Впервые в жизни мой бычара-противник узнал, где у него самое болевое место. Он не просто взвыл, это был вой буффало, которому копыта отдавил Годзилла.
Поднялся кавказец — надо отдать ему должное — глаза его по-прежнему оставались спокойными. Видимо, подобная ситуация была для него обычной, рутинной. Вынул нож и направился к Маше, вот тут-то её босс и не выдержал. Отморозки могли попортить «драгоценный товар». Словно с призывом «За нашу Машу!» местная братва повылезала из всех щелей, как тараканы на советской кухне. Их было человек семь или десять. Сосчитать я не успел. По-моему, двое встали в углу с автоматами. На полу мгновенно оказались и телохранители, и кавказец, и Хлястик с Коржиком. На пол не повалили только Пашу, развернули его и поставили лицом в угол, приказав стоять смирно.
Машин босс появился с кухни уже без колпака, без белого халата. С ним вышел ещё какой-то неизвестный человек, судя по костюму, из России. Аккуратная причёска выдавала бывшего кагэбиста. Лет ему было около пятидесяти. По кагэбистам, как по женщинам с пластической операцией, невозможно понять, сколько им лет. Незнакомец представился работником российского посольства. Показал удостоверение. Барменша Ната ему кивнула головой — явно уже встречались. А вот о Маше «консул» — как я его мысленно назвал — очевидно, ничего не знал. Поэтому Машин босс своё знакомство с Машей от него утаил.
Кто из наших спасителей был полицейским, а кто местным бандитом, угадывалось с трудом. Все в масках, в камуфляже. Самой малоинтересной личностью для всех оказался Паша — просто мелкое фуфло, очередной пидарас из шоу-бизнеса. Он так и продолжал осиновым листом дрожать в углу.
У Коржика нашли наркоту. Даже не пришлось подкидывать. Кавказец оказался не такой мелюзгой, как Хлястик с Коржиком. Его давно искали в России. Согнув пополам, его увели первым, посадили в джип местных ментов. А Коржика с Хлястиком сдали Машиному боссу и его пацанам.
Ай да вечер выдался! Полиция, местные бандиты, босс-сутенёр, представитель российского посольства, проститутка, стриптизёрша, русские бандиты, импресарио из шоу-бизнеса, притворяющийся евреем и пидарасом одновременно, и, наконец, звезда российского кино, почти влюбившийся в местную девушку с заниженной планкой социальной ответственности. Вот это замес! В тот момент наступившего хеппи-энда мне захотелось попросить всех встать вместе и сфотографироваться, чтобы потом показывать внукам: «Видите? Вот он, результат развала великого государства СССР! Вот так мы жили в девяностые годы!»
Порой мне хочется со сцены сказать молодому поколению: «Простите нас, милые дети, что мы не уберегли для вас великую страну и что вы не знаете, как можно спокойно жить с гордостью за государство, в котором родились. Простите нас за то, что вы живётё теперь без той радости, которую наше поколение не раз испытывало от чтения книг, от великих театральных постановок, от побед в космосе! Вы не знаете, какое это счастье — иметь любимую работу! Вы не умеете рано утром вставать и посвящать день творчеству, вы познаёте жизнь на дискотеках, по триллерам и пошлым комедиям. О вкусе еды судите по красоте обёрток и упаковок. Вы путаете жизнь и упаковку. Но вы в этом не виноваты! Виноваты мы, ваши отцы и матери, которые тоже когда-то поверили в красивые упаковки и разрушили своё доброе прошлое».
Всех увели. Топтыгиных не забирали, им просто надавали поджопников, и они убежали. Видимо, Маша заранее предупредила шефа, что те не при делах, салаги, и просто запутались. Правда, перед тем, как их отпустить, «консул» предупредил, чтобы больше ему на глаза не попадались, возвращались в кибуц к родителям.
Когда всё утихомирилось, загадочный работник российского посольства сказал мне, что завтра в Тель-Авиве они всем составом будут присутствовать на моём концерте. А после концерта приглашают в один из крутейших русских ресторанов на приём, который будет устроен в мою честь. Правда, посла не будет, он в отъезде, но все остальные соберутся. Пригласил также и Машу. Она всё ещё была бледной и неразговорчивой — воспоминания не отпускали.
Пашу на такой приём не пригласили. Но предложили впредь почаще к ним заглядывать и оповещать, если кто-то будет разводить вокруг приглашённых из России артистов подобную самодеятельность. Паша тут же с радостью согласился:
— Сашок, ты гений! Ты всё так классно устроил.
