Я иду с ужином в гостиную и гляжу на обои. Примерно с месяц назад они начали отставать от стен, вспухли большими пузырями, точно из-под них медленно-медленно, в ритме рапидной съемки всплывают какие-то твари. Сразу после переезда я все покрасила в цвет магнолии, потому что — сказала я — нельзя принимать решения с кондачка: дом сам должен вырасти вокруг тебя. Он меня услышал и вырос.
На телеэкране Опра беседует с женщинами, родившими детей, которых вообще не ждали: пока из этого самого места не вылезла лысенькая головка, думали, просто несварение желудка….
— В торговом центре? — говорит Опра. — Ох, подруга, это надо же…
— В торговом центре, — говорит женщина. — Я была в шортах, а она ра-аз…
— Ей-то какая разница! — говорит Опра. — Этой малютке было все равно, во что ты одета!
— Правда, — говорит женщина. — Даже не стала ждать, пока я шорты сниму, просто мыр-р — и выскочила из штанины!
Зал взвыл. Толстухи, подумала я. Слишком толстые для шорт. Слишком толстые, чтобы понимать, о чем, собственно, им сейчас рассказывают.
— Люди небось глаза вытаращили, — говорит Опра.
— Насчет людей не знаю, — отвечает женщина. — Мне не до людей было — сама все глаза вытаращила.
В углу комнаты, на стене, отделяющей меня от внешнего мира, обои выпучились по шву и шевелятся — манящие, как расстегнутая пуговка, как струпик в ожидании руки, которая его сковырнет. Пробую отодрать обои — так, из интереса. Известное дело — если уж начнешь что-то сдирать, перестать трудно. Бумага оказывается толще, чем я предполагала. Под краской цвета магнолии — идиотическая мечта миссис О’Двайэр, оранжевые колеса сансары (некий дизайнер грезил о Тибете, а попал в Чисуик). Тут я обнаруживаю, что колеса были лишь предлогом, ибо под ними кроется нечто, умело закамуфлированное под миленький ретро-ситчик — но в действительности это самый настоящий запах и слова отчаяния, аура убитых жен, топоров, вонзенных в головы, и трупов, замурованных в стене.
Миссис О’Двайэр похоронила мужа задолго до того, как умерла сама, не оставив после себя никого, кто мог бы предъявить права на нее и наследство. «Дому нужны дети» — сказала моя мать. Она хотела сказать, что только маленький ребенок понимает в коврах, что на стенах нужно рисовать — пусть выполняют свое предназначение. Она хотела сказать, что отсутствие детей — к несчастью, но она современная женщина и держит рот на замке. Тем не менее, ее панегирики деторождению и подстрекательские замечания Опры таскаются за мной по комнате, поэтому я начинаю сдирать со стен дырявый, прокисший ситец, обнажая подложенные под него газеты. Они наклеены в несколько слоев, скрепленных так прочно, что начинаешь гадать, против какой напасти создавался этот заслон.
Из-под листа «Спортивной жизни» за 1939 год, как начинка из слоеного пирожка, вылезает на свет божий обрывок газетного анонса «Театр-Ройэл»:
ВЕЛИКОЛЕПНОЕ ГРАНДИОЗНОЕ РОЖДЕСТВЕНСКОЕ
СЦЕНИЧЕСКОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ
Участвуют:
Знаменитая травести МАРСЕЛЛА ШОРТОЛЛ
Лучший в Ирландии юный исполнитель народных песен
БОББИ МАКДОНАХ (10 лет)
СЕМЕРО КАСТИЛЬЦЕВ с программой «Старый испанский сад»
Выдающийся баритон
МИСТЕР СЕСИЛ О’ШОННЕССИ
НА ЭКРАНЕ
МЭРИ АСТОР и РИЧАРД КОРТЕС
в кинокартине
«Я — ВОР»
(премьерный показ в Свободном Государстве Ирландия)
КАЛЕЙДОСКОП ЧУВСТВ! ДРАМА! ЛЮБОВЬ!
Над каминной доской оказался счет из одной из тех мясных лавок, где мясо берешь с прилавка, а деньги суешь в этакий старомодный ящичек, чтобы кровь не пачкала купюры. Тем не менее на бумажке кровь — естественно, высохшая, размазанные бурые кляксы; следовательно, счет она получила от самого мясника, а в кассу денег не отдавала. А может, заплатила честно, а кровь попала на бумажку каким-то другим путем. Купила она одну баранью отбивную. На обороте, женским почерком — список: «Отбивная. Отбивная. Отбивная. Отбивная. Котлета».
Я продвигаюсь вдоль стены, ритмично и яростно сдирая бумагу, чувствуя себя одураченной — а газеты тянутся за моей рукой бинтами и лоскутками. Обнажается штукатурка старомодно-розового цвета; когда я скребу ее ногтями, зубы у меня начинают ныть, фолликулы на предплечьях протестующе сокращаются и волосы решительно встают дыбом. К бумаге пристали розовые хлопья с острыми краями, но какими-то неопределенными контурами. Они скрывают под собой целые слова и фразы; иногда отлетают, как короста, оставляя на листке оспины смысла; порой бумажка рвется под моей рукой, оставляя на стене язычок-серединку.
КОРИЧНЕВЫЙ СКАПУЛЯР[13] ИЛИ НАГРАДА ДЛЯ ВСЯКОГО КАТОЛИКА
ИЙ» Пресвятая Дева, по сл ангелов, явилась Святому Симону Стоку,
речистыми руками скапуля итского ордена и сказала; Такова почесть, уго
ванная вам, кармелитам, что МРЕТ В СКАПУЛЯРЕ НЕ
ГНЬ ВЕЧНЫЙ; что зна умрет, имея на себе сей скапуляр, тот буде
ЖДЕНИЕ ЧУДА:
бещание, данное Пресв как «Обещание Скапуляра» столь чудесно
тным. Но оно правди торические документы, как, например, цитир
истинность слов Свя ния; во вторых, церковь поощр
кольких веков, и на чудеса и случаи небесного покр
до сего дня.
КАПУЛЯР ОРУДИЕ И ЧУДЕС:
мемуарах о войне в Исп 39) мы читаем: «Отцы-кармелиты Ис»
оступали письма со все ними чудес, сотворенных скапулярами. Целый по
капуляр открыто на груди отец-кармелит показал автору этих строк письм
сника, который был обстре четырех пулеметов с расстояния в 700 —
около пятнадцати минут, и ак благодарности Пресвятой Деве Скапуляра,
просто: «И вот я перед вами» 940)
Во время этого испанского вос изма целые полки войск Франко носили
уляр открыто на груди. Ф вятил флот Пресвятой Деве Скапуляра. На
ла одержана победа, первы аз, отанный торжествующим войскам, вступивш
дрид «Идите в церко той Девы Скапуляра и благодарите ее за изба
Испании
НЫЕ ПРИВИЛЕГ
егодня около ста полн генций могут быть получены ежегодно пут
ы Скапуляру, не говор счетных днях частичных индульгенций, все из ко
участь душ в Чистилище.
роме того, Скалуляроносе ря заступничеству Пресвятой Девы, надеяться на спасен
лища в первую субботу после смерти. Такова известная «Субботняя привилегия».
Прочее:
кусочек письма: «омнишь, мы с твоей матерью провели столько счастливых в шутку. Мы даже говорили о тебе! Да, хотя мы загадывали на много лет в будущее, ничто не з ее глаза сиять так ярко, как надеж случится и все уладится. Нас разделяют бессчетные мили и я никогда не Я знаю, что вскоре меня ждет путешествие не в Ирландию, но в более счастливое обиталище (Deo Volente[14]), и тогда я смогу сказать»
4 порции. Тщательно промойте в соленой воде. Удалите глаза и с мозгами и сохраните. Если будут кровяные сгустки, потрите на ночь, залив доверху холодной водой. Выложите в кастрюлю.
Снимите крышку, удалите пену, закройте крышкой и тушите 5 часов. Закр
жидкость в миску. Отрезанную голову положите на доску
белый соус, смешанный с обваренными мозгами, доведите до кипения и
измельченный.
«ПЕТУШИНЫЕ ЯИЧКИ"
1 ф. жареной свинины вместе с кожей и шкварками ха
8 унц. панировочных сухарей 3
пол столовой ложки соли
5–6 порций. Замочите кожу и шкварки в
кастрюле с небольшим количеством во
смеси настояться. Порежьте кожу
в виде шариков
смазанная ж
яич
3
Трещины вокруг дверной рамы заткнуты сложенными кусками картона. На двух-трех — всего одно слово: «теопневмат», «милая», «остров Мэн». На оборотной стороне пакета от кукурузных хлопьев со старомодным петухом, который вот-вот закукарекает, стихотворение шизофренички (Надо бежать из этого дома).
Солдат по Палатину шел
Блистал ег солнце ствол
Аж Гос ди прости.
И мне девчонке моло
Сказал: пощупай золо
Сунь ручку вот сюды.
Я ручку сунула, дер
уда, куд не сказал,
Но ах ан и тлен
Не твердый клювик золотой,
Но чертик драный тряпоч
Улег ку мне.
солдаты р яль, гробовщик с кислым лицом и е
оперная сопрано с люфой в руке
а остаток ее тела — в ванне и трупик Сергея
Нижински, чьи поминки это были.
P. S. Я знаю, кто такая Ближайшая Соседка. Если это письмо попадет на твои желтые глаза.
