под лучами солнца раскалился: ступишь — обжигает. Девушки облюбовали место, из сумочек вытащили купальники, скрылись в кустарнике. Прохор и Бантик тоже нырнули в кусты. Вышли почти одновременно — и сразу, с разбегу, в воду.
Вода, прохладная, приятная, придавала бодрость, и все они поплыли к середине озера. Прохор плыл саженками, справа от него, отдуваясь, плыла Катрин, слева — Герда и Бантик. Бригитта чуть-чуть приотстала, хотя тоже плыла легко и быстро.
— Назад, Бантик! — крикнул Прохор и, развернувшись, направился к берегу. За ним поплыли другие. Бригитта повернула минутой раньше, и Прохор, увидев ее загорелые, смуглые плечи, прибавил хода. Услышав за собой прерывистое дыхание, Бригитта тоже усилила темп. Расстояние опять увеличилось. Прохор поднажал. Но как только он приближался к Пунке, она мгновенно делала рывок и отрывалась от него.
«В самом деле хорошая пловчиха», — подумал Прохор и ощутил под ногами дно. Он встал на песчаный грунт, откинул назад волосы, обернулся: Катрин, Герда и Данила были еще далеко. Они не торопились, очевидно, о чем-то болтали, легко держась на воде.
— А правду Катрин говорила, что вы здорово плаваете, — сказал Прохор.
Бригитта, как показалось Новикову, лукаво взглянула на него.
— Катрин любит похвалить. У нас есть девушки, которые плавают лучше. Да и сама Катрин — настоящий дельфин.
— Но вы, конечно, мастер.
— Далеко до мастера, как до солнца.
Время от времени Бригитта отталкивалась пальцами ног ото дна. Ее ладони лежали почти на самой поверхности воды. Иногда Бригитта сжимала кулачки и озорно била ими по набегавшим пенистым барашкам. Прохору хотелось подойти к ней поближе, положить свои крупные загорелые руки ей на плечи и сказать: «Почему вы обижаетесь на меня, Бригитта? Давайте помиримся. И будем друзьями». Но разве можно ей это сказать? Она недоступна, как богиня.
— Поплыли! — крикнула Бригитта и сразу оказалась в нескольких метрах от Прохора. Новиков стоял не шелохнувшись.
— Чего же вы, как вас зовут... Прохор! Плывите сюда.
Новиков поплыл на ее зов. Навстречу приближались Катрин, Герда, Бантик.
— Эй, вы! — крикнула Катрин. — Мы на песок, греться.
— Давайте, товарищ лейтенант, давайте, — подбадривал Бантик и замахал саженками за Гердой.
— А вы умеете так держаться? — спросила Бригитта и раскинула руки в стороны. Ее головка в синенькой шапочке закачалась как поплавок. — Не умеете?
— Почему же, умею, — возразил Прохор.
— Вы на меня не сердитесь? — спросила она.
— Это почему же я должен на вас сердиться?
— Помните, там, в парке...
— Ну?
— Я, кажется, вам нагрубила.
— Бывает, — неопределенно ответил Прохор.
— Извините меня.
— Что за разговор! — удивился Прохор. — Я давно забыл. Девушкам, особенно хорошеньким, можно простить и не такие шалости.
— Говорите, шалости? — спросила она и тепло взглянула на Прохора. — Тогда будем друзьями. — Бригитта сказала это так искренне, что Новиков немного растерялся и хлебнул воды.
— Давайте вашу руку, Прохор. Чего же вы закашлялись? Еще утонете, — смеялась Бригитта.
Прохор подал руку. Бригитта пожала ее и, развернувшись, поплыла к берегу. Оттуда уже кричал Бантик, сложив ладони рупором:
— Эй-гей-гей!
Бригитта и Прохор вышли на берег, бросились на песок. Разомлевшая на солнце Герда, съязвила:
— Молодец лейтенант, а ты, Данила, ушами хлопаешь. — Вскочив на ноги, она бросилась в воду. За ней метнулся и Бантик, крикнув:
— Утоплю, Герда!
Катрин подошла к Бригитте, легла рядом. Несколько минут они молчали. Потом Катрин спросила:
— Почему вас долго не было, Прохор?
— Дела, Катрин, дела. Ведь мы народ военный, собой не распоряжаемся.
— А у нас вечер недавно был. Веселый, настоящий карнавал. Мы с Бригиттой вас ждали.
— Я же сказал, Катя, дела. Военные мы. Вот с экскурсией выбрались. А то, может, и сегодня не пришлось бы встретиться.
Прохор говорил, а сам поглядывал на Пунке. Бригитта лежала, подперев лицо руками. Катрин набрала в горсть песку, тоненькой струйкой насыпала его в желобок на спине Бригитты. Песок щекотал спину. Бригитта трясла плечами, а Катрин беззвучно смеялась.
— Когда у вас будет вечер молодежи, Катрин? — спросил Прохор и тоже набрал горсть песку и стал сыпать Бригитте на спину. Пунке вскрикнула.
— Ах, вот это кто забавляется! А я думала, муравьишки забрались.
— Теперь долго не будет, Прохор, — ответила Катрин. — До октябрьских дней. Вы же знаете, у нас в начале октября праздник.
Новиков вздохнул:
— Да, это очень долго ждать.
— Ну, вы посидите, а я поплаваю, — сказала Катрин и пошла к воде.
Через минуту-другую она присоединилась к Герде и Бантику.
— Поплывем на быстрину! — крикнула Катрин.
— Плыви, — сказала Герда и схватила Бантика за коротко подстриженный чуб. — Попался, чертенок! — Она крепко потрепала Данилу за волосы.
Бригитта встала на колени, выкопала ямку, начала машинально засыпать ее горячим сухим песком. Прохор смотрел на озеро, искал среди купающихся голубую шапочку Катрин.
— Ого, далеко заплыла! — воскликнул он. — На самую быстрину вышла.
— Она и на тот берег переплывет, сильная, — сказала Бригитта, глядя на озеро из-под руки.
Опять помолчали.
— Кажется, пора. — Прохор достал часы. — Наши могут уехать.
Бригитта тоже взглянула на часы. Было без четверти три.
— Вам во сколько?
— В четыре.
— О, еще целый час.
Бригитта посмотрела на Прохора пристально, внимательно:
— Искупаемся?
— Пошли.
Они шагнули в воду.
— Скажите, Бригитта, где вы научились говорить по-русски?
— Вас удивляет?
— Нет. Но...
— В школе. У нас учат русский. Катрин, Герда и я в школе были прилежны...
Прохор и Бригитта стояли лицом друг к другу.
— Значит, до октября теперь? — спросила Бригитта.
— Наверное, — ответил Прохор.
— Мне хотелось бы увидеться раньше.
Прохор приблизился к Бригитте, взял ее руки в свои, сказал:
— Если я приеду в субботу... Где мы можем увидеться?
Немного подумав, Бригитта ответила:
