Томи был умным, как и все уличные коты. Чтобы попасть в квартиру, он ждал у подъезда, пока кто-нибудь откроет дверь. Если долго никого не было, кот шел мяукать под окна салона, а затем под окна кухни.
Томи не довольствовался сухим кормом, который постоянно для него покупали. Он очень любил кошачьи консервы. При этом, Томи никогда не просил. Кот требовательно бил лапами по ногам, домогаясь желаемого яства из холодильника.
Однажды, Томи явился обедать. Он, как всегда, стал требовать консервы, но их не купили и я, как могла, пыталась объяснить это коту. Томи мяукал на холодильник, подталкивал меня к нему мордой и лапами, но поняв, что толку от меня не добьёшься, успокоился и начал жевать свой сухой корм.
А я собралась варить борщ, и достала из холодильника банку томата. Увидев банку, кот буквально взорвался. Он не мяукнул, а возмущённо взвизгнул, подпрыгнув почти до моих рук. Томи кружил вокруг меня, прыгал, непрерывно мяукая. И я не нашла ничего лучше, как положить в кошачью миску большую ложку томатной пасты. Кот в одно мгновение съел весь томат и продолжил свои «дикие пляски».
Это меня изумило. Я видела, как коты и собаки едят разные овощи и фрукты, супы и борщи, но, чтобы вот так томатную пасту… И я положила в миску ещё одну ложку томата. Томи подошёл к миске, понюхал, удивлённо посмотрел на меня и только что не покрутил лапой вокруг лба.
И тут я поняла: Томи настолько был уверен в содержимом банки, что даже не успел понять, что он проглотил.
Я сидела на ступеньках незнакомого дома и ожидала супруга. Внутри здания хлопнула дверь. Во двор выскочил пёс и, увидев меня, резко остановился. Мягкого черно-коричневого окраса, среднего роста, он выглядел очень дружелюбно, спокойно подошел и обнюхал меня. «Какой ты симпатичный пёсик!» – сказала я. Словно поняв мои слова, собака лизнула мне руку и уселась рядом, положив голову мне на колени.
Через какое-то время, во двор, с улицы, вошел посыльный. «Держи собаку!» – сказал он мне. «Это не моя собака, – ответила я, улыбнувшись, – и она не кусается». Он непонимающе посмотрел на меня и повторил: «Держи собаку!».
Пожав плечами, я прижала животное к своему боку. Когда мужчина поравнялся с нами, пёс поднял голову с моих колен и, повернув к нему морду, громко гавкнул, а затем, словно прося прощение, лизнул мне руку и снова удобно устроил голову на моих коленях.
Во двор небольшого многоквартирного дома вынесли старый диван, и поставили его у забора-сетки. Диван тут же облюбовала приблудившаяся кошка. Попала она в этот двор около месяца назад случайно, да так и осталась здесь жить. Место было тихое, закрытое, жители подкармливали её, и что еще надо для спокойной кошачьей жизни.
Раз в неделю во двор, с улицы, заходил мужчина. Он ставил свои вещи на диван и говорил кошке: «Псыка». Первый раз она испугалась и удрала, но постепенно привыкла и стала воспринимать его игру. Она ждала вторника, когда во двор войдет Мужчина и скажет ей свое «Псыка». Его глаза смеялись, а кошка делала вид, что пугается.
Время шло и у кошки появились котята. Она устроила логово в укромном месте, но как только котята немного подросли, стала днём водить их гулять на диван, на солнышко. Однажды случилось несчастье. Котенок хотел пролезть сквозь отверстие сетки в соседний двор и застрял. Кошка ничем не могла помочь ему. Она бегала за каждым проходящим жителем и просила о помощи, но они не обращали на неё никакого внимания. Оставалась последняя надежда: завтра вторник.
Всю ночь кошка просидела возле котёнка, облизывая его, а как только забрезжил рассвет, стала бегать между ним и входом во двор. Мужчина ещё только подходил к дому, а она уже была под дверями, ведущими на улицу.
Мужчина очень удивился, увидев кошку в этой части двора. Кошка мяукала, отходя на пару шагов и снова возвращаясь к его ногам. «Псыка!» – по привычке проговорил он, одновременно понимая, что она зовёт его и убыстряя шаг.
Кошка, мяукая, металась между ним и диваном. Мужчина подошёл к дивану и ничего не увидел. Но кошка, продолжая мяукать, вскочила на спинку дивана, опустив за него морду. Заглянув туда, Мужчина увидел застрявшего котенка: «Как ты попал сюда, бедолага», – проговорил он, освобождая несчастное животное. Он положил котёнка на диван. Кошка улеглась рядом и стала кормить обессилевшее дитя.
В следующий вторник, на диване, Мужчину ждало всё кошачье семейство, дружно убегая под его весёлое «Псыка».
Когда Мужчина приходил убирать этот дом, на нижней площадке лестничной клетки всегда лежал огромный Сенбернар. Первое время, видя, что мужчина боится зайти в подъезд, пёс вставал и выходил на улицу. Время от времени он подходил к подъезду и заглядывал, а после окончания уборки, возвращался на свое место.
Когда они привыкли друг к другу, Сенбернар стал уходить только после того как Мужчина говорил ему: «Ну что ты здесь лежишь, ты же мешаешь мне».
Однажды, Мужчина встретил Сенбернара по дороге к зданию. Видя, что пёс направляется к подъезду, он решил остановить собаку. «Куда? «Псыка»! – сказал Мужчина и топнул ногой. «Грараав?» – басом изумился Сенбернар такому невежливому обращению.
От неожиданности Мужчина присел и еще минуты три просидел на соседней лавочке, пережидая пока пройдёт дрожь в коленках. А Сенбернар, довольный произведённым эффектом, лёг в сторонке, пережидая пока Мужчина закончит уборку.
Я помню розовощёкого улыбчивого малыша с огромными, чистыми, как горное озерцо, голубыми глазами, очень вежливого и рассудительного, с феноменальной памятью. Особенно поразил всех один случай:
Он был ещё настолько мал, что не умел говорить. Попав в очередной раз в гости к бабушке с дедушкой, начал, радостно смеясь, показывать пальчиком на стенку и что-то лепетать. Взрослые сразу даже не поняли в чём дело. Ребёнок, которого несколько месяцев не приводили в эту квартиру, подметил, что в кухне на стене поменяли газовый счётчик, чёрный и прямоугольный на голубой и круглый (или наоборот, я уже не помню)))).
Я помню невысокого, доброго и остроумного белокожего, чуть загорелого юношу, с нежно-розовым румянцем и прекрасными светло-золотистыми волосами, крупными кудрями спускающимися до середины спины. Он с юмором, рассказывал:
Еду в трамвае, а меня сзади трогают за плечо: «Девушка! Передайте, пожалуйста, на билет». Оборачиваюсь, и человек, ошарашено: «Или как тебя там?». Смеюсь отвечая: «Или как тебя там».
Я гляжу на высокого, стройного до худощавости, всё ещё молодого шатена. Я так много помню о нём. Я совсем не знаю его. Что связывает его с тем малышом, и тем юношей? Что сохранилось, и что стёрлось утекающими годами? Какая частица его живёт в двух молодых, очень красивых женщинах? Что они взяли от него, а что от его смешливой, доброй и умной супруги?
Я гляжу на них, и вспоминаю, вспоминаю … и сердце полнится улыбкой.
Встретились два человека, и пошли вместе: один на восток, а другой на пиво. И долго шли они, разговаривая, аж до первой пивной.
Грешных любят за то, что они грешные. Их можно прощать. Можно нисходить к их слабостям и, тем самым, сознательно или неосознанно, чувствовать своё превосходство и наслаждаться своим великодушием. – Тогда как постоянная святость, словно упрёк, вызывает только угрызения совести, а с ними и досаду, преходящую в тихую ненависть…
Святых любят за то, что они святые. Их можно как угодно обижать, подводить, ставить в неловкое положение. Но они, своей неизменной добротой, терпением и кротостью, снова и снова заставляют любить их тихую обитель, напоенную улыбчивым покоем. – Тогда как грешные – это постоянная карусель поступков: раскаяний, порывов любви и ненависти, ревности и измен, страданий, слёз, смеха – всё это утомительно и быстро наскучивает.
Худых любят за то, что они худые, что тело их грациозно и хрупко. – Тогда как полные – неповоротливы и неуклюжи, и могут вызывать только усмешку.
Полных любят за то, что они полные, что тело их мягко и упруго, что формы их гладки и округлы. – Тогда как худые похожи на облезлые вешалки, из которых выпирают ребра и позвонки.
Добрых любят за то, что они добрые. Злых любят за то, что они злые. И вообще всё это не главное. Главное – это любовь. А когда любишь, всегда можно придумать за что.
Мы с ней живём. Что делать?! Иногда приходится терпеть. Она не самая приятная. Но ведь и я, скорее всего, далека от идеала. Характер, что у неё, что у меня – упрямый. Только у неё он ещё и непредсказуемый. То сидит тихонько-тихонько так, что её почти и не слышно, то словно исчезает куда-то, а то вдруг начинает скрестись, словно мышка коготками, или взрывается, как гром среди ясного неба. Я пытаюсь её увещевать, отпаиваю чаем, или кофе, согреваю, или наоборот, пытаюсь охладить… А когда ничего не помогает и становится совсем невмоготу, приходится использовать таблетки. Поначалу она противится, но постепенно сдаётся и успокаивается. Такая она, моя боль.
