Кормя в парке птиц и белок, я ещё раз убедилась в этом. Синички не впивались со всей дури когтями в раскрытую ладонь с семечками, а аккуратно охватывали ими пальцы, и не клевали зёрна, а осторожно подбирали их, слегка наклонив клюв. После этого птицы взлетали на ветку и уже там склёвывали угощение.
То же самое и белки. Они забирали еду с рук различными способами в зависимости от её типа и сопутствующих обстоятельств, проявляя при этом ещё и индивидуальные склонности.
Кусочки булочки одни животные подбирали зубами, другие, приблизившись и посмотрев, тут же удалялись в разочаровании. Аналогично и с очищенным подсолнухом. Он заинтересовал не всех белок, причём некоторые подбирали зёрнышко языком и скакали прочь, другие стояли и кушали, опёршись о ладонь лапками передних ног. Орешки могли забрать и лапками, и зубами, как было удобней из вынужденной позы. Когда рука была низко над землёй или близко к стволу дерева, белки, в основном, стояли на четырёх ногах, в противном случае, вытягивались в столбик, опираясь на ладонь одной или двумя передними лапками. Лапки были мягкие и тёплые. Какие у них острые коготки мы узнали уже в последние дни пребывания в Теплице.
Я сидела в развилке ствола склонённого дерева, которое полюбила за время прогулок по парку и на котором часто кормила белок и птиц. На первые постукивания никто не отозвался.
– Пошли кормить уток, здесь никого нет, – тянул меня супруг, стоящий чуть поодаль. Но мне было очень уютно, уходить не хотелось. Когда я указала мужу на появившуюся белку, он принялся усилено стучать орешками и причмокивать. Белка была одна, и я замолкла.
– Теперь дай я позову! – попросила я после того как он скормил ей два орешка.
Но, несмотря на смену постановки: я стучала, а супруг стоял тихо, белочка вновь подбежала к нему. Она пару раз прикоснулась лапкой к кроссовке, и, видя, что он не реагирует, взбежала по штанине до руки и осторожно забрала орешек. Мы онемели от неожиданности. По всему было похоже, что за время нашего пребывания, белки нас запомнили и признали.
А потом мы снова кормили белок и птиц. Я сидела на своём любимом месте и хорошо ощутила разницу прикосновений, между тем как белка взбиралась по моей штанине, когда даже сквозь ткань её когти слегка царапали мне ноги и мягкой лапкой, упирающейся в ладонь. Она, безусловно, понимала, что делает, эта белочка – забраться без когтей невозможно, но опираясь, она не желала причинить мне боль.
Сизые голуби, как и некоторые горлицы, настолько расплодились, что сегодня трудно, пожалуй, встретить человека незнакомого с ними, они превратились в настоящих синантропов. Мы часто сетуем на них за порчу памятников и сооружений, забывая, что это не они к нам пришли, а мы к ним, разрушая места их естественного обитания, выкашивая и сжигая траву, семена которой составляют в природе основу их рациона.
При этом, мы абсолютно алогичны: одной рукой всячески пытаясь сократить их численность, а другой – подкармливая птиц, как специально, так и по халатности.
Но давайте забудем всё и посмотрим на них не замыленными глазами – насколько они красивы в своей изменчивой окраске и сколь интересно ведут себя с сородичами и другими птицами.
Я спрошу тебя: «А что такое яблоко?». Ты начнёшь объяснять, но я не пойму: формы… ботаника… флористика… садоводство… живопись… графика… объём… физика… математика… геометрия… вкус… консистенция… цвет… запах – металлолом понятий и знаний, аксиом и теорем – свалка звуков…
– Хочешь, я сама объясню тебе, что такое «яблоко»? «Яблоко» – это звукосочетание, вызывающее у нас знакомый образ…
– А что такое «образ»? – Спросишь ты у меня.
Устав от длинных монологов своей Бессонницы я впустила в комнату Ночь.
Она вошла через открытую балконную дверь грохотом шоссе и базарными выкриками круглосуточного киоска и склонилась над моим изголовьем.
Мне стало не по себе под нависшей глыбой, пронизанной россыпями звёзд, тёмно-синей бездны и я притворилась, что сплю.
Ночь улыбнулась моей маленькой хитрости и ласково провела своей прохладной рукой по моему лицу. Мне захотелось потянуться, зевнуть, свернуться калачиком…
А что же Бессонница? Утром, когда проснулся Будильник, её уже не было. Может быть Ночь увела её с собой, чтобы скоротать Время.
Сказка для детей: «И я там был, мёд-пиво пил…»
Сказка для взрослых: «Они поженились, и жили долго и счастливо…»
Сказка для народа: «Царь – он добрый и справедливый, это всё чиновники – бюрократы и взяточники…»
Сказка для супруги: «Извини, здесь у коллеги машина сломалась, пришлось на своей его до дома подбросить, а там у его тёщи день рождения оказалось, как-то неудобно не поздравить было, вот и пришлось ждать пока промилле выветрятся…да, на шее её помада, когда поздравлял…»
Сказка для супруга: Вот, взяла яблоки, какие ты любишь, но они сегодня такие дорогие – по 50 рублей, а кофточку там женщина рядом продавала, пустячок – всего 15 рублей, ей деньги срочно нужны были…. Как зачем? На яблоки не хватало…»
Бог един и Имя Его не произносимо.
А звук, сотрясающий пространство, подобен клочьям пены в полосе прибоя, что ни есть ни море, ни земля, ни нечто среднее между ними.
Что суть отдельная сущность, но и не имеющая отдельного бытия вне этих двух стихий или не в месте соединения (разъединения) их.
Существуя в их сосуществовании, она и есть, и нет, растворяясь и возобновляясь в каждое новое мгновение.
Где есть человек, там есть и звук-обозначение.
Но там, где Бог – там есть лишь одно Вечное, вне звуков и понятий земного.
Но если всё это так, зачем ты живёшь с ним?
Скажу, не поверишь.
Тебе поверю! Скажи!
Я люблю его!
Любишь? Но как же тогда Сказка?
Сказка – Трепет Души моей. А он – Моё Сердце.
Сказка – Манящий Смех, призрачный обман уюта в далёком чужом окне.
А он – Реальный Свет сквозь окна нашей жизни.
Сказка – Несбыточные Скитания Одинокой Души.
А он – Несостоявшиеся Надежды Разбитого Сердца.
Есть теория, иллюзии, идеалы, мечты – а есть реальная жизнь, начало и конец которой всем известны.
Всё давным-давно сказано, передумано и пережито… С папиной смертью, когда он, весь изрезанный, умирая, с такой пронзительной болью, мольбой и надеждой смотрел на старшую дочь, мою сестру – врача. Он всё до конца понял, когда увидел нас, приехавших из другого города… С маминой болезнью, когда приезжало по 5-6 скорых в сутки, и уже не было возможности предпринять что-то… И с её страшным уходом…
Всё сказано давным-давно до нас… и нами … и после нас будет тоже самое…
Я не жалею, хоть и понимаю, что мало толку в жертвенности моей прошедшей жизни – и маме не помогла, да и сама… А могла ли я по-другому? – Каждый поступок таков, каков он есть, и не столь потом уже важно, что могла, а что нет: направо, налево, иль прямо избрать – другого пути никогда не узнать…)))
И есть всякие: и те, кто бросает; и те, кого бросают; и те, кому всё кажется, что ему мало уделяют внимания, но сами не задумываются о собственной жизни окружающих; и те, кто спекулирует на всём этом ради собственной выгоды…
На эту тему можно привести сотни рассказок и в плюс и в минус… Но у неё есть всем известное название – мировая скорбь: корова ест траву с насекомыми, червями, пауками, всем прочим; мы едим коров…. Всё вернётся в почву, чтобы стать кирпичиками новой жизни. Никто и не будет знать о нас через 2-3 поколения. Надо просто принять и смириться. Кто-то приносит свою жизнь в жертву родным и близким, а кто-то идёт по трупам, ради нескольких мгновений обманчивого миража, именуемого счастьем – впрочем сейчас это называется: "богатые тоже плачут")))).
– У Вас неправильная сказка. – сказала мне маленькая девочка, занимавшая должность редактора в солидном издательстве прошлой жизни.
Вообще-то она совсем не была маленькой девочкой, и даже наоборот, была очень взрослой женщиной. Но такой трусливой и ограниченной, какой и маленькие девочки редко бывают. Короче, она соответствовала себе. Потому что именно взрослые тётки с высоким самомнением такими и бывают.
– Почему же она неправильная? – поинтересовалась я.
– Потому, что Зайчик не мог разговаривать с Солнечным Лучом.
– Почему же они не могли разговаривать?
– Потому, что солнечные лучи не разговаривают, у них нет рта.
– А зайцы разговаривают?
Она, после пятиминутного раздумья, копания по словарям и каким-то своим записям, сказала:
