты. Они играют в шахматы, читают книги, пишут письма.
Абдурахманов, сидящий рядом с Ваней, углубился в чтение. Вдруг, отложив книгу в сторону, он обращается к Ване:
— Слушай, Бровкин, что такое «непутёвый парень»?
Ваня, бросив сердитый взгляд на Абдурахманова, сжимает руки в кулаки и сердито шепчет:
— Твоё счастье, что мы в казарме, иначе я бы тебе показал, что такое «непутёвый»…
Абдурахманов недоумевающе смотрит на Ваню и наивно спрашивает:
— А где бы показал?
— Мне всё равно где! — запальчиво отвечает Ваня. — Отстань, тебе говорю!
— Что с тобой? — удивляется Абдурахманов.
— Отстань, говорю! — громко повторяет Ваня.
— Что случилось? — вмешивается в разговор Буслаев.
— Я спрашиваю, что такое «непутёвый парень», — Абдурахманов указывает пальцем строчку в книге, которую он только что читал: — Вот здесь написано… Что такое парень, знаю — это большой мальчик, а «непутёвый» — этого не знаю.
— А ты разве тоже не знаешь, что такое «непутёвый»? — спрашивает Ваню Буслаев.
— Знаю, — смущённо отвечает сконфуженный Ваня и добавляет: — У нас в деревне одного парня… называли непутёвым.
— Ах! Я этого парня знаю, — деланно серьёзно говорит Буслаев.
— Откуда? — наивно спрашивает Ваня.
— И я его знаю, — смеясь, говорит Кашин.
Хохочут солдаты.
Входит капитан Шаповалов. Он подходит к столу. Бойцы встают, как по команде «смирно».
— Садитесь, садитесь, товарищи! — говорит капитан и сам присаживается к столу. — Ну, кто со мной сыграет в шахматы?
— Разрешите мне, товарищ капитан, — обращается к нему Ваня.
— С удовольствием. Только… — Шаповалов улыбается, — предупреждаю, если вы, Бровкин, обыграете меня, пошлю в наряд картошку чистить.
— Я уж лицом в грязь не ударю. Постараюсь проиграть, товарищ капитан, — улыбаясь, отвечает Ваня и садится против Шаповалова.
Солдаты, смеясь, окружают стол, чтобы следить за игрой.
К столу подходит знакомый нам связист с почтовой сумкой.
— Разрешите? — обращается он к капитану.
— Раздавай, раздавай почту, — обдумывая ход и не глядя на связиста, отвечает капитан. — Съедаю твоего слона, Бровкин.
— А я вашего коня, товарищ капитан.
Связист, вызывая солдат, раздаёт письма. Слышны фамилии.
— Абдурахманов, Трофимов, Кашин, сержант Буслаев… Всё.
Капитан продолжает обдумывать ход:
— Да, кажется, придётся посылать вас в наряд, — говорит он и, увидев, что все, кроме Бровкина, читают письма, спрашивает: — А вы что, Бровкин? Писем не получаете?
— Давно не получал, товарищ капитан.
— Как — давно? — удивляется Шаповалов.
— Совсем не получал, — и Ваня опускает голову.
— Неужели и мать не пишет?
— Мать-то пишет, товарищ капитан, — отвечает Ваня.
— Вот это хорошо! А от девушки… ничего не поделаешь. Бывает, что забывают они нашего брата… А может быть, просто стесняются писать. Тоже бывает. А я недавно послал письмо председателю вашего колхоза. Писал о ваших успехах…
— Тимофею Кондратьевичу? — удивляется Ваня и благодарными глазами смотрит на капитана.
— Ему, в собственные руки! — И после небольшой паузы продолжает: — Правда, хвастаться вами, товарищ Бровкин, пока рано, но… — и он хитро подмигивает Буслаеву, — как не порадовать председателя. Вы же сами говорили, что он хороший человек.
— Бровкин теперь старается, совсем старается, товарищ капитан, — вставляет Абдурахманов.
— Мы все стараемся, — с улыбкой отвечает ему Шаповалов и, делая очередной ход, обращается к Ване: — Так! Не зевайте, Бровкин, иначе вы действительно проиграете.
Пока Ваня обдумывает ответный ход, Шаповалов берёт со стола книгу, которую читал Бровкин, и смотрит на обложку: Автомобиль. Учебное пособие».
— Вы что, автомобильным делом увлекаетесь? — спрашивает он Ваню.
— Очень, товарищ командир роты. Я даже водил машину, но… — Ваня замолкает.
— Что «но»?
— Авария…
— Вот вам и авария, Бровкин, — говорит капитан, делая ход. — Мат!
— Да, действительно авария, — сокрушается Ваня, разглядывая шахматную доску.
— Хотите хорошо, по-настоящему изучить автомобильное дело? Оно вам потом и в колхозе пригодится.
— Конечно, хочу, товарищ капитан, — отвечает Ваня.
По просёлочной дороге идут колонны военных грузовых машин с бойцами. Одну из машин ведёт Ваня.
Ваня сидит за рулём мощного тягача. Тягач тянет за собой тяжёлую пушку.
На полигоне Ваня наводит на цель тяжёлое орудие. Буслаев командует:
— Огонь!
— Выстрел.
— Молодец, Бровкин! — слышится голос Буслаева.
Лучи заходящего солнца освещают лагерь с его белоснежными палатками, аккуратно посыпанными песком дорожками, посаженными в ряд серебристыми елями.
Солдаты возвращаются после занятий к себе в палатки.
Два незнакомых солдата на щите перед палаткой вешают стенгазету «Голос солдат».
Буслаев, Абдурахманов, Кашин и другие подбегают к газетной витрине.
— Ого! Ишь как Бровкина разрисовали! — говорит Трофимов.
Ваня, направлявшийся в палатку, быстро подбегает к витрине.
В газете наклеена фотография Бровкина с такой подписью: «Отличник боевой и политической подготовки солдат Иван Бровкин».
— Перехвалили Ваню, — нарочито громко говорит Кашин.
— Ничего не перехвалили, — возражает ему Абдурахманов, — совсем не перехвалили. Правильно написали.
Ваня весело подмигивает улыбающемуся ему Буслаеву.
Буслаев дружески берёт Ваню за шиворот, притягивает к себе. Ваня вырывается из рук Буслаева. Начинается дружеская потасовка. Слышны звуки гармони, играющей плясовую.
Вечерний лагерь. Перед ярко освещённой электричеством палаткой на поляне собрались солдаты.
Ваня играет на гармони плясовую. Солдаты бьют в ладоши.
Из круга выходят «солисты» и виртуозно танцуют перепляс.
Рядом с Ваней сидит Абдурахманов; он сегодня непривычно грустный.
— Ты чего нос повесил? — продолжая играть, спрашивает Ваня.
— Скучно будет без тебя, Ваня.
— Я ведь не навсегда, отпуск-то всего на две недели.
К палатке подходит знакомый нам почтальон с письмами.
Солдаты, увидев почтальона, подбегают к нему. Перестаёт играть Ваня.
— Сержант Буслаев, Абдурахманов, Кашин, Бровкин, — выкликает почтальон.
Ваня подбегает к фонарю, нервно разрывает конверт, быстро разворачивает письмо и сразу читает подпись: «Любаша». Он жадно начинает читать письмо.
В своей палатке, освещённой электричеством, за походным столом сидит Шаповалов — он уже майор — и читает только что полученное письмо.
У входа в палатку появляется грустный, опечаленный Ваня.
— Разрешите обратиться, товарищ майор?
— Входите! Входите, Бровкин! — приветливо говорит Шаповалов. — Значит, утром выезжаете? Прощаться пришли?
Ваня входит в палатку и останавливается у стола.
Заметив смятение Бровкина, Шаповалов спрашивает:
— Что с вами, Бровкин? Что-нибудь случилось?
— Не хочу я ехать в деревню, товарищ майор.
— То есть как это не хотите? — недоумевает майор, — И по какому случаю? Садитесь, поговорим.
Ваня садится.
— Значит, решили не ехать? — хитро спрашивает Шаповалов.
— Решил, товарищ майор, — глухо отвечает Ваня.
— Вот получил я из дому письмо, — и Шаповалов показывает Ване недочитанное письмо. — Пишут, что здоровы, скучают без меня… А где ваше письмо? — неожиданно спрашивает майор Ваню.
— Какое письмо? — удивляется Ваня.
— То, что вы сегодня получили.
Ваня молчит.
— Давайте сюда, ведь мы друзья.
Ваня вынимает из кармана скомканное письмо и даёт его майору.
Шаповалов, взяв письмо, аккуратно разглаживает его, при этом он хитро улыбается.
— Здорово ты с письмом расправился. — Он молча пробегает глазами письмо и, покачав головой, говорит: — Да-а… тяжёлый случай… Нехорошо. Так обидеть человека, — и вдруг, взглянув Ване в глаза, спрашивает: — За что, я тебя спрашиваю?
