Рабство… На тысячу человек — 6 корыт, 15 расчесок и одна баня вместимостью «25 чел. в час». За год каторги треть «контингента» перемерло. И это сделали наши — в порядке мести за разрушенное народное хозяйство. Мстили не виновным, а тем, кто под руку попадется.
У американцев — Хиросима и Нагасаки, у немцев — Бухенвальд и Бабий Яр, у итальянцев — Эфиопия… Не было правых и виноватых в этой войне. Не было Света и Тьмы. Было общее, всемирное помрачение рассудка. Убийство людей провозглашалось подвигом — и чем больше, тем лучше. Жалость к пленному расценивалось как пособничество врагу. Отказ стрелять — как дезертирство.
Человеконенавистничество — вот что привело к той войне. Ни Гитлер, ни Сталин, ни Рузвельт, ни Муссолини не нажимали курки и не ставили мины. Их народы сами соглашались быть убийцами: и все — ради жизни на земле, ради счастья своих детей.
Я знаю, я утопист — наивная и нелепая со своей жаждой мира во всем мире. Ведь выбор был простой: либо ты убьешь, либо тебя.
Но я все равно праздную 9 мая по-своему. Для меня это день памяти тем, кто в убийственное время делился куском хлеба. Кто спасал приговоренных, кто не сломался после всего, что видел, и научил свое потомство жить без войны. Мы, кажется, умеем. Во всяком случае, большинство из нас.
У американского поэта Карла Сэндберга есть замечательная фраза: «Когда-нибудь объявят войну, и никто не придет». Вот на это много мужества надо.
ВОИН
11 мая 2007 г.
Будучи резервистом морской пехоты, Джош обязан ежемесячно ездить на сборы — поддерживать боеготовность страны. Обрядиться в форму, пережить построение, послушать речь офицера о воинской чести и опозданиях. Затем резервистам подбирают занятие: мыть хаммеры или убирать территорию.
Джош отчаянно ненавидит сборы. Когда он записывался в морскую пехоту, он мечтал о боевой славе, а не о граблях и мочалках. Но у государства свои взгляды на солдатский долг.
К тому же до недавнего времени Джошу приходилось общаться на сборах с Вованом, еше одним русским резервистом. Добрый сержант всегда ставил земляков на одни работы. В результате Джош вкалывал за двоих, а Вован сидел в теньке и обмахивался панамкой.
— Подкопски, в рыло получишь, — говорил он на все попытки Джоша заговорить о Конституции и правах.
Вован был здоровый как бульдозер.
Взводу Джоша досталась старая амуниция, уже прошедшая огонь, воду и придирки начальства. Резервисты обязаны были хранить ее дома и самостоятельно приводить в порядок, но сколько Леля не пыталась гладить сыновьи штаны и начищать пряжки, бравого вояки из ребенка не получалось.
Особенно Джоша бесил противогаз: носить резиновую маску, в которой неоднократно бывала чужая рожа, — это все равно что целоваться с незнакомым мужиком.
После очередной пробежки в условиях «химической атаки» Джош решил, что с него хватит. Прехав домой, он выкинул противогаз в мусорку, а потом подумал и вытащил обратно. Эта хреновина наверняка стоила денег и ее можно было продать на интернет-аукционе. Предчувствие его не обмануло: товар ушел довольно быстро — и с приятной прибылью.
На очередном построении сержант подскочил к Джошу:
— Где противогаз?
— Потерял, — вздохнул тот. И рассказал трагическую историю о машине, в которую залезли воры.
— Это наверное были грабители банков, — сказал Джош. — Противогаз — незаменимая штука для ограбления: ни одна сволочь не узнает.
— Пойди на склад и возьми другой, — велел сержант.
Вскоре Джош захотел сменить портупею. На этот раз он сразу пошел к кладовщику.
— Потерял. Новая нужна.
Ни слова не говоря, тот выписал все, что надо.
Слух об успехах Джоша пополз по военной базе. Обнаружив, что Родине для них ничего не жалко, резервисты за пару дней растеряли половину казенного имущества.
— Урою! — вопил сержант. — Вы что, в боях побывали? Десять человек пришли на построение без ремней!
— Это Подкопски первый начал, — сказал Вован.
Решив убить сразу двух зайцев, сержант отправил и зачинщика, и доносчика на туалетные работы.
— Вы думаете, вам придется драить сортир зубными щетками? — спросил он недобро. — Гы!
И принес палочки для ковыряния в ушах.
— Чтоб к концу дня нужник блестел!
Джош чистил унитаз и думал о мести. Вован сидел у окошка и грыз фисташки.
— Подкопски, тут какая-то гадость к подоконнику прилипла. Убери, будь другом.
— Я ведь тебя действительно уберу, — бурчал под нос Джош. — Ты у меня дождешься.
Случай представился через пару месяцев.
— Сержант, выделите мне двух бойцов для работы в офисе, — приказал капитан.
— Подкопски и Сумкин!
Вован с нежностью посмотрел на Джоша.
— Ты крепостное право в школе изучал? Сначала жнется барская полоса, а потом холопская. Так что по-быстрому работай: а то мое успеешь сделать, а свое — нет.
Капитан выдал каждому из них по пачке бумаги.
— Каждый год мы делаем рапорты, в которых оцениваются личные и профессиональные качества младшего командного состава. Я все уже написал, вам нужно только занести данные в компьютер, распечатать, дать мне на подпись и отослать в канцелярию. Копию каждого рапорта отправите тому, на кого он заведен. Только будьте очень внимательны — от этих бумаг зависит повышение в звании.
Стоило капитану выйти, как Вован пододвинул свою стопку к Джошу.
— Приступай!
После утреннего построения всех отправили на стрельбище.
— Сумкин, а ты останешься со мной, — сказал сержант.
Во время обеда Вован не появился; не было его и на уборке досок.
Когда всех распустили по домам, Джош специально прошел мимо плаца. Вован бегал по периметру, а рядом в открытом джипе катался сержант и подбадривал его красноречивыми жестами.
— Клянусь, это не я! — прохрипел Вован, валясь на землю.
Сержант притормозил.
— Какой ты, все-таки гад, Сумкин. Стучишь, пытаешься свалить вину на других… Я б тебя гнал из морской пехоты поганой метлой!
Джош не стал дослушивать и прибавил шагу.
Перепечатывая рапорт на сержанта, он написал, что за тем наблюдаются некоторые странности: сержант подолгу беседует с портретом президента в конференц-зале и жалуется ему на простатит. А на учениях надевает поверх каски ободок с ушами Микки-Мауса. Он говорит, что уши нужны для перехвата секретных мыслей противника.
Капитан подписал рапорт, не глядя, и Вован с чистой совестью взял результаты «своей» работы, отправил их в штаб, а копии раздал адресатам.
СЛОВО И ДЕЛО
12 мая 2007 г.
Из Лели вышел камень в форме сердечка. Врач посоветовал положить его в кошелек:
— Это будет ваш Камень Благодарностей. Каждый раз, когда вы наткнетесь на него, говорите «спасибо» за что-нибудь хорошее. Ваша задача — почувствовать себя счастливой: это настроит вас на выздоровление.
Леля всерьез занялась добычей счастья.
— Счастье — это выработка определенных гормонов, — говорит она. — Их вызывают, как шаманы — духов. Можно обкуриться травы; можно поселить счастье в идоле и приносить ему жертвы, а можно ощущать его в себе.
Продавцов она благодарит за внимание, полицейских — за службу, а машину — за удачную поездку.
На прошлой неделе Леля завела «Трудовую книжку судьбы», в которую записывает все ее достижения:
«Когда я забеременела, я хотела сделать аборт. Пришла в женскую консультацию, а там на приеме — Гришка Лопатин, мой сосед по подъезду. Как я могла перед ним раздеться? В результате у меня родился чудесный сын. Господи, спасибо тебе за это!»
Досталось и нашим предкам:
«В 1943 году дедушка в одиночку конвоировал десяток пленных немецких медсестер. На привале они сняли с себя лифчики, и дед настолько растерялся, что они его разоружили. За это дедушку отправили под трибунал. Поезд, на который он не попал из-за суда, разбомбили. Спасибо, Господи, что сохранил деду жизнь».
Я прочитала весь список благодарностей.
— А про любовь что не написала?
Леля только поморщилась.
— Да какая у нас с Колькой любовь? Он мне знаешь, когда последний раз цветы дарил? Пять лет назад. И то хвастался, что купил на распродаже.
Коля такой. Помню, он еще в России говорил, что глупо нести два цветка покойникам, а три — живым. Неэкономно получается: к живым-то мы намного чаще приходим.
Сегодня Леля позвонила:
— Я придумала, за что благодарить Колю. Он правильно делает, что не таскает мне букеты. Цветы — это половые органы растений: спасибо, что он мне их не дарит.
ОЧНАЯ СТАВКА
14 мая 2007 г.
— Я тебе клиентку нашел! — сказал Эрни. — Она гений! Только, чур, десять процентов с гонорара — мои.