Паша был из тех людей, которые готовы до бесконечности менять хозяев. Профессиональный предатель! Это вторая черта, которая роднила его с другими импресарио шоу-бизнеса:
— Ты пойми, я теперь им ничего не должен! Этим отморозкам. Ты завтра же все свои двадцать две тонны получишь. с половиной!
А я ладно уж. Кухню в другой раз оплачу. Ко мне тут бард один приедет, на нём подзаработаю.
— Вместо меня ему не заплатишь?
— Ну ты при этом-то, — Паша кивнул в сторону «консула», — не надо так меня опускать.
Работник посольства и Машин босс обнялись, как будто давно знали друг друга. Вот они — девяностые! И впрямь осталось только всем вместе сфоткаться.
Простите, простите нас, милые дети, за то, что вы родились в таком кавардаке!
Казалось бы, день должен на этом закончиться. Однако не тут-то было! После всего, что произошло, нелепее всего было разойтись по домам и попытаться заснуть. Адреналин рвался наружу, как лава из вулкана. Я предложил Маше для начала поехать в гостиницу, спуститься в ночной бар и отпраздновать этот незабываемый день. Ведь причина была на то достаточно веская — мы остались живы! Голливудский хеппи-энд «Всё будет о’кей!».
— Теперь ты понял, Саша, почему босс в наш клуб русских не берёт?
— У тебя завтра. извини. работа?
— Босс мне дал выходные на три дня. Ты не думай — он добрый. Узнал, что ты ещё три дня будешь здесь.
— Чего это он так расщедрился?
— Благодаря нам с тобой он среди своих ещё большим авторитетом стал! Всем хлястикам и коржикам урок преподал. С российским посольством отношения наладились, тоже немаловажно. Не говоря о том, что кавказец попался.
— Значит, жизнь налаживается? Есть повод расслабиться и напиться, поехали?
— А потом?
— А потом я провожу тебя домой
Она улыбнулась и вдруг прижалась к моей груди всем своим «учительским» телом. В тот момент я почувствовал, что ей нужен не муж, не любовник и даже не мужчина, которого она любит, — ей нужна просто мужская защита! Пока не вырастет сын. К сожалению, единственной защитой для неё в этом мире был её босс-сефард, хозяин клуба, в котором она работала. А на следующие три дня её защитой я назначил себя.
Однако голливудский хеппи-энд был преждевременным!
В «Карлтоне», в фойе — это уже был совсем перебор, даже не двадцать два, а тридцать восемь, шестьдесят девять — меня караулила. Вика!
Увидев её, я растерялся не меньше, чем Хлястик, когда я его назвал Хлястиком. Вика, не стесняясь Маши, подошла ко мне и радостно сообщила, что у неё сегодня день рождения, ей наконец-то исполнилось восемнадцать лет, и я должен выполнить данное мною обещание.
В глазах у Маши мелькнула чуть заметная ревность. Не скажу, что мне это было неприятно. Ревность такой девушки — дорогого стоит. Какие интересные перевёртыши бывают в жизни. Девушка с внешностью тургеневской барышни позорила меня перед девушкой по вызову.
— Вика, ты всё врёшь! Этого не может быть! Немедленно пошла вон отсюда! — в этот вечер у меня не оставалось сил даже на галантное обращение с девушкой.
Маша не ожидала от меня такой грубости:
— Саша, почему ты девушке грубишь?
— Да, Саш, почему? Ты же обещал! Вот посмотри. Мой паспорт видишь? У меня сегодня день рождения — 18 лет! Конечно, если ты занят, я могу прийти и завтра. Ты же должен, должен выполнить своё обещание!
— Что же ты такое ей обещал? — Маша явно была заинтригована.
— Понимаешь, Маша, эта девушка мечтала потерять девственность с каким-нибудь известным актёром типа меня, типа звездой, в типа пятизвёздочной гостинице, типа в апартаментах с видом на море и, чтобы. Короче, я ей не дал! Но успокоил и как бы намекнул, мол, избавься от «обузы», тогда и приходи. Так что ты думаешь? Она на следующий день с этой «обузой» рассталась и снова ко мне заявилась. Мол, обещал — выполняй. Меня спасло то, что она несовершеннолетняя. И я ей снова не дал! Но опять оставил надежду. Станешь совершеннолетней, тогда. И вот сегодня. — ты видишь этот паспорт — она стала совершеннолетней! И требует исполнения своей мечты — отдаться звезде в полулюксе, в котором есть мини-бар, джакузи и голливудский вид из окна. Ну? Как тебе эта тургеневская барышня? Да, я вас не познакомил. Вика, это учительница. Её зовут Маша. Давай спросим у неё как у учительницы, что мне теперь с тобой делать?
— Ой, а вы, правда, учительница?
