– Это Че Гевара сказал.
– Во сколько лет его казнили? – скривилась Саша. – Лет в сорок?
– Девушка, – обнял ее Зиновий. – Мне не нравится твой настрой.
Она вырвалась. Топнула ногой, повысила голос:
– Потому что мы договаривались! Только стопроцентные, надежные дела!
– С обменкой тоже была куча вероятностей.
– Но там был тихий двор! И машина! И все отработано тысячу раз!
– Зато сейчас – не жалкие четыреста тысяч, что нам достались, а семь миллионов. Семь! Ты представь только! Сразу уедем. В горы. В Испанию или в Швейцарию. Или на Тортолу. Ох, Сашка, что это за остров!
– Ты там был?
– Нет. Но я очень хочу увезти тебя на Карибы.
Снова притянул к себе. Прижал накрепко – вырваться невозможно. Начал целовать. Она сначала пыталась отвернуться, сжать зубы, но Зиновия ее уловки лишь распаляли. Скрутил, порвал кофту, уволок в спальню, налетел беспощадно, как смерч.
За секунду до того, как упасть со скалы в теплое море, а сверху увидеть водопад звезд, Саша поняла: что-то не то.
Но дикое удовольствие взорвало мозг, подавило волю. Она вцепилась ему в спину, закричала. Море искрилось и обнимало, звезды с неба летели прямо в глаза.
Когда отдышалась, скосила глаза, увидела: Зиновий одной рукой по-прежнему ее обнимает. Другой – что-то шлепнул на тумбочку.
Саша прижалась к нему, прошептала:
– Сегодня фантастика неземная.
– А что ты хочешь? Секс на передовой.
– Давай откажемся.
– Нет, Сашка. Дело потрясающее. Валерьяныч – человек надежный. Если говорит, стопроцентно, значит, так оно и есть.
– Тогда одевайся, – вздохнула девушка. – Поедем на место. Присмотримся.
– Зачем? – удивился Зиновий. – Завтра там все по-другому будет.
– Нет. Так надо, – упрямо произнесла она.
Побежала в душ. На пороге спальни обернулась, чтобы улыбнуться Зиновию.
Тот расплылся в ответ. Ей показалось: вид виноватый. С чего бы? Но спрашивать не стала.
Стояла под горячими струями, напевала. Вот Зиновий ее завел – внутри до сих пор все хлюпает.
Она скосила глаза. По ноге текла молочно-белая струйка.
Он идиот?!
Выскочила из душа, мокрая, голая помчалась в спальню.
Кинулась на Зиновия:
– Презерватив был?
Тот мгновенно отозвался:
– Конечно. На, выброси.
Достал из тумбочки, протянул разорванную упаковку, в ней – скомканное содержимое.
– А у меня… что-то там совсем мокро.
– Ох, Сашка!
Опять обнял, повалил на постель:
– Ты просто горячая штучка! Бразильянка!
Она вырвалась. Упрямо повторила:
– Зиновий. Презерватив точно был?
– Конечно, – посмотрел он честными глазами.
И Саша больше спрашивать не стала. Действительно, что он – дурак? По своей воле СПИДом заражаться?
* * *
Накануне день был прохладный, но 17 июня 2001 года получилось идеальным. Днем плюс двадцать три без особого солнца, вечером температура опустилась до комфортных девятнадцати.
Но мадемуазель все равно щеголяла в жилетке из шиншиллы. Или то был соболь? Саша не разбиралась.
Объект, дочку нефтяного магната, им «слил» Виктор Валерьянович:
– Семнадцать лет. Училась в частной школе в Оксфорде, сейчас выгнали, приехала домой перевоспитываться. В Англии два раза попадала в полицию. Один раз за травку, весной – разбила гоночный «Ламборгини». Въехала в витрину «Ёрлс-корт». Папа еле отмазал. Пьет только абсент, носит исключительно бриллианты. Вокруг всегда куча хахалей. Но на карнавал пойдет с подружкой.
– Зачем? – удивился Зиновий.
– Повыделываться, – хмыкнула Саша.
– Или вместе мужиков поснимать. Или у них самих любовь. Какая разница! – поморщился Большой Босс. – Главное, что колечко, последний папенькин подарок, она наденет обязательно.
– Как глупо, – покачала головой Саша. – На карнавал, в толпу…
– Не в толпу, а в ВИП-ложу, – поправил Виктор Валерьянович. – И кольцо, естественно, застраховано. Хотя папаня все равно ворчал, что сопля его даже на фитнес с голубым бриллиантом таскается. Вот, кстати, как оно выглядит.
Протянул цветную фотографию.
Александра взглянула равнодушно. Кольцо и кольцо. Смешное. Похоже на голубое личико с двумя розовыми ушками.
Зиновий восхищенно спросил:
– Сколько же здесь карат?
– Ерунда. Всего шесть, – усмехнулся большой человек. – Ну, еще розовые по карату. Папочка в Абу-Даби на аукционе приобрел. За одиннадцать миллионов.
– Бывают же родители! – не удержалась Александра.
– А мне мамочка хотела скрипку Страдивари купить. Только чтобы я музыке учился, – хрюкнул босс. – Я отказался.
«Живу в нереальном мире, – мелькнуло у девушки. – И занимаюсь нереальными вещами».
А Зиновий и Виктор Валерьянович уже обсуждали технические моменты.
– Можно в толпе, сразу, как карнавал кончится. Можно позже. Они наверняка зайдут куда-нибудь выпить. В районе мэрии понтовых заведений полно. Но в кабаке я бы не советовал. В дорогих местах везде камеры. А обратно они налижутся и пешком не пойдут, вызовут такси.
Саша никак не могла представить, как она сама или Зиновий сдирают с пальца беззащитной девицы кольцо.
Но Виктор Валерьянович говорил словно все давно решено.
– Аванс, пятьсот тысяч, я тебе, Зинка, уже перевел. Остальные шесть с половиной получишь по факту. Да, и с кольцом ко мне не тащись. В банковскую ячейку положишь.
– Сделаем, – заверил авантюрист.
И Саша, в присутствии босса, спорить не стала.
…А сейчас, когда она видела и богатенькую наследницу и, если прищуриться, даже ее пафосное кольцо, задача больше не казалась абсолютно невыполнимой.
Они с Зиновием тоже сидели на ВИП-трибуне. Не в первых рядах, на верхотуре, за прожектором, но от вожделенной цели их какие-то метры отделяли. А не кордон из милиционеров и двойной железный забор.
Хорошо, Александра догадалась обойти в районе Тверской все социальные заведения. И в одном из комитетов, что-то связанном со вдовами и сиротами, секретарша призналась: мэрия прислала им несколько приглашений.
– Но мы их честно раздали, самому нуждающемуся контингенту!
Телефоны контингента добыть труда не составило. И уже по третьему номеру бодрый, пьяненький голос велел:
– Подгребайте. Обсудим.
И что такое десять тысяч рублей в сравнении с будущими семью зелеными миллионами?
Карнавал по главной столичной улице тек пестрейшими волнами, выл, свистел, бубнил, танцевал. Сашин взгляд выхватывал то черную с золотом гондолу, за штурвалом – привидение в белом. То китайца в желто-красном с огромным барабаном. Мрачные фигуры на ходулях. Всадники заставляют лошадей гарцевать, приседать, падать ниц.
Периодически наводила бинокль на девиц. Те вели себя правильно. То и дело прикладывались к немаленькой серебряной фляжке. Если в ней, как обещал Виктор Валерьянович, абсент, то к концу церемонии крошки вряд ли будут твердо стоять на ногах.
Последними в шествии шли бразильянки из школы самбы «Вай-Вай». Перед трибунами они, как и все прочие, остановились. Развернулись лицами к зрителям. Пустились под оглушительную мелодию в пляс.
– А теперь мы приглашаем вас в Манеж, на представление итальянского театра «Студио Фести» «Свет ангелов»! – торжественно объявил диктор.
Публика зашевелилась.
Саша очень боялась: где-то в сокровенных местах избранных ждут лимузины. Однако толпа, в которой мелькали лица известных артистов, писателей, депутатов, потекла к народу, на перекрытую для машин Тверскую улицу.
А девицы повернули в сторону памятника Юрию Долгорукому.
Обе пошатывались. Дочкина рука на плече подружки. То ли обнимает, то ли просто держится.
– Сейчас! – шепнул Зиновий на ухо Саше.
Лицо сразу вспыхнуло. Руки заледенели.
– Быстрей! – В глазах авантюриста отчаяние.
«Я ничего не делаю! Если что – открещусь! Или сдам его! Сдам их обоих!!!» – мелькнула отчаянная мысль.
Но пока или делай, или уже не медли.
Саша невежливо оттолкнула пожилую даму. Та взглянула недоуменно, но не упрекнула. «Это ведь артистка! Из «Служебного романа»!» – мелькнула покаянная мысль.
Девушка понеслась еще быстрее, едва не свалилась с неудобных высоких ступенек.
Богачка с подругой метрах в двадцати, уже миновали кордон охраны. Ох, сколько ментов кругом! Оцепление, и просто группками стоят. Действительно, охрана не нужна: просто завизжи, позови на помощь.
«Лично я – ничего не делаю», – повторяла свою мантру Саша.
Она перешла на бег. У памятника Юрию Долгорукому стражей порядка поменьше, но народу вал. Курят, смеются. Пытаются повторять бразильскую самбу.
Богатая наследница с подругой надменно цокают каблуками.
Наперерез студенческая компания:
